Калейдоскоп

- Знаешь, пока я общался с другом я все время думал чем же занимаешься ты. Я вообразил, что ты копаешься в моих вещах, заглядываешь в ящики, рассматриваешь вещи в кладовке. Но я сказал себе: «„Нет, она не такая. Она хорошая“».
Хорошие девочки не лазят в чужих вещах, правда? Признайся. Признайся, ты лазила в моих вещах.
Мне действительно интересно. Я ведь твой парень? Ты можешь довериться мне. Признайся. Это будет нашей тайной. Скажи. Говори.
- Да.
- Не понимаю? Что да?
- Да, я лазила в твоих вещах.
- Какой позор. Я не ожидал увидеть тебя. Зачем ты сделала это?
- Прости меня.
- Элизабет, ты себя очень плохо вела. Стань лицом к стене и подними юбку сейчас я отшлепаю тебя…

«9 1/2 недель», 1986, реж. Э. Лайн

Обычно под триллером понимается захватывающее, зрелищное событие. Наполненный чувством тревоги, волнительного ожидания, а порой страха. Сюжет захватывает своими щупальцами, что тот гигантский осьминог и тянет-тянет за собой увлекая в пучину неведомых поворотов психологической глубины. Ох и ах обычно сопровождают этот жанр. И если не в слух, то уж внутри себя, ты бурлишь и закипаешь от действа. Если мастер хорош, если «бульон» наварист и сдобрен ингредиентами, пиршество гурману обеспечено. Разложишь, казалось бы на составляющие, на первооснову предложенное вниманию, расставишь «знаки препинания» для полной ясности, для душевного покоя в равновесии, а он глядь, сюжет то, изломался вдруг, извернулся мимикрируя, едва ли не наизнанку вывернулся… Начинай сначала «копать» что заготовил тебе режиссёр, думай-думай над происходящими превратностями. Где конец? Где начало? Что придумка? Что истина? Не разобрать. Лишь ближе к титрам финала, всё по своим местам. Вот так вот. Так что? Тебя одурачили? Нет, скорее, потрясли, поразили.

Именно с таким, именно с подобным мне довелось встретиться здесь. Удивлён и очарован. Британский малобюджетный фильм где и события то, едва ли не все, вмещаются в маленькую холостяцкую квартирку. Где нет искромётных трюков, радуги скорости кино нынешнего. И ведь пробирает. Пробрало. В чём секрет зрелища? Вжился в этого «головастика» что маячит туда-сюда полтора часа на экране? Растворился в сюжетной коллизии заданной повествованием? Не смог разгадать так лихо составленный режиссёром кроссворд? Органику актёрской игры без плеска непрофессионализма обозрел? Ну, конечно. Всё это было. Всё это присутствовало…

Жизнь маленького человека с невероятно большой головой на плечах, шарадой в ночь. Тоби Джонс рисует портрет своего персонажа выхватывая для зрителя несколько тревожных дней неприкаянного пятидесятилетнего мужчины из социальных низов. Кто он и что он такое в этом мире? Об этом мы узнаём благодаря ночному «мотыльку» влетевшему в его обитель. Женщина из бара приведена им на ночь, открывает кладовые холостяцкой обители. Открывает в прямом и переносном смысле. Воровка? И да, и нет. Любопытствующая? А как же без этого. Ящики столов, полки шкафов едва хозяин отлучился — на поверку её порыву. Фотография, документ, вещи они безмолвны, но способны многое рассказать, приоткрыть ставни чужой души. Можно ли её понять? А оправдать? Ведь перед ней незнакомец. Не особо разговорчивый к тому же. Они наедине. Ей интересно… А ему?

Оптический прибор-игрушка в виде трубы, калейдоскоп, задаёт тон развития сюжета. До шепотка. До замирания. До воспоминания. До крика. Цветной узор жизни этого старящегося мужчины самыми тайными, самыми тягостными воспоминаниями. Опытом. Пережитым. Сейчас ожившим вновь. Здесь. В тёмном отверстии, с отражённостью узоров красок. И новые персонажи, что тот чёрт, вдруг выскочивший из табакерки. Реальны ли они? Выдуманы? Одушевлены? Материализовались или только ожили в возбуждённом сознании? И наслоились, «натекли» селевым потоком мутной грязи? Оторопь от происходящего. Страх от покорёженной личности. Трагедия боли побудкой.

7 из 10