Такси-блюз

Данная кинокартина — яркий представитель советского и российского кино времён больших перемен, перестройки.

История этого фильма — феерическая демонстрация драматического столкновения энергий, бурлящих на закате Красной Империи. Это фотография того уникального времени. Времени похожего на раздолбанное такси, несущееся по проспектам осыпающейся страны. Зритель, который станет пассажиром в старенькой волге с шашечками, конечно, будет сопровождаем предчувствием, что вот-вот транспорт перевернётся и взорвётся.

Чудное время. Вдох перед катастрофой. Откуда-то звуком саксофона дует ветер перемен. Старшее поколение чувствует что-то, но выразить не может что же это. Остаётся только ворчать о теориях заговора и искать виноватых. А кто виноват?

Работяги, порядочные и сильные, то и дело сталкиваются с чем-то новым и непонятным. Оно настораживает, оно противно, но, оказывается, без этого нового и живого трудно жить, вкусив один раз.

Лунгин гениально рисует портреты того времени. Так живописно, что они оживают на экране, а зритель уже чувствует запах коммуналки и алкашей в очередях за водкой.

Яркий фильм, лёгкий. Картина про сложные отношения и сложное время, смутное, но он говорит внятными кино фразами, а налёт абсурдности происходящего доставляет много радости такому зрителю как я.

Что ж… Для кого-то Такси-Блюз будет отличным способом ощутить ностальгию, для кого-то новым путешествием в места, которые были… Но в которые уже и трудно поверить. Самое главное, этот фильм откроет то, что в вечности написали сердца тех людей, которые в то время мечтали и любили. Мечтали о жизни и любили жизнь.

«Такси-блюз» Павла Лунгина несмотря на свое вызывающее отторжение стилевое дурновкусие, множество откровенно китчевых сцен праздников, пьянок и эскапад, — лента чрезвычайно важная для «перестроечного» кино, четко и ярко выражающая один из базовых его конфликтов, — столкновение интеллигента и быдла. Националистически-антисемитский душок, делающий повседневную жизнь в позднем СССР поистине невыносимым, сопровождает не только героя Петра Зайченко, но и злобного деда в исполнении Владимира Кашпура, сослуживцев Шлыкова по таксопарку, его знакомых, а режиссерское мастерство Лунгина-дебютанта делает все возможное, чтобы дать неприглядную, тошнотворную картину позднего «совка» с его серыми подъездами, обшарпанными коммуналками, вездесущими алкоголиками, мордобоем и хамством.

Здесь уже есть свобода, но пользоваться ей почти никто не умеет: постановщик разворачивает перед нами панораму вседозволенности таким образом, чтобы ксенофобия Шлыкова была понятна и логична (не без цитат из «Таксиста» Скорсезе). Однако, в этом обнаглевшем мире, в полной мере демонстрирующем страшную цену свободы, есть место и творчеству, мистике создания новых миров, беседам с Богом — музыка Лехи Селиверстова, рождающаяся в его голове и сердце (оператор Денис Евстигнеев показывает это чрезвычайно необычно чередованием крупных и средних планов, будто разрывая ткань серой повседневности), и является единственным оправданием этой свободы.

Хотя Леха не просто не идеален, он ужасен в быту и общении, — жалкий алкоголик, тщедушный интеллигент, полное ничтожество с позиции спортивного и волевого Шлыкова, это человек без вкуса и меры (его эскапады это хорошо показывают), но творчество, мистика рождения музыки в его сознании и подсознании окупает все его недостатки. В отличие от Моро, героя «Иглы» он не остался неоскверненным от пошлости и гадости окружающего мира, он также несет на себе печать китча позднего «совка», разлагающейся и смердящей империи. По этой причине Лунгин удивительно тонко демонстрирует иррациональность отношений Лехи и Шлыкова, в которых интерес и сострадание переплетается с завистью и ненавистью.

Шлыков не понимает Леху, но чувствует, что в том что-то есть, что-то необъяснимое, влекущее, аттрактивное, так непохожее на него самого, поэтому иногда он пытается Леху учить и перевоспитывать, как это долгие годы делала Советская власть по отношению к своим «блудным» детям-неформалам. Однако, воинственность простой, как три копейки, души Шлыкова, его неприязнь к иррациональному, его измерение всего и вся физическим трудом лишь однажды отступают перед поэтической энергией лехиного таланта, и это меняет всю его жизнь. Лунгин выразил в своей картине нечто столь существенное, что даже с гибелью Союза, нащупанный им конфликт остался одним из нервов российской жизни (как показывает недавняя лента Тарамаева и Львовой «Зимний путь», во многом повторяющая, вплоть до сцены со слезами, коллизию «Такси-блюза»).

Простые работяги, люди физического труда, имеющие часто чрезвычайно консервативное на грани ксенофобии мировоззрение, видимо, никогда не поймут людей искусства, интеллектуалов и интеллигентов — тех, кто работает умом и сердцем. И это проблема не только России, это один из основных бытийных конфликтов всех времен. «Перестройка» была недолгим периодом в нашей истории, когда само время стало на сторону творческого меньшинства и всячески защищало его от ненависти большинства так называемых «простых» людей. Конечно, это меньшинство неидеально, он тоже, как и большинство, несет на себе все пороки и недостатки своего времени, но оно — носитель Божественной искры, оно только и двигает историю (по крайней мере искусства и человеческой мысли) вперед.

«Такси-блюз» — меланхоличная, но не безысходная картина, наполненная верой в то, что человеческое, прекрасное можно пробудить и в оскотинившимся большинстве, для этого только людям искусства, интеллектуалам и интеллигентам надо дать возможность творить, заниматься своим делом, а не заставлять их «полюбить коврик», тогда густота окружающей нас пошлости и безвкусицы рассеется если не полностью, то хотя бы частично. Одним словом, нам всем надо научиться терпеть негативные последствия свободы, принять ее цену во имя той мистики межчеловеческого творческого общения, ради которой только и стоит жить.

Общее впечатление: «Такси-блюз» своеобразное кино о мужской дружбе, я бы даже сказала непростой. Два абсолютно разных мужчины по характеру и складу ума вдруг сталкиваются вместе. Один мужчина принимает депрессивный настрой, а второй если и нахлынывает меланхолия борется с ней, готов учить и других. Что и пытается сделать по сюжету.

Один музыкант, личность творческая. Такому человеку просто необходимо творить, иначе он загнется, засохнет как цветок. Как правило, творческие люди не могут работать, ну если взять работу как физический труд. Не то что не умеют, а просто не хотят. Ведь как бывает — творец должен быть голодным. Поэтому многие люди-творцы на протяжении своей жизни отдают себя своему дело, и хорошо если это дело приносит деньги, ежели нет… Именно такой творческий человек Леха (Петр Мамонов). Полная его противоположность — Иван Шлыков (Петр Зайченко). Шлыков работает в такси, человек работящий и не терпит тунеядцев (по крайней мере так в его глазах выглядит Леха). Так вышло, что Леха задолжал Ивану деньги, сумма немаленькая, поэтому Шлыков сначала пытается выбить с него рубли, а потом понимает что сблизился с Лехой и даже стал чем-то похож на него. Что забавно.

Контраст двух разных мужчин рождает комедию в сюжете. Происходящее смотрится с улыбкой, эпизоды выглядят смешно, и весело и от диалогов, так и от ситуаций, но чем ближе финал, тем грустнее. Драматичная основа, зацепившаяся за рассказ, плавно растворяется к окончанию истории, становится грустно от поворота, который оказался вполне жизненной ситуацией. Фильм душевный, с какой-то особой теплотой снят, я даже не удивлюсь, если типажи героев срисованы с режиссера и его близких людей. Да и ситуация не выдумана, ведь есть в ней то, что всегда будет: творческий порыв людей и работящие папы Карло, которые, увы, не могут признать тонких натур, ведь признание это поражение…

Много что показано в ленте, посмотреть ее определенно стоит. А вот понравится ли вам, вопрос сложный. Я надеюсь что да.

8 из 10

Павел Лунгин — выдающийся российский режиссер. В его фильмах идет психологическое исследование души человека. Размышления о стране. Он режиссер великого фильма «Остров», который является величайшим фильмом о вере, искуплении и покаянии. Режиссер фильма «Царь», где исследуется психологическое состояние, политика человека, вставшего во главе государства. Его грехи и покаяние.

В 1990 году, в эпоху перемен, Павел Лунгин поставил свой дебютный фильм «Такси-блюз».

Обратим внимание, что название фильма состоит из двух частей: такси и блюз. С одной стороны такси — как символ обыденности, заработка, который доступен многим мужчинам.

С другой стороны блюз — музыкальное направление, склонное к минорным тонам. Два понятия столь различные друг другу, выступающие на контрасте.

В фильме и идет речь о двух людях: таксисте Шлыкове (Петр Зайченко), крепком и сильном мужчине, который регулярно качается в своей квартире. Он выступает, как символ поколения людей, зарабатывающих на жизнь обыденным физическим трудом, доступным массам. Для него характерны мужская сила воли, крепкое, накаченное тело, грубоватость.

Второй человек — это Алексей Селиверстов (Петр Мамонов)- музыкант. Петр Мамонов ранее сыграл в фильме «Игла». Но вообще у режиссера П. Лунгина и П. Мамонова, как актера была дальнейшее творческое плодотворное сотрудничество. Актер исполнил главные роли в фильмах режиссера «Остров» и «Царь». В фильме «Такси-блюз» Петр Мамонов сыграл музыканта, исполняющего грустную мелодию. Он астенического телосложения, в отличие от крепкого телосложения Шлыкова. Он не имеет постоянного заработка, постоянно недостаток денег, нищета, невозможность найти стабильную работу. Он музыкант, творческая личность, но ему непросто приспособиться к окружающему миру, зарабатывать.

Два разных противоречивых характера, которые сошлись одним вечером во время поездки в такси.

Что показано в фильме? Серость улиц, интерьеров помещений. Купание в ванной. И главный недостаток — пьянство, иногда пьянство с женщинами. Смотреть это непросто, тяжело. Но тут уже выводится творческий стиль Павла Лунгина: мрачноватость, пасмурная погода, которая сопровождается несколько пониженным настроением: таковы фильмы «Олигарх», «Остров». Может это постмодернизм. Сложности в новом времени. Непонятно — как жить, что дальше. Поэтому герои ведут тот образ жизни, который они ведут. Практически нет труда, работы, трудового энтузиазма.

И с одной стороны П. Лунгин показал, возможно то, что было, возможно то, что не прошло — безгеройное время, сложности с трудом, с работой, поиски себя, путаница, где «истина в вине».

А с другой стороны — тут нет позитива, которого жаждет душа. Нет выхода. У нас есть человек труда, есть человек искусства, а где же духовность? Духовные искания уровня возвышенности прозы Ивана Бунина, философии Николая Бердяева, живописи Иисака Левитана, поэзии Александра Блока. Неужели не было и нет этой духовности? Возможно, ведь, она была в то время и есть сейчас. Хочется ее увидеть, разглядеть, прочувствовать.

7 из 10