Собственность больше не кража

Социальная фантазия от Элио Петри
- Воры больше не преступники. Они - революционеры

Та линия, которую так уверенно повторял Элио Петри в своих прежних работах на этот раз оказалась совершенно невыразительной. Прежде всего не было свойственной для работ Петри того периода яркости, цветовой выразительности, не было и вкраплений из работ современного искусства. Мрачные тона и скучные декорации здорово ограничивают этот фильм.

Но главное, что нет в картине и присущего для работ Петри связного, логически многопланового, сюжета. Вполне себе понятная, немного абсурдистская, но предельно соответствующая своему периоду, притча о социалистических идеалах. Все линейно - богаты сосед-мясник и бедный сосед, зависть и попытки ограбить ближнего своего. И действительно, у ближнего все кажется есть, все комфортно и устроено: деньги, благополучие, любовница.

Петри замечательно подмечает, то с какой легкостью у людей происходит подмена понятий. Боясь признаться себе в том, что они хотят денег и секса, они пытаются скрыть эти желания идеалами альтруизма. Ответственность их тяготит. Но разве эта тема нова? Разве стилистически это эффектно обыграно? Даже дуэт Уго Тоньяцци и Дарии Николоди не вытягивает эти мрачные тона и прямолинейные беседы.

Увы, так уж получилось, что любая лента Паззолини, экранизации Булгакова и Ильфа (с Петровым) оказывались бы куда более соответствующими тому, чтобы изящно раскрыть эту тему. Будто Петри попробовал войти на территорию Марко Феррери и не получилось - скучно, мало интересно, заурядно. Это было похоже на стремительный закат яркой, но неимоверно короткой карьеры этого мэтра

- Я пачкаю руки, чтобы другие могли насытиться

4 из 10

'Собственность уже больше не кража' в контексте стиля позднего Элио Петри
«Собственность – уже больше не кража» - гротескная социальная драма Элио Петри, сделанная в духе его поздних работ «Следствие по делу гражданина вне всяких подозрений» и «Тодо Модо», то есть путем нанизывания фрейдомарксистских символов на нить сюжета. Иногда данная лента Петри напоминает картины Марко Феррери, но не дотягивает до них масштабом социальных и экзистенциальных обобщений.

Постановщик уже на стадии титров создает зловещую атмосферу психологической девиации, а используя брехтовский метод отстранения, путем монологов героев в камеру проясняет свои позиции. К сожалению, ему не хватает сдержанности в выборе выразительных средств, как в блестящей трагикомической притче «Рабочий класс идет в рай», в которой герой Волонте – молодой рабочий разрывался между профсоюзами, коммунистами и бунтующими студентами, не в силах понять, чего они все от него хотят.

В «Собственности…» герой Уго Тоньяцци блестяще воплощает типаж буржуа, нокаутированного наглостью некоего вора Тоталя, который не перестает кощунственно преступать право частной собственности: надругавшись над его вещами, женщиной, похищая предметы его гардероба, а также фаллический символ и орудие производства – кухонный нож, Тоталь устраивает этому незадачливому буржуа настоящую головную боль.

Герои намерено лишены психологического объема, они – плоские социальные маски, в которых режиссер выражает свою пессимистическую позицию. Лучшие сцены в фильме – в начале, в сцене ограбления банка, в которой собаки олицетворяют полицию, стоящую на страже частной собственности, а воры – левое движение, занимающиеся ее экспроприацией. Но Петри – довольно черной пессимист, его взгляды далеки от превознесения левого движения, он наоборот показывает, что банк – храм частной собственности, алтарь капитализма, в котором рядовой фрустрированный работник от денежного зуда сходит с ума, стремясь восстановить социальную справедливость, становится леваком.

Однако, не все так просто. Как всегда у позднего Петри, сексуальные фрустрации стоят за противоречиями капитализма, отчуждению подвергаются не только денежные суммы, но и половая жизнь, потому буржуа нарциссичен и удовлетворяется лишь когда его превозносят, а Тоталь, то есть левое движение изнывает от сексуального перевозбуждения, которое и является генератором его политической активности. Это довольно глубокий подход к проблеме, рассматриваемый еще Райхом и Маркузе, когда капитализм с его превознесением частной собственности становится генератором сексуальных фрустраций и даже порождает откровенные извращения в лице фашизма.

Однако, при таком серьезном замахе фильм не достигает своей цели широкомасштабной критики современного общества, хотя и старается это сделать, его вялый, вязкий ритм, отсутствие действия, абстрактность образов не позволяет Петри выразить необходимый мессидж так же блестяще, как в «Тодо Модо», посвященном левому террору и «Рабочий класс идет в рай», посвященный метаниям рабочего в дебрях разнообразных идеологий. В данном случае замах оказывается с довольно плачевным результатом – фильм скучен, провисает, бьет мимо цели, в нем не хватает остроты, хотя режиссер к ней и стремится.

Кончено, данную работу необходимо смотреть, если вы хотите составить себе представление о стиле позднего Петри, или если вы любите раннего Феррери, но от него не стоит ждать слишком многого, помятуя о том, что не все удается режиссеру, если образы излишен абстрактны, а ритм недостаточно остер.

Бедность - порок?
Очень непростой фильм, в котором переплелись левые настроения, их критика, проблемы частной собственности и капитала, коррупции и зависти. Но, именно эти темы волновали режиссера Элио Петри – члена итальянской компарии, который не боялся обсуждать в своих фильмах острые политические темы.

Банковский клерк Тотал (Флавил Бучи) каждый день имеет дело с большими наличными денежными суммами, но чужими. Сам он ведет полуголодное существование, завидуя богачам. Возможно, именно от этой зависти у него развилась аллергия на купюры. Тотал отчаянно завидуем мяснику (Уго Тоньяцци), у которого есть и деньги, и доходное дело, и любовница… Обезумевший молодой человек хочет получить всё, чем владеет мясник, но оптом и сразу.

«Собственность - это кража», - провозгласил французский социалист Прудон, пытаясь объяснить причины бедственного положения трудящихся при капитализме. Классики марксизма с этим не согласились. И начался спор, который не закончился до сих пор. Существование в парадигме «богатые – воры, бедные – жертвы грабежа» порой оборачивается кровавой трагедией, и не только личной, но и всего общества.

Тотал ворует у мясника не деньги. Он пытается забрать у него то, что позволяют деньги иметь. Он охотится сразу за результатом. Ведь, как известно, счастье не в деньгах, а открывающихся с их помощью возможностях.

Очень непростой для просмотра и понимая фильм, в котором далеко не все разжевано.

6 из 10