Поп Америка

Все мы — чьи-то дети. Эпохи, революции, цветов, рекламы. Своих родителей, в конце концов. Нас не бывает просто так — что-то все же обязательно повлияло много лет назад, выложив камешками на пляжном песке дорожку к разумному, доброму, вечному. Или подальше от всех этих благ — тут уж от легкой руки все зависит. Одним словом, доверимся отцам нашим — потому что иного нам в мире American Pop не остается.

Этот фильм — гонка за музыкой. Танец с музыкой и с музыкой любовь. Вряд ли можно описать иначе отношения четырех поколений умных и талантливых, неприкаянных и сломанных, которые так бессильно, так порой безнадежно хватали свою мелодичную пассию за складки летящего газом платья.

По ходу действа нас знакомят с четырьмя героями — Жизнестойкостью, Безумием, Яростью и Беспринципностью — сопереживай кому хочешь, милый зритель, каждый из них заслужил быть как оплаканным, так и расхваленным, благо что каждый — живой человек. По иронии судьбы, все они приходятся друг другу отцами и сыновьями, и оттого вдвойне интересно наблюдать как одно перерастает в другое на фоне полосатой-звездной истории страны возможностей и чудес. Впрочем, найдутся те, кто справедливо может возразить — черт дери, эти люди вовсе не фон — они сами творят историю, рисуют ее. А рисовать можно кисточками, пальцами, кончиком бороды. Насколько фантазии хватит.

Мы видим бесконечную смену музыкальных пор года: легкомысленные напевы блюграсса уступают место задумчивому соулу, который разочарованно втаптывается в грязь усталыми сапогами битников, чтобы затем воспрянуть в вонючей наркотической дымке рок-н-ролла, которую спустя время впитает и наполнит разухабистая наглость глэм-рока. Что тут скажешь — это и впрямь карта поколений, нарисованная всеми мотивами, которые так нравились авторам.

Что приятно — не мотивами едиными: есть в этой истории место и любви-ненависти, и предательству, и убийственным привычкам, и непониманию как жить эту жизнь, и творческим блокам, и кукурузно-луговым жизненным откровениям — все как полагается при приличном поиске себя.

Зачем смотреть? Потому что энциклопедия поколений, пусть и субъективная донельзя — в конце концов, Брокгауз и Ефрон честно называли сборники своими именами и не стеснялись авторства. А еще потому что всевозможные «от осины не рождаются апельсины», «яблочко от яблони…» и прочие непреложные истины немного искривляются в сторону мыслей о причине-следствии, но никак ни к карме, ни к проклятию.

Ах да. Анимация в духе «Не Микки Маусом единым». Был и есть полноценный анимационный фильм, только что вопросы, тревоги, упадничество и взлеты ластиком не сотрешь.

Начать стоит с того, пожалуй, что сам перевод названия достаточно странен, потому как куда более логичным был бы «Американский поп», ну, а чтобы уж совсем отойти от аналогии с церковной жизнью, то «Американская попса», или, в крайнем уж случае, «Американская поп-музыка».

Ну да это, судя по всему, вообще не смущает российских прокатчиков, которым абсолютно не интересно — насколько название в конечном итоге будет соответствовать действительности.

Если же на подобные казусы не обращать особого внимания, то всё становится немного лучше, хотя сюжет тоже достаточно примитивен: Бакши показывает зрителю процесс становления американской музыкальной культуры, абсолютно не пытаясь при этом прикрывать, скажем так, теневые аспекты, как то взяточничество, убийства конкурентов, продажа оружия и запрещённых веществ самими музыкантами, не имеющими минимальной даже возможности отказаться в виду того, что с продюсером спорить, прямо скажем, себе дороже выйдет; разумеется, «сухой закон» только лишь осложнил ситуацию, да и вся эта эпоха абсолютно разнузданного битничества, во время которой, прикрывая всё вопросами войны во Вьетнаме, именно что через и с помощью музыкантов чего только по стране не возили — начиная от алкоголя и оружия, заканчивая тяжёлыми, тогда ещё полулегальными, психотропами.

Бакши и не ставил перед собой задачу сделать мультик о музыке, он создал анимационный фильм о том, что музыка и шоу-бизнес — явления настолько разного порядка, что совмещать их не удастся совершенно, пожалуй, никому, а любые попытки это сделать, в конечном итоге, приведут только лишь к тому, что всё равно придётся работать, что называется, на два фронта, а в том, разумеется, именно что для музыканта ничего хорошего и нет.

Потому — смотреть определённо стоит, но ждать от данной ленты того, что будет весело, радостно и о том, как именно покорить миллионы людей своей музыкой, не стоит; будет лишь о том, как от таланта может ничего не остаться за пару лет, если попытаться разменять его на якобы красивую жизнь. История не нова, разумеется, вот только: в кинематографических биографиях ровно эти же истории выглядят очень красиво, вылизанно, потому как у режиссёров есть желание данную историю преподнести как именно тот образ жизни, к которому стоит стремиться — признание, почёт, поклонники, и неважно — какой ценой и сколько лет после этого человек проживёт; у Бакши этого желания не было, потому лента, хоть и анимационная, получилась куда более правдивой, нежели полновесные биографии.

«Чем Америка отличается от молока? — Если молоко открыть и оставить на 200 лет, то в нем появится культура.»

В 21 веке, когда певица в свино-говяжьем платье выглядит привлекательнее и понятнее любого прославленного виолончелиста-виртуоза, в этом бородатом и малосмешном анекдоте времен махрового социализма, для cовременного слушателя понятным остается только кисло-молочный оттенок грусти, а весь сакральный смысл шутки опускается до уровня полки с кефиром в супермаркете. Представление староверов о Новом свете как об «интеллектуальной пустыне», конечно, было и есть в корне неверным, и американская культура — прекрасная или тошнотворная (нужное подчеркнуть) — без сомнения, факт уже свершившийся.

«American Pop» — 96-ти минутный анимационно-музыкальный «bad trip» режиссера Ральфа Бакши, в котором языком поп музыки рассказывается история «государства без истории». Немногочисленная иудейская семья, как семя, брошенное ветром, укрепляется и прорастает в благодатной земле северного континента: на протяжении полувека маленькие еврейские мальчики постепенно превращаются в больших американских музыкантов, находят женщин для размножения, и виток судьбы повторяется в их отпрысках. По ходу дела меняются лишь исторические декорации, даты на календаре и популярные музыкальные направления: джаз, эстрада 30-х, эволюция блюза в 40-е, хиппи и рок 60-х, а так же диско и панк-рок десятилетие спустя. Главные герои фильма являют собой мощную революционную силу, которая сметает на своем пути все традиционные классовые барьеры, привычные обычаи и вкусы. Каждый в отдельности и все как один, они являют собой портреты своего поколения, иллюстрирующие путь становления человека в эпоху перемен и преемственность поколений на фоне сухого закона, Великой депрессии, второй мировой войны и последовавшей «контркультурной революции». Это не совсем массовое, больше лично-биографичное кино о том, как Сева Бакши со своей ветхозаконной семьей бежал в Соединенные штаты, и как он, американец не по рождению, а по призванию, видит зарождение великой культуры потребления.

Именно иммиграция сыграла ключевую роль в становлении поп-идеологии. «Плавильный котел» превращал все национальности, прибывшие в Америку, в одну — американскую. Немец, шотландец, итальянец, француз — любой из них легко мог стать героем этой психоделической истории, необычность которой заключается в мозаичности различных культурных традиций, внезапно и искусственно оказавшихся рядом в условиях формирования молодого государства. Этническая пестрота — вот важная особенность, сыгравшая главную роль в развитии национального самосознания, общественной мысли и особенно художественной традиции, и именно это является основным лейтмотивом фильма. Люди и их многообразие — главная ценность и основная гуманистическая нота картины. В каждой зарисовке, в каждом изображении человека, даже карикатурном, читается: «Смотрите в этот колейдоскоп — это то, без чего не было бы вашей нынешней реальности!»

Каков поп, таков и приход. Как и в индустрии развлечений в целом, в фильме ставка делается на перформанс и зрелище. Сюжетная канва еле уловима и отдана на выкуп видео- и аудиоряду. Ротоскопированное детище культового мультипликатора пестрит самобытными находками по части анимации, реалистичными силуэтами и кислотными красками. Главным выразительным средством в фильме является сама американская история с ее перламутрово-коричневой эпохой джаза, аляповатым и бесшабашным периодом детей-пацифистов, галлюциногенной панк-культурой, которые скурпулезно и художественно спроецированы на кинопленку. Мелодии Боба Дилана, Джимми Хендрикса, Бенни Гудмана и прочих неподражаемых льются в уши меломанов сладостными потоками, вызывая множественные музыкальные оргазмы. Однако именно на этом магический арсенал фильма иссякает. Драматические ноты симфонии «American Pop» еле слышны. Они не находят отклика в душе своего зрителя несмотря на то, что на экране происходит достаточно трагедий и насилия. Кино не отвечает на вопросы, не рвет шаблонов и не дает поводов для серьезных размышлений, оно лишь провоцирует эстетическую эйфорию и оставляет после себя легкий привкус марихуаны во рту.

Для тех, кто ценит мультипликацию как искусство, а не как объект для развлечений…

В фильме в большой мере говорится о развитии музыкальной культуры в Америке. Персонажи колоритные, нарисованные реалистично, без пафосных шаржей. Карикатурно изображена лишь массовость, толпа.

Тут вся прелесть анимации заключается в образах людей, в их характерах. Повадки, привычки, особенности характера подчеркивают индивидуальность каждого персонажа — все это благодаря движению картинки. «American Pop» — весьма необычный фильм, по-своему эмоциональный, драматичный. На протяжении почти всего фильма атмосфера пропитана чем-то особенным. Это что-то — стремление душ героев к прогрессу творчества. Каждый мечтал о вдохновении, любви, потому что именно эти вещи продвигают творчество на путь истины. В фильме показаны еще и те жизненные ситуации, которые противостоят этому пути…

Музыкальное сопровождение подобрано в соответствии с атмосферой фильма. Саундтрек превосходен. Лучшие музыкальные композиции 20—70 годов XX века, которые олицетворяют дух каждого периода времени и играют важную роль в динамике картины.

9 из 10