Рождественская песнь

Начать с того, что Марли был мертв. Сомневаться в этом не приходилось. Итак, старик Марли был мертв, как гвоздь в притолоке. Он не должен был ничего почувствовать, когда в лютый мороз некий юный джентльмен с физиономией порядком обветренной и усеянной прыщами, стал мочиться на его надгробье, сопровождая сие цветистыми выражениями в адрес усопшего. Закончив опорожняться, молодой человек стряхнул на могилу оставшиеся капли, застегнул ширинку и удалился. Воцарилась тишина, нарушаемая лишь посвистом ветра. Только пробегавшая мимо одноногая собачка тоже хотела пописать на могилку, однако, задрав ножку, упала и заскулила, когда холод обжёг её беззащитный розовый животик.

Все гуще туман, все крепче мороз! Спасаясь от столь недружественной погоды, парящаяся урина впиталась в землю, преодолев слои грунта, и покропила лицо покойника. Покойник, несколько раз причмокнув, протер глаза пальцами, опрометчиво сунул их в рот и стал материться…

Уже по этой сцене понятно: сценарист «Острых козырьков» Стивен Найт, никогда не живший в викторианской Англии, покажет белому шовинисту, сексисту, абьюзеру и наверняка гомофобу Диккенсу, как надобно изображать его эпоху. Показал, что и говорить, на славу. На месте Марли отчетливо проступает фигура самого Диккенса — поруганная, обсиканная, причем незаслуженно, в отличие от Марли.

Сцены с ним — ещё лучшее, что здесь есть: они хоть по-хулигански забавны. Провалившись в Ад, куда подобно струйке юного джентльмена, успела просочиться вездесущая политкорректность, Марли тщетно пытается откупиться от чернокожего беса медяками со своих глаз — сценка, достойная Терри Пратчетта. Тем не менее, этот комический образ не только проигрывает трагической фигуре из повести, но и откровенно выбивается из того потока чернухи, который обрушивают на нас создатели фильма.

Не будучи фанатом сериалов, я не знаком и с чрезвычайно популярными творениями мистера Найта. И теперь, признаюсь, желанья не имею. В трехсерийном «новом прочтении» мэтр наступает на все грабли желторотого ученика драмкружка. Он не «выжимает слезу коленом», он вышибает её свинчаткой, вместе с зубами, как, вероятно, поступают герои «Острых козырьков». Для него нет запрещённых приёмов и мест — он бьёт и выше, и ниже пояса. Давай, бессердечная скотина, ужасайся! Вот тебе издевательства над детьми! Над животными! Педофилия! Домогательства! К матери! Малютки! Тима! Больного! Ребёнка! Который! К тому же! Карлик!

Скруджа в детстве отверг отец? Давайте его ещё директор интерната насиловать будет каждое Рождество! Недостаточно трагично? Пусть его насилуют по соглашению с отцом вместо платы за обучение! Вам ещё мало? Папаша отрежет голову ручному мышонку на глазах у сына. Ништяк.

Будь свинчатка настоящей, мы бы действительно рыдали в голос — пусть не от сострадания, лишь о собственных зубах и ценах на стоматолога, но рыдали бы. В реальности же мы потеряли лишь три часа жизни (правда, в отличие от зубов, безвозвратно), взамен получив игривые мысли: на чём ещё мог сэкономить батя? Кроме директора маленького Эбинизера вполне могли бы насиловать:

Молочник

Пекарь

Мясник

Аптекарь

Сапожник

Портной -

Папаша

Скрудж

Алчный

Такой!

(Отдельный вопрос — как вообще должна заключаться подобная сделка? Директор рискнет предложить её случайному родителю — «… А хотите сэкономить?» — или родитель — случайному директору — «Господин директор, вы часом не педофил? У меня сугубо деловой интерес…»?)

Ладно, во всяком случае этот креатив даёт Скруджу действительно веский повод ненавидеть Рождество и людей… При том, что персонаж Диккенса не был жертвой, свою душу годами уродовал сам, что и раскрыли ему Духи, показав людей, вопреки нужде остающихся людьми. Но тут у нас речь о, цитирую, «самобытном, талантливо сделанном произведении по мотивам»…

Какие же еще мотивы обнаружил у Диккенса модный сценарист?

Скрудж превратился в эдакого философствующего демона — Гай Пирс отыграл, надо признать, блестяще. Но философия эта похабного толка: пришедшей просить денег на операцию для Малютки Тима миссис Крэтчитт он предлагает раздеться, но вместо того, чтобы употребить несчастную женщину «по прямому назначению», сношает ей мозг: вот, мол, все покупается. Вдвойне униженная женщина не остается в долгу — ИМЕННО ОНА насылает на Скруджа движение МеТоо в лице Духов. Ибо у Диккенса острая нехватка сильных женщин. Которые педераста в наскоке пистолетом остановят и вторым Духом в сюжет войдут, как сестра Скруджа Лотти (почему не Фэн?). Решение сделать вторым Духом близкого Скруджу человека выглядит любопытно, но жизни в Лотти не больше, чем в комсомолке с плаката: это дежурный «сильный женский персонаж» — вроде боевых девиц в штанах и с револьвером, коих раньше впихивали во второразрядные экранизации классики ради фансервиса, а сейчас суют во имя толерантности.

Как-то даже неловко говорить о таком элементарном недостатке, как несбалансированность — первый из трёх Духов (Энди Серкис, похожий на угрюмого и побитого Гэндальфа) занимает две трети хронометража, оставляя мало времени всему «третьему акту», отчего размеренное (и довольно занудное) повествование вдруг срывается с места в карьер, чтобы резко оборваться. Не хватило места даже для примирения Скруджа с племянником, который в конце просто не появится. Но все сюжетные дыры, невыстрелившие ружья, слитые персонажи, запрещённые приёмы, простительные авторам фанфиков, но не маститому сценаристу — ничто рядом с главной проблемой: отсутствием внятной идеи, которая оправдывала бы изменения.

Мистер Найт! Классика потому и классика, что всё в ней выверено, каждая деталь на своём месте, и если Вам вздумалось что-то заменить — не добавить, а именно заменить — нужна причина получше, чем желание выделиться. И формально у Вас такая причина есть — взглянуть на всем известный сюжет с позиций дня сегодняшнего. Но что это за позиции?

Хорошо, мы увидели, что в викторианской Англии все было очень плохо: женщин домогались, детей насиловали, животных убивали, рабочих губили; мы полюбовались карликами, обоссанными могилами, быдлом и извращенцами; но что Вы хотели всем этим сказать, мистер Найт? К чему было это нагромождение мерзостей, доведенное до гротеска? Вы выбросили всё светлое, что было в повести, все, во что верил Диккенс, не по наслышке знакомый с нуждой и бесправием, и во что не верит Ваш изнеженный современными благами ум, выкинули любые намеки на возможность просветления и искупления, оставив право на силу духа только сильным и независимым женщинам… но что вам есть предложить вместо?

А ничего. Современное «прогрессивное» общество, давно отвергнув веру в высшие силы и человеческий дух, само не обрело ничего взамен, так что оно может предложить? Оно не умеет ПРОЩАТЬ — лишь ПРИНИМАТЬ ИЗВИНЕНИЯ; не знает, что такое ДОБРО, только возведённая в культ СПРАВЕДЛИВОСТЬ; преуспело в бичевании прошлого и настоящего, но не способно представить сколь-нибудь позитивной картины будущего. Неудивительно: будущее общества, живущего обсасыванием настоящих и мнимых обид, может оказаться куда более пугающим, чем последний из гостей Скруджа.

Всегда очень любила Диккенса за прекрасно переданную атмосферу викторианской Англии, а Рождественскую песнь в прозе еще и за элементы мистики и сказки в социальной драме. Но чем старше я становилась, тем более непонятно мне было категорическое осуждение Скруджа за его бизнес-хватку и скупость. В книге (а также в много численных адаптациях) он по сути никому не причинял зла, а всего-то просил людей исполнять взятые на себя обязательства в срок и возвращать займы. И вот наконец свершилось, появилась адаптация книги, в которой герои не плоские и просто плохие либо хорошие, а живые и многогранные: Скруджа и Марли осуждают не за скупость как таковую, а за преступную халатность, вызванную скупостью, за смерти рабочих на их предприятиях. Также более ярко нарисованы и предпосылки, что привели Скруджа к формированию такого характера и мышления (в книге же он просто таким стал в силу своих склонностей, ни о каком насилии в детстве и педофилии речи не было). То есть авторы добавили шикарный, но актуальный для середины 19 века сюжет деталями, которые сделали проблематику понятной и близкой людям из 21 века.

Также очень понравилось, как четко передана «мрачнина и безнадега» Лондона середины 19 века. Наконец-то не сказочка для детей про рождественского гуся и волшебство.

В общем, на мой взгляд на данный момент это лучшая экранизация Рождественской песни в прозе. Один минус — чернокожая Марта вот вообще не в тему и слишком сильно выбивается. Лучше б уж тогда сделали ее цыганкой, дабы подвязать в конце более органично духов со сказанными ей в его адрес проклятиями. В конце концов, цыган в викторианской Англии было полно, а вот чернокожие были в редкость и чаще всего в услужении у кого-то из богатеев, а не замужем за белым англичанином.

К 2020 году есть множество разных версий «Рождественской песни в прозе» Чарльза Диккенса, от милого спец. эпизода Диснея до реалистичных мультфильмов… того же Диснея. Наверно, это произведение уже можно назвать «избитым».

Данное произведение открывает новые грани произведения, добавляя некоторой тяжести и жестокости персонажам. Но как раз отход от некого устоявшегося канона и будет создавать камни преткновения у всех зрителей. Нам рассказали историю партнёра Скруджа после смерти, добавили историю с матерью семейства и добавили глубину и тяжесть прошлому, потратив на это большее количество экранного времени. Да, это было неплохо и добавляло жестокости Скруджу, но было ли это необходимо?

По моему, суть произведения заключается в том, что даже самое скупое сердце когда-то было светлым и радостным, нужно лишь напомнить, что это было прекрасно. Прошлое, настоящее и будущее играли равные роли и помогали видеть жизнь и радоваться ей, как чуду. Сами призраки были олицетворениями чудес и празднества.

В данном сериале, чуда не произошло. Очень много времени было отдано прошлому, из-за чего, я по началу подумал, что весь сезон будет ему и посвящён. На настоящее и будущее ушла последняя треть последней серии. Призраки были интересными, но, увы, потеряли суть оригинальных магии и шарма.

Я ожидал увидеть фейерверк и эмоции, чудо и надежду, что подарило мне произведение (во всех, увиденных, мной интерпретациях), но получил лишь людей увядших в прошлом. Чуда не свершилось…

Смотрела этот мини-сериал буквально в новогоднюю ночь. Меня никогда не смущала мрачность, с которой подают эту историю некоторые экранизации или даже мультфильмы, к тому же, мне показалось, что наоборот в сериале всё подозрительно чисто, светло и по-современному. Уж точно не считаю это минусом.

Хочется отметить, что Скрудж в исполнении Пирса просто великолепен. Да, он не старый сморщенный старик, но в этом есть свой шарм. Он еще не испоганил ВСЮ свою жизнь, и при этом его душа уже звучит как серая, поеденная молью шаль, выкопанная из недр платяного шкафа. И вся суть в том, что нужно каким-то образом все это залатать, восстановить, отбелить, но не искусственным методом, мол «я жду искупления», а самым настоящим переосмыслением событий прошлого и будущего.

Для меня это не история рая и ада, осознания зла, а история жизни, настоящей, теплой жизни здесь и сейчас. Еще ничего не поздно и не потеряно, несмотря на кучу совершенного ранее, еще есть шанс самому вылезти из своих тараканов, и немного подлечить окружающих. Этот сериал именно об этом — суть не в том, что нужно взять и переделать все свои поступки, стать милосерднее и добрее, а в том, что сама жизнь более яркая, теплая и интересная, если ты готов ее принимать, если ты готов лечить свои раны, жить со шрамами, любить тех, кто вокруг.

Предыдущие комментаторы углядели слишком много феминизма, который якобы неуместен, но это совсем не режет слух и не кажется откровенным веянием современности, потому что подано, на мой взгляд, органично. Скрудж любит сестру, да и любил всегда, но для него они все до сегодняшней ночи были скорее предателями, чем семьей, пока дух не открыл правду. Маленькую правду, которую обычно не принято рассказывать, но которая могла бы изменить всю жизнь Скруджа еще тогда.

Первый дух рождества — жесток, безумен и агрессивен, но он — это первая стадия принятия — гнев, отрицание. Он и ведет себя так же, что очень логично и великолепно сыграно Сёркисом. Лотти (Великолепная Шарлотта Райли) в роли второго духа — такое же органичное вмешательство. Она показала последствия, но не с целью поглумиться, унизить или пристыдить, она просто показала, как есть, что происходит, каковы судьбы тех, кто в прошлом стал жертвой. Она это делает мягко, как любящая сестра. Третий дух, если честно, оставил меньше впечатлений, да и сдался быстро.

Первые две серии по сравнению с третьей немного затянуты, но это органично. Третья серия со своим галопом по Европам уже не очень, и мне кажется, что логичнее было сделать 4 серию. Как раз и концовка вписалась бы лучше, а то непонятно зачем показывали сына Лотти и его приглашение на рождество. Не хватило мне концовки, хэппи энда, Скруджа в «здесь и сейчас».

Определенно, сериал прекрасный, история замечательная, советую всем, кому не охота вечером выбираться из дома.