Большая красная единица

Сюжет фильма поведает нам историю некого сержанта (Ли Марвин), который воевал в Первой Мировой войне, и по стечению обстоятельств вынужден сражаться вновь только уже на полях Второй мировой. У него в распоряжении находятся четверо рядовых: итальянец Винчи (Бобби Ди Чикко), снайпер и карикатурист Гриф (Марк Хэмилл), Джонсон (Келли Уорд), и Заб он же рассказчик (Роберт Кэррэдин). Четверо молодых людей находятся в первой пехотной дивизии «Большая красная единица». Под командованием сержанта группа американцев высаживаются на берегах Северной Африки в 1942 году где солдатам предстоит освободить оккупированные земли от немецко-фашистских захватчиков. Кампания в Африке — это только начало для отряда сержанта и его подопечных, впереди их ждет множество боевых испытаний.

Фильм «Большая Красная единица» — это ни что иное, как приключенческий фильм о войне, по-другому творение Сэмюэля Фуллера назвать язык не повернется. Военной драмой данную картину назвать очень сложно, даже скорее не сложно, а просто нет надобности в этом. Собственно, самой как таковой войны и не показано в фильме, да здесь присутствуют все возможные крупные операции, которые проводились с 1942 года, вот вам и высадка в Северной Африке, Сицилии, Нормандия, освобождение Франции и так далее. Но все эти кампании совершенно не раскрыты, а если быть точнее, они показаны как сплошной фон. Вот вам четверо молодых ребят и один старик который заделался командовать рядовыми, и основная их задача убивать нацистов в разных уголках мира, и вот, пожалуй, весь сюжет фильма! Нет ни масштаба в этих проделанных операциях, никакой либо исторической ценности, вместо немецких «Пантер» и «Тигров» демонстрируют зрителю немецкие танки очень похожие на «Шерман М4/FL10» и «Шерман М51». Каким образом танки времен 50—60-х годов занесло во Вторую Мировую не ясно, так ко всему прочему их еще и тигром представили в одном из эпизодов на Сицилии.

Теперь перейдем до самих военных операций, к примеру Северная Африка начинается с высадки пехоты на суше и перестрелки с французскими солдатами, через пару минут обе стороны просто пошли друг к другу на встречу с обнимками и радостью, что это было? Настолько глупо это выглядит со стороны, что даже сложно себе представить подобную картину. Двигаемся дальше вот перед зрителем немецкие солдаты, которые лежат на песке и обсуждают песню Хорста Веселля, один из солдат резко негативно отзывается о песни и о Гитлере в том числе. Оскорбив вождя нацистов рядовой погибает от рук командующего. Далее режиссер показывает уже американских солдат, которые попадают на открытой местности в лапы к врагу, сержант командует роте зарыться в песок и не высовываться. Немецкие солдаты вместе с бронетехникой проезжают в прямом смысле слова по головам американской пехоты, одни из солдат не выдерживают и начинают убегать с поле боя тем самым выдав свои позиции. Что связывает эти два маленьких эпизода в фильме? А собственно ничего не связывает, кроме того, что в первом показывают немецких солдат в обсуждении Гитлера, а в другом эти же солдаты (не факт, что эти) идут по головам американцев. Что таким образом хотел продемонстрировать режиссер? Зритель просто смотрит набор маленьких эпизодов на протяжении двух часов фильма, которые еще и плохо смонтированы, ибо не всегда понимаешь последовательность того или иного эпизода, что за чем идет, где вообще связь? А вот еще интересный кадр, оказывается на знаменитой высадке в Нормандии рядовые выходили из моря с туалетной бумагой. Как после таких наборов клише можно настроится на серьезный просмотр? Не ясно.

Игра актеров — это что-то с чем-то. Персонажам не хочется сопереживать и прочувствовать их эмоции крайне тяжело, местами настолько наиграно и тошно. Такое впечатление, что они не на войну приехали, а на курорт пострелять. Главный герой фильма сержант — это отдельный кадр. Можно даже не говорить, что он бессмертный и ему все равно стреляют, взрывают, он просто ходит и убивает всех на лево и на право. Главная его цель — убивать людей на войне, ни жалости, ни соболезнования, такое ощущение, что ветеран первой мировой войны робот, а не человек. Концовка фильма тому подтверждение. Все остальные персонажи сплошной шаблон, вот вам цель идите и делайте, все настолько однообразно и не интересно, а порой так вообще скучно и дотошно. Некоторые герои так и вообще начинают раздражать под середину фильма.

Единственно за что не хочется ругать этот фильм, так это за декорации и костюмы, которые хоть как-то дают понять, что фильм про войну, а не про клоунаду и пустые разговоры. Вот такой неоднозначный и совершенно не понятный военный фильм вышел у режиссера Сэмюэлля Фуллэра. Без сюжета, без вкуса, без морали. Если вам хочется посмотреть, как на протяжении двух часов пятеро роботов (людей) бегают и убивают солдат, которые и отпора то оказать не могут, то фильм стоит вашего внимания, для всех остальных попрошу поберечь свои нервы.

«Большая красная единица» существует в двух версиях: прокатной, длящейся 113 минут и реконструированной в 2005 году под руководством крупного американского кинокритика Ричарда Шекеля версии на сорок три минуты длиннее. Много лет назад я видел прокатную версию, оставившую меня заинтересованным, но в то же время равнодушным, и лишь сейчас увидел полную режиссерскую версию и готов изменить свою точку зрения. «Большая красная единица — итоговая военная картина Фуллера, лента, к реализации которой он шел много лет, снятая с размахом «Цельнометаллической оболочки» и «Апокалипсиса сегодня», но без нигилизма первого и пессимизма второго. Главное свойство этой картины Фуллера — гуманизм и признание факта абсурдности войны, свидетельством чему становятся многие достоверные жизненные ситуации, когда противник отказывается стрелять, например, или в сцене в дурдоме (кстати, ней есть цитата из «Виридианы» Бунюэля), в которой бесчеловечность войны и ее безумие особенно очевидны.

Однако, тем не менее, многие узнаваемые жизненные ситуации не так важны, как целая россыпь человеческих характеров, которые получают у Фуллера неожиданный объем и юмористический колорит. Сержант убивающий в последний день Первой мировой вражеского солдата, идущего известить его о мире, повторяется и в финале уже во время Второй Мировой, благодаря чему создается закольцованная композиция, демонстрирующая абсурдность войны. На протяжении повествования между солдатами не утихают разговоры о то, где пролегает граница между обычным убийством и убийством на войне, в результате чего фильм сближается с советской «лейтенантской» прозой по части гуманистического, но ненавязчивого пафоса.

Обилие военного экшна, зрелищных сцен перестрелок и взрывов — также не самоцель для Фуллера, скорее средство для создания глубоко символичных ситуаций, в которых непонятно, как себя вести солдату, какое решение принять, настолько все противоречиво и смутно. Исполнитель главной роли Ли Марвин, знакомый синефилам по «Грязной дюжине» Олдрича и «В упор» Бурмена, здесь играет военного, но не вояку, не озверелого милитариста, как Паттон, а человека, уставшего от войны, и пытающегося спасти человеческое в человеке, даже когда этого никто не хочет и не понимает. Действие фильма разворачивается в разных странах и в разное время с разгрома Роммеля в Тунисе в 1942 году до освобождения концлагеря в Чехословакии в мае 1945 года.

Многие факты, возможно, подчерпнуты Фуллером из его собственной биографии ветерана войны, награжденного, между прочим Пурпурным сердцем, одной из высших наград американского военного командования. В этой картине нет ни милитаризма, ни квасного патриотизма, как в «Стальной каске», нет излишнего экшна «Мародеров Меррила» и «Примкнуть штыки». Гораздо больше внимания уделяется значимым, символическим ситуациям, в которых проявляется бесчеловечность фашизма и гуманизм сопротивления ему. Чем был фашизм, как не жаждой всеобщего уничтожения, деструктивным отрицанием жизни во имя культа смерти?!

«Большая красная единица» — кино вовсе не о героизме американских солдат, он — о каждодневном кропотливом труде по искоренению фашизма на земле, о борьбе во имя гуманности против бесчеловечности, что роднит эту прекрасную картину с лучшими образцами с советского военного кино, такими как «Баллада о солдате», «Летят журавли» или «Восхождение». В ней, однако, в отличие от них есть место грубому солдатскому юмору, сальным мужским шуткам, чего в нашем кино никогда не было, но это ей не вредит, ибо смотрится не вульгарным самоценным акцентом, а правомерным свидетельством военных будней. Настоятельно рекомендовал бы не тратить время на прокатную версию и смотреть только режиссерскую, так как в ней больше символизма и авторства, чем в прокатной версии. Фуллер — выдающийся ремесленник американского кино, незаметно для себя и продюсеров, выросший в большого художника, знатока человеческой природы и психолога-гуманиста.

Ох, да сколько же их наснимали, этих дурацких однотипных агиток? Очередной фильм с мудрым и абсолютно неубиваемым даже из пушки и пулемета сержантом в окружении сопливых новобранцев.

Традиционная куча тупых злобных фрицев, которых беспощадно крошат весь фильм. Немецкие солдаты — как всегда, унылые косорукие придурки, которые бунтуют, не хотят воевать и готовы сдать Германию врагу уже в 1942 году! Эвон как всё интересно…

То ли дело бравые американские солдаты! Например, если солдат наступил на мину, то главная его забота — нет, не оторвало ли ему ногу, и не вопрос, будет ли он жить, а — на месте ли его любимый член? Если да, то радостный крик оглашает окрестности долго-долго! Если нет — то и жить дальше незачем — Германию завоёвывать нечем.

Короче, фильм — очередная дурацкая пафосная агитка, где улыбающиеся белозубые розовощекие американские солдаты красиво бегут вперёд под пулеметным огнём и весело закидывают кучи врагов гранатами с собственными околонулевыми потерями.

Мелких батальных сцен в фильме много, в основном на уровне локальных перестрелок с неизменно плачевным итогом для немцев. Типичные пострелушки среднего пошиба.

Разве что, из общей нудятины выбивается сцена штурма бельгийского дурдома — это что-то с чем-то, попахивающее бредом в стиле «Охраны замка». После этой сцены моё мнение о фильме рухнуло окончательно в район «ниже плинтуса».

Ещё из интересного — немецкие танки изображают не привычные «Паттоны» да «Чаффи», или на худой конец пара наших Т-34—85, а невиданные мной ранее в подобных фильмах израильские «Супершерманы» — Sherman M50/М51. Интересно, каким ветром их занесло в этот «шедевр»?

Оценка от силы

2 из 10

Если враг убит на войне, то — подвиг. Если враг убит после войны, то — преступление. Эта идея прослеживается тонкой нитью через весь фильм. И дело даже не в перекликающихся начале и финале, когда указанное правило будет фактически визуализировано. Важны расставленные режиссером акценты. Ведь, когда Ли Марвин будет убивать спящих танкистов — беззащитных и совершенно незащищенных, безжалостно и хладнокровно, со знанием своего дела — бесшумно ножом, его действия совсем не будут преподнесены как подвиг. Достаточно просто взглянуть на сосредоточенного Марвина, который сумел показать свое негативное отношение к ситуации, но ее полное принятие (ибо другого выхода нет). Вторят ему взгляды его солдат — они не менее выразительны. Только эпизод, а как информативен.

Не менее информативным оказывается и эпизод с перестрелкой в психбольнице. Солдат, вроде бы вполне вменяемый и адекватный, лежа под пулями занят вещью куда более насущной — он целует помогающую ему женщину. Эрос проявляется именно рядом с Танатосом. Улыбающиеся больные спокойно смотрят на отскакивающие рядом пули, будто зная высшую и сокрытую от всех истину. Ну а один из них, схватив автомат выдает очереди в самых лучших традициях Телли Саваласа (вспоминаем «Грязную дюжину»). Одна лишь его фраза приводит приговор всей войне — «Я нормальный. Я такой же как и Вы».

Вот на таких эпизодах и построен фильм. Тут почти не будет батальных сцен. Сражения низведены до локальных перестрелок, сохраняя продюсерам деньги и усиливая эффект присутствия. Сюжет более чем односложен — сержант и несколько его солдат будут как Данте с Вергилием «путешествовать» на разных фронтах — африканском, итальянском, французском. На поверхность выйдут их путевые заметки об Аде войны. Вот и все. Никакого антивоенного пафоса. Фуллер не полемизирует со зрителем, он просто показывает ему «как все это было». Это Вам не «Взвод» Оливера Стоуна, где вполне понятные конфликты перемежаются весьма высокопарными разговорами о войне. Невозмутимый Ли Марвин отбрасывающий оторванное миной яичко своего солдата будет более точен — «Будешь жить». Совсем другая реальность.

Когда Ли Марвин выстрелит несколько раз рядом с волнующимся Марком Хэмиллом, подвисшим и боящимся идти в атаку — все становится понятным. Фильм очень искренний, а оттого и классный. При всей своей постановочной незатейливости он вполне конкурирует с лучшими военными картинами — «Молодыми львами», «Взводом», «Цельнометаллической оболочкой», «Тонкой красной линией» и т. д. Напряженное и суровое лицо Ли Марвина стало замечательнейшим дополнением к этой картине. Не сделав никаких эмоциональных взрывов (как, к примеру Аль Пачино выдавший настоящий эмоциональный фейерверк в «Круизине» в тот же год), Ли Марвин, кстати сам воевавший, подарил фильму просто умело избранный образ. Образ опытного сержанта, который может как убивать спящих, так и принимать роды. В этой простоте есть намек на гениальность — возможно его лучшая работа.

9 из 10