Стромболи, земля Божья

Откровенно говоря, Бергман в этой роли мне показалась слабоватой («Европа 51» ей удалась лучше) и даже немножечко жаль, что роль не получила Маньяни. Хотя, если требовалась именно «скандинавская» и холодная барышня, то тут уж без вариантов — Маньяни была бы слишком уж «итальянской».

И, не отходя далеко от Маньяни, скажу, что по прежнему моей любимой картиной того времени (50-е) и в данном жанре (неореализм) остается «Самая красивая». И даже «Европа 51» как-то более неореалистична. В том плане, что неореализм обычно показывает «маленького» человека если не протагонистом, то хотя бы на нейтральной позиции — а не как это обычно бывает тупым и мешающимся под ногами у аристократии. А тут «маленький» народ показан врагом — не всех, но новоприбывшей Карен.

Если взглянуть «трезвым» взглядом, то она, вроде бы, и не делает ничего плохого, но она мало считается с жизнью деревни, в которую прибыла по милости своего свежеиспеченного мужа (за которого вышла скорее из корыстных побуждений). Конечно, она иначе представляла себе освобождение из лагеря беженцев, но это ее проблемы. Стромболи оказался самой настоящей деревней «на краю Земли», в которой есть свои прелести, но они находятся вне системы ценностей главной героини.

И конечно, будучи небольшого ума, ей быстро становиться скучно. Язык она знает слабо, а тут еще и «сицилийский» вместо итальянского. Да и все соседки-кумушки ведут чуть ли не монашеский образ жизни, живут за скромные заработки мужей-рыбаков и периодически сбегают в море, если имеющийся на острове вулкан бушует. У них простая жизнь и все страдания главной героини им непонятны — это их дом и другого они не знают. И не хотят.

В итоге, наиболее «острой» сценой фильме оказалась документальная съемка ловли тунца. В ней было больше накала и реальной человеческой силы, чем в натянутом «преображении» героини из Фомы неверующей в Фому верующую.

В центре сюжета — непростая судьба женщины. Ингрид Бергман играет литовскую беженку по имени Карен. Она находится в итальянском лагере для бездомных и не может вернуться в свою страну, потому что очень сильно увлеклась немецким солдатом. В визе в Америку ей отказали, для итальянцев она — чужая.

- Место жительства?
- Его нет.

Один итальянский военнопленный — сицилийский рыбак, помогает ей. Они женятся. Но лишь потом Карен понимает, что им придется жить на вулкане. Стромболи — это вулканический остров недалеко от Силиции. И тут героины Бергман понимает, что попала в своеобразную тюрьму. Сам Росселлини так описал Карен: «Это женщина, которая прошла через многие лишения. Ее душа огрубела, а сердце очерствело». Она хочет уехать со Стромболи и от мужа далеко-далеко. Но у нее не получается. Более того, злые языки обвиняют Карен в неприличном и непростительном поведении.

Одна из ключевых сцен фильма — ловля тунца. Она красива и страшна одновременно. Росселлини снимал реальных сицилийских рыбаков, которые показали свой традиционный промысел с непременной молитвой, долгим ожиданием и песней во время тяжелой работы.

Когда начинается очередное извержение вулкана, Карен понимает, что ее час спасения настал: сейчас или никогда. Но для этого надо перебраться на другую сторону горы, практически под огненным дождем.

Это фильм о жизненном пути, по которому идет каждый человек: через страдания, лишения, сомнения и муки.

8 из 10

Моё первое знакомство с Росселлини, началось с фильма «Стромболи-земля Божья». Фильм настолько хорош, что если сравнивать его с фильмами Италии того времени будь то, «Горький рис» или «Мечты на дорогах», то последние явно проигрывают. Рука Роберто показала Ингрид, что и как нужно делать, и эта сумасшедшая, в хорошем смысле шведка, проявила все грани своего таланта.

Рыбацкий остров «Стромболи», куда сдьба закинула Карен, героиню Ингрид Бергман, встретил её неприветливо. Нам остаётся только гадать, что было бы, если бы Карен разрешили эмигрировать в Аргентину. Но поскольку этого не произошло, на горизонте объявился один местный итальянский паренёк и без всяких прелюдий предложил героине Бергман руку и сердце. У той не было особого выбора и она приняла его предложение, о чём впоследствии, забегая вперёд, пожалеет.

Возвращаясь к острову Стромболи, зритель видит допотопное жилище, где нет возможности развернуться цивилизованному человеку, к числу которых, собственно говоря, героиня Бергман себя причисляет. Женщины на острове ходят в чёрном, очень набожны и естественно белокурая красавица со своими манерами и вызывающим видом, для них, как кость в горле. А тут ещё и новоиспечённый муж приносит хорька, открывает клетку и тот, недолго думая, набрасывается на кролика. Такие вот островитяне стромбольцы.

Эпизодическая роль священника на острове, как бы подчёркивает разницу того и этого мира. Мира бедняков и мира роскоши. Надо будет посмотреть кто играет этого падре, хотя наверняка неизвестный актёр. Но у Росселлини он здорово получился.

Если сопоставлять начало фильма и финальные сцены, то хочется просто снять шляпу перед Маэстро Роберто Росселлини, поскольку первая пришедшая в голову мысль-классика. Классика. в которой Ингрид Бергман, меня в который раз, удивляет, покоряет и обезоруживает.

Возможно через недельку другую, снова пересмотрю эту картину. Она того стоит, поверьте.

10 из 10

В середине этой картины будет очень страшная сцена, которая в современном кинематографе уже совсем невозможна. Главный герой выпустит из клетки хорька, который тотчас же набросится на кролика. Хищник будет уничтожать беззащитное животное на глазах зрителя. Эта сцена может показаться совсем необязательной, но она заключает в себе логический код фильма.

На глазах у зрителя в течение неполных полутора часов будет разворачиваться вполне случайный и очень предсказуемый брак холодной красавицы из Балтийского моря и жителя простой островной деревеньки Стромболи, находящейся неподалеку от Сицилии. Она расчетлива, но не слишком тактически прозорлива, да и с весьма темным прошлым. Он же вполне линеен — молод, незатейлив, темпераментен и не слишком умен.

Практически сразу мы приходим к ситуации, когда наша блондинка стремясь спастись из лагеря для перемещенных лиц, окажется замужем в Стромболи. С ужасом смотря на действующий вулкан, она начинает понимать, что ее новое положение не так просто. Тут то читателю самое время вспомнить о поединке кролика и хорька. Но не стоит думать, что в роли безмолвной жертвы окажется главная героиня. Все совсем не так. Нам конечно прямо не скажут, кто плохой, а кто хороший. Это ведь не американское морализаторское кино. Но если немногого подумать…

Вообще, Роберто Росселлини не стесняется показывать такой сугубо маскулинный взгляд на природу женщины. Героиню Бергман он изобразил так, будто она вышла из книги Ломброзо «Женщина — преступница и проститутка». Она вполне вписывается в классификацию «врожденной проститутки» Ломброзо. Посудите сами — без крепких чувств к семье (родителям, новой семье), жадная и алчная, неспособность к материнской любви, привязанность к животным, лживость, тщеславие, бездельничанье. Только вот в одном позиции Ломброзо и синьора Роберто расходятся — Ломброзо считал «врожденных проституток» религиозными, а героиня Ингрид не слишком религиозна. Но это ведь все детали. Да и само творчество Ломброзо неимоверно условно. Но поверьте, героиня Ингрид в фильме сделает много всего такого неоднозначного, что будет о чем поразмышлять.

В стилистическом же аспекте, я думаю что Росселлини вдохновлялся фильмами Висконти «Одержимость» и «Земля дрожит». Складывается впечатление, что «Земля дрожит» его здорово зацепила и он решил показать собственное видение темы. Прежде всего он придал фильму смотрибельный хронометраж и интересный сюжет, ловко расставил психологические акценты и предельно насытил фильм знаковыми событиями. Практически каждый элемент фильма получился интересным и ярким. Меня очень порадовала сцена ловли рыбы — такое искреннее и точное сближение человека со стихией. Сцена соблазнения в пещере, равно как и ловля осьминога — предвосхищает Расса Мейера, яркими мазками фиксируя боль преданного в браке человека. Признание священнику получилось неимоверно искренним, а диалог мужа о его заработках (которые могли бы быть большими, если не поведение жены)… Все получилось просто превосходным. Превосходным настолько, что игра Ингрид Бергман особо не выделяется, она стала неотъемлемой частью этого действа. По мне — высший пилотаж для актера.

Пожалуй, лишь финал я эмоционально в полной мере не могу принять. Мне кажется он излишне резким. Но Росселлини стремился как можно больше обострить противоречия, показав ошибочность выбранной стратегии одним из героев. И добился этим особой выразительности. Так и хочется напомнить под конец стихотворение Эжен Гильвик:

Это было
Не птичье крыло.
Это лист
На ветру трепетал.
Только
Не было ветра в тот день.

9 из 10