Тринадцать

Куда может привести человеческое любопытство и жажда легких денег?

При просмотре понимаешь, что жизнь очень оборотистая штука и может забросить в самые неожиданные места.

Оригинальный фильм «13» 2005 года, французского режиссера Гела Баблуани, который впоследствии получил более современный ремейк с известными лицами. Фильм снят в черно — белом стиле, что по словам режиссера создает более приятную атмосферу.

Картина рассказывает о своеобразном развлечении богатых людей, которое как мне кажется имело все шансы быть в реальном мире. Интересная и не затёртая идея, но увы с банальным концом. Как мне кажется, в сценарии есть несколько не состыковок о которых я умолчу, дабы не спойлерить и не портить ваше отношение к фильму, тем более они не такие уж и существенные.

В общем и целом картина мне понравилась, и я не жалею что посмотрел оригинал (хотя я видел ремейк 2009 года). Мой совет посмотреть фильм именно 2005 года, так как с ремейком 2009 года сюжеты абсолютно идентичные, а атмосфера приятнее именно тут.

7,5 из 10

Я долго думала, какую версию посмотреть — французский оригинал или голливудский ремейк, снятый этим же режиссером Гелой Баблуани. Выбор остановился на европейской киноленте, несмотря на то, что в американском фильме была задействована целая плеяда знаменитостей.

Чем меня подкупил французский фильм неизвестного грузинского режиссера? Во-первых, я прочитала несколько восторженных отзывов киноманов, во-вторых, кинокартина снята на черно-белую пленку, в -третьих, эта работа получила не одну кинопремию в Европе и стала победителем американского конкурса независимого кино, ну, и, в-четвертых, захотелось увидеть новые лица.

Первые полчаса я промаялась, было скучновато. Преодолев этот временной рубеж, я не заметила, как погрузилась в необычную мрачную атмосферу фильма. Увлек сюжет, оригинальная история, актерская игра, несколько символических моментов.

В этом фильме много идей, но основная посвящена судьбе и удаче. Сегодня тебе может очень крупно повезти, но завтра, возможно, уже будет другим. Игра в «русскую рулетку» не несет в себе приятных ощущений, поэтому большая часть этой истории, отведенная странным и жестоким развлечениям, шокирует. Гела Баблуани принял верное решение: он снял черно-белое кино, чтобы не давить на зрителя красным цветом крови. Но от этого не стало легче, безмолвные сцены с участием ненормального общества, занимающегося денежным спортом на выживание, не поддаются здравому смыслу, именно это и не укладывается в голове.

Что объединяет всех этих людей? Деньги. Кому-то они очень нужны, а кто-то просто делает ставки и играет шутки ради. Кто-то здесь из-за денег для элементарного существования, а кто-то — для обогащения.

Себастьян, попавший на этот странный бал, становится заложником своих собственных действий. Этот молодой человек погрузился в настоящий мир экзистенции, полный экстрима и первобытного страха за жизнь.

Повезло или нет Себастьяну, решать исключительно вам. Хотя, говорят, фортуна любит новичков.

Отличный фильм, с оригинальной идеей. Мне не хватило динамичности. Хорошей актерской игры, психологических пауз и символов в кадре было предостаточно.

P.S. Надо теперь еще и американскую версию посмотреть…

8 из 10

Первый тур, один патрон. Боже, как меня угораздило в это ввязаться? Ведь с самого начала было понятно, что дело нечисто — все эти шпионские игры, письма, пересадки с поезда на поезд. Слово в детективном фильме. А теперь я стою среди таких же несчастных и трясущимися руками пытаюсь вставить патрон в барабан. Я даже заряжать револьвер не умею — никогда не держал в руках оружие. Тяжелое дыхание стоящего сзади как продолжение пистолета, который он держит в дрожащей руке. Не верти головой, черт, смотри на эту лампочку! От нее сейчас зависит твоя жизнь. В мертвой тишине слышно как в костяных коробках ходят ходуном тринадцать сердец. Распорядитель, как заправский режиссер, делает взмах рукой, яркий свет разрывает полумрак, нестройная череда выстрелов нарушает тишину. Боже, я не могу нажать на курок — вдруг я убью его? Как с этим жить потом? Жить. Для этого нужно сначала выйти отсюда. Нажимай на этот чертов курок и все закончится!

Второй тур, два патрона. Все только начинается. Бежать, бежать! Эта мысль не дает сосредоточиться. Куда бежать, когда кругом напряженные зрители, жаждущие острых ощущений? Голодные волки, буквально приковывающие к месту тяжелыми взглядами, не дающими пошевелиться. Смерть ищет жертву по тошнотворному запаху страха — им тут пропитано буквально всё. Не бояться, главное — не бояться. Они все сидят на морфии — так легче заглушить клокочущий внутри ужас. Лишь мне это не нужно, мой адреналин способен уничтожить любое чувство, включая осознание происходящего. Может это происходит вовсе не со мной? Точно, это всё не по-настоящему. Просто дурной сон. Пуля размозжит мне голову, и я проснусь.

Третий тур, три патрона. Я проснулся, всё продолжается. Все эти сказки про жизнь, пролетающую перед глазами, — просто чушь. Я вижу всё слишком отчетливо, будто со стороны — как оператор, бесстрастно фиксирующий происходящее на съемочной площадке. Реальность теряет краски, становясь черно-белой кинохроникой. Некоторые игроки отказываются выступать, у кого-то приступ диареи, но я спокоен. Лишь злость переполняет меня. Злость, от которой трясутся руки. Злость, спровоцированная безответным затылком впередистоящего. Злость, подгоняемая истошными криками распорядителя. Я будто владею маленьким собственным торнадо, вырывающимся на свет при включении лампочки. Выстрел. Злость моментально проходит. Лишь чудовищная пустота разливается по телу. Я убил его.

Четвертый тур, дуэль, три патрона. Новые правила, следующий эпизод бесконечного сериала, очередной круг ада. Мой соперник более опытен, все ставят против меня. Глупцы — как будто опыт тут что-то решает. Может как раз пришло время новой кинозвезде показать себя, затмив старых героев? Вокруг разгораются драмы: кого-то заставили играть силой, кого-то обманом, кому-то пообещали большие деньги. Но какое всё это имеет значение, когда ствол пистолета смотрит тебе прямо в лицо, — ведь это не то же самое, что дыхание в затылок. Волна ужаса окатывает меня, делая беззащитным перед бродящей вокруг смертью. Она криво улыбается, направляя свой револьвер мне в лоб. Осечка. Я выжил.

Четвертый тур, дуэль, четыре патрона. Идиот. Думал, что выпутался, но лишь завяз еще больше. Шансов нет. Даже если я выиграю, мне не дадут уйти отсюда — по сценарию главный герой должен умереть. Да и куда бы я пошел? Такие найдут везде. Полиция? Если б они могли — уже были бы здесь. Пальцы до боли сжимают оружие, вены на руках набухли, майка мокрая от пота и страха. Смерть, не таясь, скалится и вдыхает меня во все свои костлявые ноздри, пробует меня на вкус. Вспышки лампочки, умиротворения и выстрела сливаются воедино. Смерть оседает на пол. Я победил. Конец фильма.

Это безупречный, абсолютно идеальный фильм-нуар. Прямой и беспощадный, как выстрел в голову. И пронизанный упрямой горькой поэзией, без которой невозможен истинный фильм нуар: поэзией смерти.

История, рассказанная в фильме, — прежде всего о смерти. Ничего лишнего. Никакой любовной линии, никакой музыки, никаких красок — это правильный, суровый черно-белый фильм. Вспышка лампочки, выстрелы, стук падающих тел. Абсолютная бессмысленность и абсурдность странной игры в конце концов придают ей абсолютный смысл: смысл — в самой смерти. В игре со смертью. Игре не по своим правилам, не по своей воле. В каком-то плане это аллегория человеческой жизни с ее абсурдом, борьбой, любовью к близким, упорными надеждами и безнадежностью в финале.

В этой истории нет ничего лишнего, ни одной детали. Ни одного случайного лица — что-что, а лица этой картины врезаются в память надолго. Долгая тягучая экспозиция, погружающая зрителя в атмосферу острой и терпкой печали: зимний туман, пустой пляж, бедность и тоска эмигрантов, бедность и тоска странной некогда богатой пары. Эта печальная экспозиция незаметно, но властно затягивает зрителя в свое пространство: ты еще ничего не понимаешь, но почему-то уже участвуешь, уже не можешь оторваться. Затем следует вторая, насыщенная бешеной и молчаливой энергетикой, центральная часть. И потом — задумчивый эпилог с пустыми перронами заброшенной станции. Классическая трехчастная форма.

Это очень мужской фильм. Не только потому, что в нем есть лишь одна полноценная женская роль. Еще и потому, что по характеру фильм похож на персонажа нуаровского фильма: что бы ни происходило, он остается внешне бесстрастным. Молчит, хмуря колоритное, изрезанное морщинами лицо. Люди говорят о том, что все кончено («У меня ничего нет. Я на улице»), коротко, сухо, без лишних эмоций. Выигрывают и проигрывают миллионы без торжества и без отчаяния. Умирают, убивают, выживают и спасаются бегством молча. Разговаривают короткими фразами или просто жестами. Например, удар кулаком в лицо — вполне развернутое высказывание.

Это также очень лиричный фильм, пахнущий зимними дождями. В нем нет ни одного счастливого человека. Деньги, которые могли бы в другом фильме стать важным движущим фактором сюжета, тут не имеют почти никакого значения: дело не в них. Очень богатые и очень бедные одинаково несчастны, это какое-то экзистенциальное, неизбывное несчастье, какой-то способ проживать жизнь, это — ритм стихотворения, персонажами которого являются все, затронутые этой историей. И само это несчастье, бедность, печальные воспоминания о безнадежно утраченном, печаль заброшенных особняков и дешевых гостиниц, благородные черты женщин с большими грустными глазами, — во всем этом есть большая поэзия, поэзия высшей пробы.

Наконец, это фильм о любви к семье. Фатальной любви. По безжалостным правилам нуара, любовь может быть только немногословной и трагичной: и она именно такова в этом фильме, хотя это и не традиционная любовь мужчины и женщины, а, как уже было сказано, любовь мужчины, вернее, мальчишки, к своей семье. Но все остальные условности жанра будут соблюдены: любовь, не выказанная в словах, будет доказана делом, и закончится гибелью.

Это очень короткий фильм, который смотрится на одном дыхании и запоминается навсегда. Фильм-эссе о смысле человеческой жизни, о смысле смерти, о красоте обреченности. И сама абсурдность его неповторимого сюжета настолько не требует ни объяснений, ни дополнений, что он оказывается совершенно идеальным.

10 из 10