1985

Фильм невозможно смотреть без слёз.

1985 год, весь фильм черно-белый, как и жизнь религиозной семьи главного героя, которые так и видят всё в черно-белом цвете…

Фильм повествует о парне гее, который болен спидом, и приехал к своей семье, которую давно не видел, на рождество, так как думает, что до следующего он может не дожить. Интересно, что в фильме ни разу не проскользнуло слова «спид», «гей» или «гомосексуалист». Это можно считать тоже преднамеренным ходом, чтобы ещё больше усилить впечатление о пуританской и ханжеской морали того времени, которая была характерна если не для всей Америки, то для некоторых её частей.

Главного героя играет Кори Майкл Смит, и с этой ролью он справился более чем достойно.

Сам фильм вызывает смешанные чувства: местами он и трогателен, а местами и грустно, и в то же время злит. Но больше всего всё-таки грусти.

Примечательно, что мать главного героя призналась, что она голосовала не за Рейгана, а за демократа. Это словно говорит о том, что для неё (и для всей Америки в её лице) ещё есть надежда: что так, как она готова будет принять своего сына таким, какой он есть, так и, возможно, люди в будущем научатся принимать людей такими, какие они есть, а не порицать их за любовь, что просто абсурдно.

Америка — очень пуританская страна, гораздо более пуританская, чем Европа. И, так же, как мать главного героя выключает радио с церковной пропагандой, когда слышит слова о том, что в аду нет прощения, так и хочется выключить эту религиозную агитку навсегда. Казалось бы, люди делают столько прорывов в медицине, в космос летают, и в то же время всё продолжают бить лбом в храмах и молиться выдуманному человечку… Который, кстати, ничему хорошему не учит, а учит, что нужно ненавидеть людей за любовь, и что все попадут в ад.

И смешно, и грустно.

Глядя на Америку нынешнего времени и на весь цивилизованный мир в целом, можно сказать, что пока мир движется в правильном направлении, и хочется надеяться, что с этого пути он не свернёт и что подобное непринятие и жестокость больше не повторятся.

Выбравшись из Нью-Йорка, Эдриан приезжает встретить Рождество с семьёй в техасском доме отца, недоверчиво поглядывающего на сына, охлаждающего душевный подъём матери, соскучившейся по старшему из братьев, на несколько дней ставших снова одной семьёй, как принято, отправляющейся на торжественную службу в церковь, отдавая ритуальную дань празднику, усаживаясь вечером за общим столом, где, кое-как справляясь с ответами, молодой человек уклоняется от коварных вопросов родителей, тая от них личное, которое не стоило бы скрывать.

Скованный своими мыслями, он подавленный слоняется по дому, охваченный паническими мыслями о смерти, ведь на самом деле он приехал, чтобы попрощаться, но не в силах проститься, как не в состоянии признаться и открыться всем им в том, что парализующим страхом преследует его несколько месяцев, после того, как умер его друг.

Выход теперь картины с сюжетом, по времени относящимся к поставленному в её название 1985 году, может показаться странным, либо подозрительно несвоевременным, поскольку с той поры столько всего утекло, что актуальность событий может вызывать сомнения, но это будет лишь случайная мысль, проходящая от постоянного напряжения, витающего вокруг Эдриана, которому не с кем разделить свою боль, рискнувшего довериться лишь давней подруге, как и он, съехавшей подальше от родни, чтобы не было лишних упрёков.

Стоит ещё услышать признание младшего из братьев о зреющем конфликте с отцом, как станет понятно целевое определение задачи, поставленной режиссёром в своей работе, обращающейся даже не к столкновению поколений, а к влиянию и значимости явлений и действий, рассматриваемых людьми в качестве устоявшихся обычаев, традиций или привычек, вроде той, что толкает жителей разных штатов, на протяжении многих лет придерживающихся правила отдавать голос только за республиканца или только за демократа, поддерживая и сохраняя устоявшуюся политическую систему, на семейном уровне локализующихся в иных формах, подавляющих индивидуальные предпочтения по неписаному праву главы семьи, чей авторитет держится всё на той же условности.

Соотношение обязанностей и обязательств с личной свободой и собственным мнением — ключевая проблема, над которой взял труд задуматься Йен Тан, обратившийся к истокам сомнений, удерживающих людей в накатанной колее, дающей пресловутую уверенность в правильном решении, устойчивость которого зиждется на постоянстве и повторяемости, как единственном критерии верности, лишая человека вариантов, изначально данных ему возможностью выбора, который обычай обращает в ничто.

Чёрно-белые светотени придают картине дополнительные драматические оттенки, ложащиеся поверх печально действующих лиц, как выясняется, подверженным явным и скрытым колебаниям, подвергая сомнению твёрдость правил, ослабляя их исключениями, как младший брат, вместо техасской лирики, заслушивающийся Мадонной, или терпеливая домохозяйка, признающаяся, как тайком от мужа голосовала на выборах вместо традиционного республиканца Рейгана, за демократа Уолтера Мондейла, ломая шаблон навязанных стереотипов, так и не убедившие Эдриана рассказать о себе всё, как оно есть.

Так что режиссёру удалось связать персонализированную трагедию блудного сына с ролью и значением социального давления, влияющего на восприятие реальности и отношение к жизни, лишая людей свободы воли, как это видно в отношениях мужа и жены, отца и сына, или гражданина и общества, манипулирующего традициями и обычаями, навязывая им отказ от собственного решения, идущего вразрез с большинством.