Процесс

При создании этого фильма многострадальный Уэллс имел достаточно свободы, чтобы сделать европейский авторский фильм по своему вкусу, но вкус его подвел. Излишняя самоуверенность и нарциссизм Уэллса уже сопровождали его нелепые экранизации Шекспира. Здесь же Уэллс просто заболел комплексом Михалкова. Он не просто переписал Кафку, а точнее его извратил, но и приписал себе главную роль верховного судьи, который пришел прокрутить герою диафильм с мультиком. Для полного погружения фильм нужно смотреть с субтитрами, что бы слышать как Уэлсс озвучивает почти всех персонажей фильма и даже иногда главного. Полнейшая дичь.

Суд Кафки является незаметно вмонтированным в реальность удвоением, которое ничем от нее не отличается, кроме того что вынужден ютится на чердаках и захламленных помещениях. Уэллс сделал все наоборот мир суда абсолютно не связан с действительностью и вообще непонятно, что в этом фильме действительность. Где(в какой стране, городе), когда и что происходит совершенно непонятно. Для книги принципиально, что втягивание героя, который живет обычной жизнью, происходит постепенно мелкими шажками. Для этого читателю подробно описывается повседневная жизнь, которой живет герой после ареста и какой он жил до. Это принципиально важно, чтобы подключится к происходящему. В фильме эксплуатируется школьный штамп, что Кафка это абсурд и абсурд вливается конскими дозами, абсолютно убив всю реальность. Зритель оказывается совершенно не подключен к происходящему, все катится как снежный ком, вроде бы энергично, но в какой-то параллельной не трогающей тебе реальности. Естественно, как это часто бывает энергичностью и динамикой повествования маскируется его разорванность и нелогичность.

Даже приняв такой подход и изменение главного героя с нормального человека на самоуверенного кретина, сыгранного очень плохим актером, прославившимся в Психо Хичкока не получаешь взамен ничего, потому что фильм собственного смысла лишен. Просматриваются какие то типичные для 60-ых годов попытки связать тему вины с катастрофой, но все это выглядит абсолютно неубедительным и надуманным. Почему подсудимыми должны быть жертвы Холокоста никак невозможно взять в толк. Я даже подумал, что в финальной сцене на героя скинет бомбу нацисткий бомбардировщик, но вместо этого палачи обошлись динамитом, как бы намекнув нам на это.

Единственный смысл, который мне удалось считать, это некий гуманистический пафос, утверждающий, что лучше побыстрее взбунтоваться и умереть, чем превратится в раба суда, своеобразного наркомана, подсевшего на свое дело, как коммерсант Блох. Сам же Уэллс видимо считает обе эти позиции Кафкианскую (покорность перед Судом) и современную (пафос борьбы и признание Вины) крайними глупостями и настаивает на некоем интеллектуальном осмыслении притчи о Суде. Но к чему же именно призывает в фильме это самая важная позиция абсолютно не раскрыто, что превращает фильм в карикатуру на самого себя.

Работа с кадром, мизансценой, светом, монтажом — сочетанием разных объемов пространств в последовательных кадрах и постоянного движения по лабиринту — весь фильм склееивает пространство и хождение по нему героя как бы в единый лабиринт беспрецедентны, достойны изучения в киношколах и самых высоких оценок. За работу с актерами, смыслом сценария и фильма и музыкальным сопровождением (в основном это безвкусное адажио Альбиони из слезливых мелодрам) Уэллс получает двойку.

Множество разных писателей смогли удивить меня своими произведениями, а также методами повествования. Но Франц Кафка очень сильно выделился из этой толпы. Мне приглянулась российская экранизация «Замка» ныне уже покойного гениального режиссёра Алексея Балабанова. А просмотр «Процесса» был только вопросом времени, которого вечно не хватает.

1) Сюжет. Описать двумя словами сюжеты произведений Кафки — это всё равно, что одним словом описать насколько красива природа, насколько безнадёжна жизнь современного человека и насколько людям осточертела всеобъемлющая несправедливость — вот именно, не получится. Неоконченные, в какой-то степени даже черновые романы этого загадочного писателя тяжелы для чтения и тем более понимания. И в силу этого мне казалась невозможной «адекватная» экранизация его произведений. Я ошибся! Сначала Балабанов порадовал, теперь Орсон Уэллс — ещё один мастер своего дела.

По сюжету к только что проснувшемуся клерку Йозефу врываются полисмены и заявляют ему об его аресте. Никаких причин, никаких ордеров, никаких объяснений — над Йозефом ведется судебное следствие и всё тут. С этого дня жизнь клерка резко меняется: с ним не хотят общаться его старые знакомые, дабы не быть вовлеченными в следствие; его тщетные попытки бороться за правду оборачиваются для него осознанием того, что он беспомощен что либо сделать и т. д.

Экранизация следует точно по книге (кроме некоторых моментов) и это было правильным ходом. Орсон Уэллс умудрился экранизировать это сложное и абсурдное сюрреалистическое произведение настолько качественно, что моим восторгом можно посыпать пресный торт и сделать его приторным.

2) Актёры.

Актёр Энтони Перкинс в роли Йозефа просто неподражаем. Лицо и поведение человека, оказавшегося в абсурдной и безвыходной ситуации, он отыграл на все 100 процентов. Другие актёры порадовали не меньше (особенно сам режиссёр Уэллс в роли зазнавшегося адвоката Хастлера), но именно Перкинс стал жемчужиной этого фильма.

3) Музыка.

Гнетущая и атмосферная. Именно такая музыка и должна звучать в каждой экранизации произведений Кафки.

Итог

Одним словом — БРАВО! Бесподобная экранизация сложного и сюрреалистичного романа, пропитанного абсурдом происходящего и обречённостью главного героя. Но даже в этом потоке сознания можно начерпать немало пищи для ума, касательно того, как имеющие власть поступают с обычным беззащитным человеком. Мало что изменилось с тех времен, по сути.

Но главная идея того, что человек изначально виноват, и избавиться от этой «виновности» невозможно («либо мнимое оправдание, либо отсрочка на неопределённое время — о полном оправдании никто не слышал», как было сказано в фильме) шокирует до глубины души.

P.s.: врагу не пожелаешь быть Йозефом. Жить в параноидальной горячке постоянного преследования со стороны власти, добиваться правды, став пожизненным рабом бюрократической машины. Есть и другой путь: признать себя виновным и понести наказание. А в чём виновен? Вот то-то же — это НЕ ВАЖНО!

9 из 10

Процесс Кафки прочитал около месяца назад. На 150 странице хотел выкинуть книгу, после 180 страницы стало интересно читать. Произведение оказалось: сложным, абсурдным, бюрократическим, запутанным. Ну впрочем не о книге речь, а о фильме.

Йозеф К- эту роль сыграл на твёрдую четвёрку Энтони Перкинс. Он получился участливый и самобытный, с харизмой которая не отталкивает и не завораживает. Мимика лица и заинтересованность Йозефа в том абсурде который творится вокруг- впечатляет. Сыграть книжного персонажа Йозефа К в фильме- удел избранных, не могу себе представить кого можно рекомендовать на эту сложную роль.

Лени- соблазнительница Лени. Роми Шнайдер как всегда прекрасна и вжилась на сто процентов в персонажа книги. Захотела Йозефа с первого взгляда, такая она распутница. Даже придраться не к чему, настолько не отличается от персонажа книги.

Адвокат- режиссёр подошёл для роли и только то. Как по мне, лучше бы более пожилого актёра взяли на эту роль. Довольно трудно оценивать- лучше сами посмотрите.

Всех персонажей я не буду описывать. Кто более понравился тех и обсудил. Прежде чем смотреть фильм- лучше прочитать книгу! Это я настоятельно рекомендую. А то впечатление может испортиться от просмотра. А сравнивая с произведением, вам лучше будет от чего отталкиваться и делать вывод.

7 из 10

Когда смотришь «Процесс», задаешься вопросом, а куда же отнести, как классифицировать Орсона Уэллса? К какой кинематографической традиции он принадлежит? И эта растерянность относится и к признанию заслуг — тот же Процесс и даже Гражданин Кейн, считаясь великими фильмами сегодня, в своё время, хоть и не остались незамеченными, но звание «шедевр» получили лишь какое-то время спустя.

Меж тем влияние Уэллса колоссально. Кто ж только не вырос из одного только «Процесса»? Практически весь Гиллиам совершенно точно, с большой вероятностью Леос Каракс и те, кого опознать трудно, но среди них видится даже Райт, снявший постмодернистскую «Анну Каренину» с Кирой Найтли с некоторой оглядкой на Уэллса.

И не зря Орсон У. хвастался Процессом как своим лучшим фильмом. Более совершенного кинематографического произведения найти вообще невозможно.

Первое, что бросается глаза — умопомрачительно выстроенные мизансцены, камеры и декорации… Например, низкие потолки в комнате Йозефа К. или театральная выстроенность первого заседания процесса — пример того, как ставить массовые сцены одиночества в толпе с миллионом интерпретаций. Или же идеальная обставленная гипербола (да и метафора) бюрократического мира — механистичность огромного цеха «работников пера, бумаги и печатной машинки» и клаустрофобия частного пространства мелких чиновников с явными признаками латентного садомазохизмом.

Замечательный контраст пустого пространства небоскребов, офисов, канцелярий и нищета, захламленность и пустота окраин. Или обставленные Уэллсом подсознательные влечения К., ведущие в обитую горбылем мастерскую художника — очень мощная фрейдистская аллюзия. И сам Уэллс привлек себя же в качестве мощной фигуры, стоящей над Йозефом адвокатской власти. При этом каждая сцена практически филигранна. Не говоря уже о прологе и эпилоге, созданных, кстати, нашим бывшим соотечественником Алексеевым, в технике игольчатой анимации.

С темами все ещё круче — страх, задавленность, всеобщее отчуждение… Уэллс предпочитает не интерпретировать, а дополнять Кафку. Всё-таки австриец писал об экзистенциальном ощущении беззащитности и фрустрации маленького человека в мире государственного насилия. А Уэллс добавляет не только образность, но ещё и взгляд на самого господина К. И, разумеется, не самый оптимистичный — не борец с системой, не идейный противник и не шибко интеллектуал. Мир его комнаты с низким потолком, такой же самооценкой, страхом перед женщинами и готовностью и даже желанием умереть — в исполнении Уэллса становится абсурдом, нежели сопереживанием.

Но, возвращаясь к началу, почему же нет охапок наград, не говоря уже о коммерческих успехах. Причина, думается, в классической трагедии гения — вроде бы ты и понимаешь, что столкнулся с чем-то очень мощным и невиданным, а понять его суть не можешь, а потому и признать это трудно. Уэллс — это заноза в мозгу, злая и болезненная, да ещё твердящая под титры, что ее зовут Орсон Уэллс. Это не может не вызвать раздражение — гений говорит, что он такой, а зритель, даже думающий, разгадать его ребус до конца не в силах. Но попытаться — исключительно страшно и интересно.