Галчонок

Давящая атмосфера семьи производит не лучшее впечатление, что хочется бежать оттуда со всех ног. «Благо, что отец Йойо не всегда дома и мальчик может хоть немного вздохнуть свободно и глубоко», — подумала я, подозревая, что всё-таки здесь что-то не так. Ситуация сложная, болезненная, но разрешимая, однако нет возможности и силы определённого порядка, чтобы сдвинуть героев к линии прогресса.

Говорят, что окружение влияет на нас, но Йойо не такой: его отец всего боится после смерти жены, не видит продолжения и светлой полосы в жизни, кроме сына, которого, как он понимает, пытается оградить от тех переживаний, что испытывает сам (не зря же он запрещает заводить сыну животных, ведь в его представлении, когда-то тот, к кому мы привязываемся всё равно покидает нас, причиняя нестерпимую боль). Сколько раз отец пытался на своём языке объяснить суть смерти, не желая травмировать мальчика, но Йойо этого было мало, что называется «лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать».

Их семья после трагедии где-то подсознательно искала «кислородную маску», чтобы снова вкусить радость жизни, искала «галчонка», «котёнка», хоть кого-то, кто мог бы разорвать эту цепь отчаяния. Тишина и разговоры по существу в их семье — символ крика, крика страшного, полного отчаяния, но птичий крик впитал в себя эту боль и пожертвовал собою, ради счастья героев. Смерть вернула их к жизни.

Если мальчик с птицей, то на ум сразу приходит Кен Лоуч и его образцово — педагогический фильм «Кес». Однако, при ближайшем рассмотрении, снятый Будевейн Кооле «Галчонок» (Kauwboy) больше напоминает «Оленёнка», поставленного Кларенсом Брауном в тысяча девятьсот сорок шестом году — настолько инертней голландский фильм своего взрывного британского аналога, придерживаясь иллюстративности, в разборе расхожих житейских проблем.

Поначалу трудно разобраться в случившемся. Создаётся полная иллюзия распавшейся семьи и не согласного с разрывом мальчика, оставшегося на попечении брошенного отца, которому за ежедневной работой не хватает сил и времени обсудить общие проблемы с сыном, поскольку, как видно, он сам с трудом может их пережить.

Но вместо этого он обрывает ребёнка на полуслове, настаивая на том, что мамы у мальчика больше не будет, и лучшее для него дело — успокоиться и не бередить былого, которому никогда уж больше не быть.

Оттого вполне объяснимо, что глубоко несчастный ребёнок, подхватив на руки выпавшего из гнезда галчонка, берётся окружить его заботой, которой, с горя, оказался лишён сам, заменяя птице своим уходом родительское внимание и тепло, избегая показываться на глаза сурового в обращении с ним отца.

Непередаваемо трогательна близость человека и птицы, особенно в момент кормления галчонка, когда Рик Ленс, исполнивший роль мальчика Йо-Йо, птичьим криком заставляет того раскрыть клюв, принимая еду, заставляя гадать, где режиссёр откопал такого умельца, находящего общий язык с пернатой братвой.

Обрадованный удачей, режиссёр отправляет друзей гулять по холмам и долам, пока папаша умеряет свой праведный гнев, не в силах убедить сына в безнадёжности затеи вырастить птицу, чтобы потом дать ей волю, отпуская в дружную стаю своих.

Наивный, но целеустремлённый, Йо-Йо, вопреки строгим запретам, ставит питомца на крыло, проводя с ним тренировки по пересечению дорог и преодолению хищных собачьих мордоворотов, окружая галчонка вниманием, которого не дождётся сам от отца — аналогия очевидна, но не очевидно хладнокровие взрослого, уговаривающего сына не напоминать ему про жену, которая умерла.

Оно и сразу было понятно, как бы ни обманывал нас мальчуган, секретничая с мамой по безмолвному телефону, тая, что у них с папашей общее горе, которое, разделившись поодиночке, каждый переживает по-своему. Мальчик, не стирая из памяти, пытается сохранить былое, тогда как мужчина, прячась от боли, избегает воспоминаний, злясь на упрямого пацана.

Остаётся недоумевать, что при таком несчастье для выручки двоих пострадавших в благоустроенной европейской тиши не нашлось вездесущих социальных работников, психологов — аналитиков, без которых, послушать, там не только пукнуть, даже вздрогнуть нельзя.

Вот Будевейн Кооле и хлопочет о несчастных, барахтающихся в трясине бед — передряг, открывая глаза проспавшей общественности, а та, словно извиняясь, осыпает сахарный фильм призами. Начиная с расшаркавшегося перед ним Берлинале и продолжая заискивающей европейской киноакадемией, объявившей его прорывом года. Знать не всё ладно в Нидерландском королевстве, коли так его прорвало.

Невообразимо: это откровенно иллюстративное и бесхитростно популистское кино сумело собрать полный набор международных признаний, отрицая системное совершенство европейского общественного устройства, простодушно признавая, что, пока «горит и кружится планета», Старый Свет плетёт кружево тонких материй, с «Любовью» (Ханеке) номинируя «Галчонка» на «Оскара» — отчитаться за человеколюбие. Поставим «зачёт».

Дебютный полнометражный фильм голландского режиссера Будевейн Кооле на Берлинале получил Приз за лучший дебют, лучшую дебютную картину конкурса для юношества и Гран-при немецкого фонда помощи детям за лучший художественный фильм. К тому же, Голландия выдвинула его на «Оскар» от своей страны.

«Kauwboy» — отнюдь не о ковбоях. В названии картины заключена игра слов. На голландском языке «kauw» означает «галка», а мать главного героя фильма кантри-певица. Отец и сын по-разному переживают одно горе. Один из них пытается от всего отстраниться и ни к кому не привязываться, а другой — жить, как будто ничего не изменилось.

«Галки все время проводят вместе и почти не отходят друг от друга. В полете они грациозно парят крыло к крылу. Заботьтесь о галке и у вас будет друг на всю жизнь.»

Мышление мальчика основано на маминых песнях «о звездах, луне и так далее» и на простой истине: «ешь, иначе помрешь». Ничего удивительного, что, случайно появившемуся в его жизни галчонку он предлагает «картофельное пюре с цветной капустой» и обращается с ним как с человеком. С другой стороны, он сам похож на нового крылатого друга. Они оба выпали из гнезда и пытаются приспособиться к жизни. Хотя они уже довольно крепкие, им не хватает еще немного, чтобы вспорхнуть крыльями… Заботясь о галчонке, паренек приобретает новые черты характера, такие как ответственность и начинает дорожить дружбой.

Среди сотни картин с подобным сюжетом, эта лента выделяется неожиданной развязкой, очень сильной сценой Дня рождения и приятной цветовой гаммой. Одна потеря напоминает о другой и заставляет вернуться к жизни, для того чтобы следующие утраты было легче перенести.