Стена

Идея фильма действительно уникальная- снять полуторачасовой «клип», как продвижение нового альбома, напичкать все это достойнейшей операторской работой и психоделической мультипликацией.

А ведь действительно- визуальная составляющая очень хороша. Все выглядит очень стильно и «эстетично привлекательно». Весь визуал фильма можно поделить на две группы: живые кадры и мультипликация.

Живая съемка- вне всяких похвал. Очень красивые кадры, умопомрачительные локации, необычные планы и ракурсы, вообщем продолжать можно долго — снято все очень красиво и это не может не радовать и не приносить удовольствие на протяжении всего просмотра.

Рисованная часть фильма- что-то максимально необычное, и, буквально крышесносное. Художники и те люди которые придумывали концепцию действительно постарались на славу. Чувствуется причастность веществ ко всему этому торжеству цвета и форм. Мультипликационная часть фильма поражает, и равнодушным вряд ли кого-то оставит в принципе. Это очень красиво — психоделия в чистом виде.

Но… Теперь подробнее об этом самом «но»: Все это дело, бесспорно будоражащее с точки зрения визуала, банально спустя 40 минут скучно смотреть. Всем знакомо чувство когда каждые 10—15 минут проверяешь на плеере сколько же осталось до конца- с этим фильмом у меня сложилась подобная ситуация. Сюжетная линия не воспринимается в принципе, все повествование довольно хаотично, и, проще говоря, из за этого банально непонятно. Хотя стоит отметить что как бы ни был хаотичен сюжет- он все-таки есть и я думаю, что он вполне способен кого-то заинтересовать. Лирика флойдов пронизана множествами проблем того времени: От консервативной глупости гос. аппарата- в частности воспитательный вопрос, до потери детьми отцовской опеки по всему миру из-за бессмысленнейших масштабных военных конфликтов. Возможно самым преданным поклонникам группы Pink Floyd из за, очевидно, симпатии к полюбившимся песням любимой группы повествование покажется не таким скучным, но я здесь говорю не о предпочтениях среди нот и их набора — это дело вкуса, а о восприятии полуторачасовой презентации альбома флойдов.

Очень красиво и необычно, но настолько же и скучно.

5 из 10

Возможно, это будет выглядеть как размышления, а не полноценная рецензия, но тем не менее. Начну, пожалуй, с того, что осуждать чужие вкусы, и плохо говорить — о искусстве вообще, а особенно, о музыке шестидесятых годов, не очень-то люблю. Для меня, музыка является чем-то универсальным, совершенно неприкасаемым, как единый язык, на котором говорит все человечество. Но об этом чуть позже.

Наткнувшись на перевод обзора Ностальгирущего Критика на эту картину недавно, я была, как нынче принято говорить на Западе, разочарована, но не удивлена. Впервые наткнулась на «Стену» в возрасте 18 лет, на спецпоказе единственного телеканала, который прививал с самого детства огромную любовь к кино, Культура. Как бы забавно это сейчас ни прозвучало, до этого мне всегда запрещали смотреть подобные вещи по ТВ, потому что «это не для детей, вырастешь, поймешь».

Однако, как это обычно бывает, от этого хотелось протестовать, и к концу средней школы, я уже на полном серьёзе предлагала исполнить на выпускном «Another Brick In The Wall». Тогда, я еще не так хорошо знала английский, и слабо представляла, о чем повествует сия песня, мне просто интуитивно понравился мотив. Вспомнила об этом случае, только услышав ее снова, много лет спустя, уже в качестве саундтрека.

Я была весьма одиноким ребенком, и как только могла, пыталась «найти себе занятие», пока родители были заняты своими. В частности — часами искала музыку, которая бы отражала то, что я чувствовала, но не могла объяснить. Таким образом, открыла для себя, например, Simon & Garfunkel, Джонни Кэша, Боба Дилана, Pearl Jam, и слушаю до сих пор. Меня всегда притягивали довольно мрачные вещи, но как мне казалось, лучше так, чем жить в блаженном неведении. Как говорится, чего не было, того и не терять. Не случаен и выбор заголовка рецензии. Когда-то, впервые услышав The Sound Of Silence, я своим детским мозгом подумала, «как же было бы ужасно, если из этой грустной правды однажды сделают очередной мем…». Думаю, все же знают, чем это кончилось?

Фильм неидеален, жесток и монотонен, от некоторых сцен до сих пор не могу отойти, и они засели в памяти, словно происходили со мной. Но лишь для лучшего понимания реалий, в которых жили поколения моих родителей (так называемые бумеры), чертовски важен.

Ведь мой отец, когда я была маленькой, постоянно слушал рок тех годов, вроде Флойдов, Криданс, Скорпионс, Дип Пёпл, Куин и т. д. Тогда на дух не выносила их песни, но сейчас, став старше, полюбила. И поняла, почему он стал таким, каким стал. Об этом и фильм, в принципе. О том, как ребенок жертвует своими мечтами и становится жестоким, ради лучшего будущего других.

The dream is gone
The child is grown
And I`ve become
Comfortably numb

8 из 10

Еще в большей степени, чем «Полуночный экспресс» и «Птаха», фильмом о свободе стала «Стена» — предугадывающая клиповую эстетику экранизация музыкального альбома «Пинк Флойд». С технической точки зрения в ней многое устарело (за исключением поразительных анимационных трансформаций символов): сейчас так работает каждый второй клипмейкер, другое дело, что фильм стал культовым прежде всего из-за ассоциативного построения, резкого монтажа, емких символических обобщений и, конечно, музыки — факторов, которые превратили фильм Паркера из клинической истории отдельной болезни в яркое и мощное высказывание о духовном неблагополучии общества.

Несмотря на причудливую нелинейную структуру в «Стене» есть своя особая логика, и это, психиатры не дадут соврать, логика развития психической болезни: ранняя смерть отца, гиперопека матери, репрессивное воспитание в школе приводят к развитию у героя замкнутости и выстраиванию той самой Стены, которой он отгородится от мира. Однако, с точки зрения Паркера, перед нами — не только частная история, ибо выстраивание Стены и замыкание в себе приводит к развитию в герое психопатических качеств (быть может, во втором по популярности эпизоде после школьного он не случайно предстает фашистским лидером), что имеет большой резонанс в мире вокруг него.

Автор музыки и текстов песен альбома Роджер Уотерс утверждал, что в основе рассказываемой им истории много личного, как из его собственной жизни, так и из жизни Сида Баррета — вокалиста и первого лидера «Пинк Флойд», судьба которого была трагически разрушена наркотиками. Вообще зрелое творчество «Пинк Флойд», то есть их альбомы второй половины 1970-х, пронизаны рефлексией об ошибках молодости, становящейся, может быть, неосознанно, размышлением о судьбах «новой левой» идеологии и ее активистов. По этой причине в «Стене» Паркера, снятой через три года после выхода одноименного альбома, так много массовых сцен разрушения и бунта, в которых участвует молодежь.

Парадоксально, что эта самая молодежь, громящая школу в самой известной сцене фильма и протестующая против репрессивных общественных механизмов, в финале единогласно приветствует новоявленного фашистского лидера. Как такое может быть, критики и зрители, трактующие «Стену» лишь в антибуржуазных тонах, объяснить не могут. Паркер и Уотерс по сути дела исследуют взаимопроникновение личного и общественного, показывают, как одни формы угнетения порождают другие, лишь внешне противоположные — одним словом, здесь имеет место пророчество о грядущей репрессивной толерантности, об обществе, формировавшемся у авторов «Стены» на глазах, о победе «новой левой» идеологии с ее тиранией меньшинств, идеологии, корни которой коренятся в травмированности ее носителей протестантским воспитанием дома и в школе.

Призванная разрушать стены, запреты, границы, по крайней мере так себя декларирующая, идеология «новых левых», как показывает фильм Паркера, который, безусловно, получился глубже альбома «Пинк Флойд» с незатейливыми текстами (сравните, например, с песнями их альбома «Животные») и музыкой, не дотягивающей до вершинных вещей в середине 70-х (да простят меня фанаты, это мое частное мнение), так вот эта идеология, призванная разрушать стены, наоборот их возводит между людьми и социальными группами, насаждая повсюду терпимость, а на самом деле продуцируя лишь атомизацию и сегментацию общества.

Мир «Стены» Паркера — это мир тотальной несвободы, где одни формы рабства маскируется под свободу, кричат о ней, но на деле, разрушают то, что им противостоит, но при этом никого не эмансипируя, а лишь более закрепощая. Потому финальный хоровой крик: «Разрушим стену!» — своего рода прокламация Уотерса и Паркера, призывающая разрушать то, что разъединяет людей, созидать новые формы человеческого братства, а не натравливать одни группы людей на других под лозунгами свободы. Чисто визуально «Стена» избыточна: ее мрачные, пессимистические образы и трансформации символов, как раз и призваны показать то, что традиционная драматургия и актерская игра сделать неспособны.

Замыкание Пинки в себе, его тупое смотрение телевизора, обрывание человеческих контактов, сдерживаемая агрессия и ненависть к Другому — это неутешительный потрет нашего общества, когда мозги вынесены вовне (как справедливо утверждал Маршалл Маклюэн), и мыслит за тебя телевидение, когда ты (и общество в целом) готово растерзать чужака и ментально успокоиться в удобных формах фашизма, когда думать уже не придется никому. Вся эта сложно устроенная метафорика удивительным образом прорастает из частной истории безумия, и как бы сейчас «Стена» Алана Паркера не выглядела полуторачасовым клипом, смотреть ее легко лишь физически, ибо мы все привыкли к рваному монтажу, ментально же ее просмотр требует значительных усилий, ассоциаций и обобщений, это, конечно, не авангард, как утверждал, например, С. Н. Пензин, но нелегкое для восприятия кино.

Однако, художественные характеристики «Стены», для одних становящиеся достоинствами, а для других — недостатками, важны не так, как пророческое содержание о нашей с вами современности, которая поменяла шило на мыло, одни формы угнетения на другие, и видимо, не собирается окончательно разрушать разделяющие людей стены. Как поется в финальной песне, идущей уже на титрах, это в силах сделать лишь сами люди, если хотят объединиться по-настоящему.

Сложно представить себя без воспоминаний. Сложно представить народ без его истории. Это фильм про стену между людьми, между убеждениями, которая стоит в любом городе и в любой голове.

(содержатся спойлеры)

Главным героем предстаёт не человек, а поколение. Те жертвы войны, кто никогда не узнает отцовской любви, роли мужчины в семье и не познает ответственность за кого-либо.

Отдельные подробности рассказывают о других ужасах войны, о психических отклионениях, о звездной болезни, о культуре потребления, о падении нравственности, и о многом другом.

Режиссура. Смелые ракурсы, параллельный монтаж добавляют зрелищности и цепко держат внимание. Спецэффекты по большей части натуральные, компьютерная графика применяется только в паре сцен и смотрится на пользу сцене. Придраться к красоте цвета в кадре, как и к его композиции, невозможно. Прекрасно комбинируются съёмка с рук, крупные планы и длинные прокатки.

Звук. Реплик героев как таковых нет. Редкие фразы персонажей скрыты за беленой восприятия героя. Звуковой дизайн так же дополняет вс

Музыка PF была адаптирована к кино-версии, составляет собой прекрасно атмосферный саундтрек.

Стойкие ассоциации вызвал с работами Аранофски «Реквием по мечте» по необычным ракурсам съёмки и натуральности психических и физиологических деформаций, с Гондри «Вечное сияние чистого разума» по сюрреализму отражаемого в сознании героя, с Нолана «Дюнкерк» по военной атмосфере тех лет, с Иньярритту «Вавилон» по сложности монтажа, Ричи «Револьвер» по совмещению мультипликации и кино. Замечательно, что собрав в себе множество различных идей фильм стал самостоятельным глубоким произведением.

Фильм имеет свою символику.

Молотки на красно-белом фоне. «Стену, разделяющую Свободу и Коммунизм нужно разбить».

Сбритые брови. «Стремление изменить себя, не узнавать себя».

Чёрный орёл войны.

Психоделическая анимация сама по себе представляет инфантильное восприятие мира, которое превращается в галлюцинации героя.

Добавлю про аллюзии на библейские образы. Распятие (сцена в бассейне после погрома), первородный грех (мультипликация двух цветков), Воскресение (сцена спасения в номере), Власть над народом (все сцены диктаторства), наказание — предстать перед народом (решение судья в мультипликации). Кроме того показано падение авторитета церкви, ведь герой в часовне только играется с самолётиком, не обращая внимание на окружение. Когда встречает тяжелую проблему в личной жизни, не думает к ней обращаться.

Творчество Pink Floyd мне приятно в их стихах, но музыка и мелодии, а в целом и жанр, крепко безразличны. Если вы из фанат, то уже видели Стену. Полтора часа воспринимаются как один мощный социальный рекламный ролик, и, надо признать, эффективный.

Фильм обречен на бессмертие. Он не велит что делать, но показывает причины и следствия. Он не оставит вас с инструкцией, но остаться прежними вы не сможете. Увидимся при пересмотре.