Папа в командировке

« — Лучше русское дерьмо, чем американский торт.» (с)

Знаменитая картина «Папа в Командировке» — всего лишь вторая полнометражная лента балканского мастера, за которую он вновь был удостоен большой награды на одном из престижнейших кинофестивалей. Как известно, за свою дебютную кинотеатральную постановку (до которой он успел снять несколько короткометражек и два фильма для сараевского телевидения — некоторые из которых также получали какие то награды) — ретро мелодраму с примесью ностальгии по 60 — ым — «Помнишь ли Долли Белл?» — он получил главный приз Венецианского фестиваля. А вторую картину отметили уже в Каннах — где режиссёру вручили «Золотую Пальмовую Ветвь». Вернее не ему самому — поскольку на церемонию Эмир Кустурица не явился, позже объяснив это тем, что он был занят более важным делом — … помогал другу класть паркет. Самобытность мастера проявляется во всём, что он делает. Но возвращаясь непосредственно к фильму, стоит отметить присуждение ему ещё и премии «ФИПРЕССИ» и нескольких европейских наград на других кинофорумах. Так же, это единственная картина Кустурицы которая выдвигалась на «Оскар» (правда саму статуэтку так и не получила — уступив «Официальной Версии» аргентинца Луиса Пуэнсо), дав в дальнейшим режиссёру возможность перебраться в Голливуд для сотрудничества с крупнейшими студиями и «звёздами» мирового уровня. Как мы знаем, это самое сотрудничество было сплошным разочарованием для мэтра авторского кино, и больше тот не помышлял о работе на Западе…

Это ещё одна его ретро — картина, правда ностальгической назвать её уже трудно. Это как с фильмами Алексея Германа — они какие угодно: драматические, пугающие, реалистично воссоздающие атмосферу прошлого — но не ностальгические. Разумеется не делаю попыток сравнить творчество двух принципиально различных авторов, только хочу показать пример схожего взгляда на минувшую, отнюдь не благостную эпоху. Время действия сюжета фильма — 1948 — 1952 — ой годы, когда Югославия во главе с товарищем Тито взяла ущербный для страны и народа курс на тотальную изоляцию, а их государственный и партийный лидер поссорился с советским Вождём. Который, если верить прозе Солженицына — даже отдал органам НКГБ организовать на него покушение. В стране начинается идеологическая и политическая «чистка», которая коснулась и некоторых государственных служащих. Одним из попавших в немилость коммунистической партии, оказался и отец маленького Малика — от лица которого и ведётся рассказ (что опять таки вызывает в памяти ретро картины Германа) — товарищ Меша — имевший ответственную политическую должность. Которая часто позволяла ему мотаться в «командировки» с любовницей. Именно она и подвела его под монастырь, намекнув зятю любовника — работнику органов, что муж его сестры не разделяет взгляды партии. Проведя несколько лет на исправительных работах, Меша смог получить должность директора школы в небольшом городке в провинции — куда вскоре переехала и его супруга Сена с двумя детьми…

Из событий картины, можно сделать определённые выводы. Например исторические — что диктатура Тито в Югославии была гораздо мягче его усатого оппонента из Кремля. Ведь после ареста (во многом подложного) отца мальчика — всю их многочисленную семью с родственниками и детьми не отправили в лагерь и даже не переселили из Сараево. Самого же Мешу вскоре простили и вернули в партию, а во время его заключения — дали возможность увидится с женой и сыном. Так же видно, что в одной стране совершенно спокойно уживались и евреи и сербы и мусульмане. В одной из сцен, когда проходит панихида — соблюдаются православные обычаи и служба идёт на русском языке. Это наводит так же на мысль, которую гораздо позже сам режиссёр выскажет о начавшейся на Балканах Гражданской войне: о том, что он вырос рядом с полем, на котором стояли три храма — мусульманская мечеть, православная церковь и синагога — и никто ни кого не притеснял, стремясь навязать свою веру. Сегодня ранние фильмы Кустурицы дают ещё и возможность увидеть на экране его родной город — в котором он вырос, где прошла его юность и которого по его словам уже нет…

Сценарий написан Абдула Сидраном, и вероятно позже дополнен в каких то деталях самим Кустурицей. Правда в отличии от других его картин, «Папа в Командировке» — не содержит сцен с традиционным для него уличным оркестром, а так же комичных эпизодов с любимцами режиссёра — животными. Да и комедией этот фильм назвать сложно, несмотря на имеющийся в нём юмор. Это драма о тяжёлом времени и непростой жизни простого народа, думаю эта характеристика наиболее точно отражает смысл авторского послания. Снимал картину долгое время работавший с Эмиром Кустурицей — замечательный оператор Вилко Филач. Музыка написана композитором Зораном Симьяновичем, который использовал игру на аккордеоне, популярные советские мелодии тех лет и несколько сербских — народных песен, а так же мексиканские романсы. Нет свойственной автору весёлости, которая была в предыдущем фильме и будет в его последующих. Несмотря на отсутствие основных чёрт сербского постановщика, в главном всё же узнаётся его фирменный стиль. Повествование ведётся о жизни Сараево, главные герои на этот раз пусть и не нищие — но всё ровно — живущие в далеко не богатой среде. А в репликах персонажей имеются и нотки сарказма («- Когда кошелёк пуст — уже не до демократии»)…

Вновь с Кустурицей работают некоторые из ранее снимавшихся у него артистов, сотрудничество с которыми он продлит и в последующих проектах. Так главную роль играет Мики Манойлович (Меша), а роль его начальника исполняет Слободан Алигрудич, появляется и совсем юный Давор Дуймович — сыгравший спустя пять лет главную роль в прославленной картине Кустурицы — «Время Цыган». Кстати, играет здесь и маленькая Синоличка Трпкова — так же снимавшаяся в том фильме, где она играла невесту Перхана — Азру. Появляются в небольших ролях и другие, ранее снимавшиеся у него артисты. Жену героя — Сену сыграла Марьяна Каранович — создавшая достоверный образ сильной, но измученной изменами мужа и тяжёлым положением семьи женщины. Так же большая роль у Миры Фурлан (любовница Меши — ставшая причиной его ареста). Все исполнители подобранны удачно и органично существуют на экране, играя людей живущих в Сараево 50 — ых… Непростая, но так же и не тяжёлая для восприятия лента, которая смотрится легко, невзирая на драматургию сюжета, делающего экскурс в коммунистическое прошлое бывшей Югославии. Одна из самых известных сербских лент — и конечно же большая творческая удача молодого (на тот момент) югославского режиссёра. У которого впереди будут как новые творческие успехи, так и большие жизненные потрясения…

Фильм Эмира Кустурицы «Папа в командировке».

Трогательная, местами сентиментальная история, увиденная глазами шестилетнего мальчика Малика и им же рассказанная.

Сараево. Послевоенное время, а именно разрыв отношений между Сталиным и Тито. Среднестатистическая югославская семья, /боснийские мусульмане/, папа Меша, мама Сена, сам Малик и его старший брат и дедушка.

И всё вроде бы хорошо, живи и радуйся, но политическая обстановка в стране, да слабость папы к женскому полу приводят последнего в тюрьму. А любовница папы, его заложившая, выходит замуж за брата мамы, посадившего папу в тюрьму, /вот такой интересный любовный треугольник на фоне доносов и репрессий/.

Маленький Малик пытается разобраться в происходящем, пытается из отдельных кусочков доступной его пониманию информации сложить Истину. Это непросто в атмосфере замалчивания лицемерия и вранья. И вроде всё просто, но вместе с тем всё идёт не так. Гости за столом веселятся, а папа обращается к тебе, как к взрослому и когда ты видишь потом, через некоторое время плачущую маму, ты понимаешь, что ты должен вести себя, как взрослый, а как не знаешь. И ты продаешь на улице свою самую ценную вещь, футбольный мяч. Но когда ты отдаёшь деньги маме она, обнимая тебя, плачет ещё больше.

Но жизнь идёт. Семья едет к папе, воссоединится. И снова та самая история, вроде б живи да радуйся. А всё не так. Папа ничуть не изменился, недоговаривает, лицемерит, врёт, мама плачет. А тут ещё первые знакомства с сексом, /подсматривая за взрослыми/, а после первая любовь, /к русской девочке/. И снова, правда, за семью замками, а Истина ещё дальше.

А как вы думали, жизнь стране с тоталитарным режимом, /за железным занавесом/ предполагает счастливое детство. Жизнь в любой стране с тоталитарным режимом предполагает всё что угодно, кроме счастья. Но зато это хорошее испытание на прочность и хорошая школа становления личности. А это так важно, чтоб человек был личностью, ибо ничтожеств в этом мире всегда хватало.

Р.S.

Фильм снимался в Сараево всего за 6 лет до трагических событий стоивших жизни 300 000 человек. Войны унесшей в никуда 300 000 жизней.

И человечество не сделало никаких выводов. То в одном, то в другом месте земного шара вспыхивают войны. Что скажете господа из Европы, /вот уже совсем рядом с вами, на Украине стреляют/.

Р.S.S.

Говорят, в каждом взрослом живёт ребёнок.

Одни играют в жизнь, другие в войну.

Одни не понимают, что творят, другие понимают, что творят другие, но молчат.

Они боятся.

И на фоне этого вершится история. Наша с вами история.

В истории мирового кино есть большое количество картин, которые можно объединить под жанровой вывеской с условным названием «Амаркорд». Конечно, произведения, в основе которых оказывались детские переживания того или иного художника, существовали и до Феллини. Так что, дело тут не в том, что с легкой руки брата-критика лента Федерико стала своеобразным мерилом гениальности подобного рода картин; главное, что изящное заглавие ностальгической зарисовки итальянца точно передает суть фильмов этого направления. Дело в том, что необычайно емкое с лексической точки зрения выражение [a m’arcord] можно перевести и как «Я вспоминаю», и даже как «нити горькой любви, связывающие автора с прошлым».

«Папа в командировке» написан боснийским писателем Абдулой Сидраном, а сам Кустурица родился только через несколько лет, после описанных в фильме событий, поэтому не сложно сделать вывод, что вспоминает тут больше сценарист, нежели режиссер. Однако в случае «амаркордовских» картин следует помнить: им вовсе необязательно быть полностью автобиографичными, чтобы быть глубоко личными и интимными. Роль детских лет в формировании эстетики художника неоспорима: недаром такие гении мирового искусства, как Ингмар Бергман и Алексей Юрьевич Герман, не раз называли первые годы своей жизни основным источником вдохновения, главной движущей силой творческих устремлений. А потому нет ни малейших сомнений, что Кустурица наполнил картину и своими собственными воспоминаниями, проносящимися перед зрителем причудливым калейдоскопом, состоящим из, на первый взгляд, незначительных деталей, самых крохотных, но при этом и самых драгоценных осколков памяти.

В то же время режиссер деликатно обошелся и с воспоминаниями Сидрана. Буднично, как бы невзначай, переданная атмосфера тяжелого времени, тектонических сдвигов в жизни страны идеально подходит рассказу непосредственного свидетеля событий — ребенка. Не будучи в состоянии понять смысл всего происходящего, чуткая душа будущего писателя не могла не уловить гнетущую, буквально, повисшую в воздухе напряженность, лишь через годы сумев найти объяснение беспокойным разговорам за обеденным столом, более крепким, чем обычно, объятиям отца перед уходом, беспричинным, как казалось, слезам матери по ночам. Нечто подобное было и у автора этих строк. Я до сих пор помню, как вначале девяностых меня пугало безобидное, в общем-то, слово «перестройка». А так в то время я был не старше главного героя фильма и не имел ни малейшего понятия о творящимся кавардаке, то значит, что в интонациях взрослых я слышал тревогу, неопределенность, ожидание необратимых изменений, и все эти эмоции передавались и мне. Повествование от лица ребенка, как кажется, было нужно авторам не только для аутентичности. Идеально иллюстрируя поговорку о глаголющих истину, закадровый нарратив дает возможность посмотреть на происходящие чистым, незамутненным идеологической шелухой взором, подчеркивая тем самым абсурдность и преходящую суть этих самых идеологий.

Однако гениальность произведения невозможно объяснить только рассмотрением его составных частей. Все, как ни крути, сводится к личности автора. Вот тот самый недостающий ингредиент огромного количества творений, сделанных, как казалось, в точном соответствии с многажды использованным рецептом. Талант и никакого мошенничества. Именно он превращает хрестоматийные сюжетные ходы в правду жизни. Именно он заставляет актеров не играть, а жить в кадре. Именно он умудряется находить красоту в самом обыденном (кстати, «живописные» виды послевоенного Сараева вовсе не кажутся экзотикой закаленным жителям Азиатской части нашей необъятной Родины). И, наконец, именно он причина непрекращающихся на протяжении всего просмотра слез и подлинного счастья от прикосновения к прекрасному.

Жанр трагикомедии не каждому режиссеру по силам, пробуют, тем не менее, многие, но удается это лишь единицам. И только у Эмира этот жанр не вызывает сложности. Может быть, потому, что он тонко чувствует, как на самом деле трагикомична сама жизнь?..

События в Югославии 50-х годов мы видим глазами маленького мальчика, даже его имя ему несказанно подходит — Малик. Очаровательного карапуза, как нормального ребенка своего возраста, конечно, не волнует ссора между руководителями двух коммунистических стран — Тито и Сталина, однако последствия этих событий он прочувствует в своей собственной семье. Конечно, только когда он подрастет, он поймет, что папа был арестован, совсем это была не командировка. Вот только поймет ли когда-нибудь, что в аресте его отца была не только политическая, но и личная причина?

Cherchez la femme, как говорят французы. Два мужчины, одна женщина. Это было бы стандартным любовным треугольником, да вот только один из этих мужчин женат на сестре другого. И кто кого любит в этой жизненной геометрической фигуре? Трудно судить, хотя лично мне показалось, что любви в этом треугольнике нет.

Кустурица масетерски изображает, что насколько страшное было время — аресты, доносы, предательства близких (нужно следить за каждым своим словом, шаг вправо, шаг влево — конечно, не расстрел, но последствия тяжелые), настолько страшнее то, что делает сам человек, и ведь жизнь его ничему не учит. Казалось бы, прекрасная семья, понимающая жена, чудесные дети — что еще надо человеку? Но ради минутной похоти глава семейства готов лгать и изворачиваться, не жалея при этом собственного ребенка, не соблюдая осторожность, не боясь потерять, что имеет. Зря люди думают, что дети ничего не понимают — это опасное заблуждение: дети очень тонко чувствуют, что правильно, а что нет, и что самое главное — они вырастут и поймут. Смогут ли простить?..

Для нашего Малика за короткий период, который изображен в фильм, пройдет маленькая жизнь. Мечты о футбольном мяче, затянувшаяся папина командировка и мамины слезы, обряд обрезания, переезд в другой город, первая любовь к русской девочке Машеньке, участие в торжественной эстафете и… возможно, разочарование в отце. Во всяком случае, когда они подрастет, он на многое посмотрит другими глазами.

Больше всего мне запомнились две сцены — это ссора мужа и жены, дошедшая до драки, Малик, обнимающий маму — и через мгновение вся семья на одном диване и старший сын, играющий на аккордеоне — потрясающе, искренне, жизненно — до слез. Эта сцена запечатлелась у меня в памяти. Вторая — прощание с Машей, Машенькой..

С маленьким Маликом мы вместе плачем и смеемся и гуляем спящими с открытыми глазами по ночам. Потрясающий фильм, который заставляет задуматься. Как бы ни было страшно время, страшнее то, что делаем мы сами.

10 из 10