Всё о любви

Действия фильма происходят у нас тут, в загадочном будущем. Почему говорю «у нас тут»? Потому что сейчас 2021 год — именно тот, в котором происходят события. Собственно поэтому меня фильм и заинтересовал. В описании было что-то про загадочную эпидемию. А фильм снят 19 лет назад так-то. Хм, думаю. Неужели пророческий? Собственно, 2021 год, упоминание эпидемии и Хаокин Феникс в главной роли и подогрели мой интерес к фильму, но…

… кто-то тут перемудрил. Может сценарист, а может режиссер. А может и оба сразу. В центре сюжета, конечно, любовная линия. НО там еще и заговор тайный (сути которого я, лично, так и не поняла), и неполадки с погодой, и летающие угандийцы и люди, умирающие от сердечных приступов и одиночества. Сердечные приступы по сути своей мучают видимо только Нью-Йоркцев, т. к. главному герою по прилету приходится объяснять, почему люди валяются мертвыми тут и там и почему это никого не беспокоит…

В общем, чего с этими Нью-Йоркцами бедными, никто не знает (и так и не узнает). Почему летают и замерзают пачками люди в далекой и загадочной Уганде тож останется секретом. В жарком июле снег по очереди будет идти сначала в Америке, после в Италии, затем и во Франции. И странным образом каждый раз как только герои будут становиться чуть ближе. Но если они связаны со всей этой катавасией и могут на нее влиять, то почему все становится хуже, как только у них все более-менее проясняется? Не ясно, однако.

В общем, нет ответов. Одни вопросы.

Картинка прекрасная, игра актеров достойная.

Кто-то писал, мол, актеры деревянные и эмоций не выдали никаких. А мне кажется, что если вокруг творится какая-то дичь, но все стараются делать вид будто так оно и надо, тут просто рассудок бы сохранить, какие уж там эмоции? В общем, они выглядят потерянными и озадаченными — то, что для такого фильма и нужно, пожалуй. Актерская игра, по-моему, это единственное что вытягивает фильм. Однако, мне интересно, как они подписались на участие в этом? Может быть сценарий все-таки был прекрасным, а фильм испортили после, на монтаже?

Разумеется, это не тот Винтерберг, к которому все успели привыкнуть в рамках «Догмы-95», однако же и на эту его работу стоит обратить достаточно пристальное внимание. Даже не беря в расчёт саму специфику повествования — недалёкое будущее, полнейшее равнодушие, принятое в обществе повсеместно, общая опечаленность практически повальная, зачастую приводящая к гибели, природные катаклизмы, порой совершенно необъяснимые, в общем и целом, всё то, что принято считать прям отличительными особенностями любой антиутопии, сюжет более чем любопытен — девушка-фигуристка, являющаяся, судя по всему, единственным источником дохода для своей огромной семьи, оказывается в практически безвыходном положении: с одной стороны, она не может полноценно работать в виду слабости здоровья, изрядно искалеченного наркотическими препаратами, поставляемыми, к слову, её же семьёй, с другой же стороны, и заменить её, в общем-то, некем, потому как другие члены семьи работать, в общем-то, и не слишком привыкли.

Потому принимается решение подобрать максимально похожих на неё девушек и научить их быть ею — мимика, интонации, жесты, биография, макияж, походка — всё должно в точности соответствовать и не вызывать совершенно никаких подозрений. Однако же, вот в чём загвоздка — саму девушку при всём при этом явно придётся устранить ровно в тот момент, как только она обо всём догадается, но — и устранять её, в общем-то, нельзя, потому как а откуда тогда брать сведения о ней для нормальной работы этих вот её заменителей.

Разумеется, девушку пытаются спасти, и помочь ей пытаются, и хотя бы минимально, но морально поддержать, но Винтерберг не столь глуп, чтоб каким-то образом пытаться создавать в заведомо не самой приятной ситуации какую-то лживо счастливую и правильную якобы концовку, если она, ну как ни крути, не могла там получиться.

В той ситуации, когда спасители одновременно являются и предателями, и информаторами, а спустя непродолжительное время мир вообще обратиться прахом, скорее всего, надеяться на лучшее, несомненно, глупо.

Но вот что важно, и, собственно, в этом Винтерберг возвращается именно что к стилистике «Догмы-95»: прекрасно абсолютно в рамках данной ленты выглядят эти летающие угандийцы, которые очень уж напоминают счастливых сектантов-самосожженцев, которые вдруг догадались, что никто их на небе не ждёт, судилище отменили, а вот тот, кто их убеждал в обратном — и есть самый главный Люцифер этой и без того не особо радостной действительности.

И если рассматривать данную ленту именно в этом контексте, то совсем уж просто провести дальнейшую аналогию с саентологами, потому как именно у них это потребительство в отношении других людей вкупе со строгой иерархией, в которой абсолютно спокойно одного человека дозволительно заменить другим, распространено, и понять, что Томас вообще совершенно и не изменил себе, просто выбрал для воплощения немного другие визуальные приёмы.

Нельзя сказать, что они более удачны, но выглядит вполне достойно.

Сразу предупреждаю — не надо смотреть этот фильм. Низачто. Никогда.

Я лучше расскажу, про что он и спасу вас от разочарования.

Никакая это не фантастика — ну, подумаешь, люди на улице падают иногда замертво. В чем тут фантастичность то ? Они и сейчас падают и лежат так же на пути еще живых и через мертвых так же поспешно перешагивают. Да, в этом фильме они умирают без видимых клинических причин, просто сердце останавливается и все тут. И вся фантастика — ученые не могут объяснить, отчего так. Как будто их объяснение поможет не упасть однажды замертво.

Да и в чем фантастичность того, что удачно и вовремя выращенный в особых условиях ребенок, обученный делать нечто бессмысленное, превращается в взрослого уродца, приносящего владельцам очень даже неплохие деньги ? Нет, не о Гуинплене речь, конечно, сейчас это называется спортом. В данном случае — фигурное катание. На люду, да. Он, особым образом изуродованый человек (неважно — соматически или ментально или еще как) — собственность тех, кто унаследовал землю. Движимая. Он связан контрактами и прочими обязательствами, он обязан показывать толпе как он умеет скользить на двух кусках стали по льду. Толпе это нравится, толпа за это платит. Толпа любит медведей на велосипеде, глотателей шпаг и огня, фриков и тюленей на шаре и прочие неестественные чудеса побед разума над здравым смыслом. Какому владельцу цирка придет в голову отпустить в лес своих медведей (ведь медвежатами еще купил, растил-лечил-кормил), слонов, тигров и прочую живность ?

Вот и фигуристку не отпускают по той же причине. Уж больно она прибыльна — на ней кормится целый кагал паразитов, не считая обслуживающего персонала ледовых арен и спортивных писак.

А на беду всем эту фигуристку любит один мужик. Не фигурист. Вообще ни разу. Любит, что характерно и неожиданно для владельцев — человеческой любовью, а не любовью фаната или любовью собственника. И, гад, желает любить ее в тесном контакте, а не дистанционно. И его эта неуместная любовь всем мешает. Просто идет вразрез с самой концепцией мира с трупами, мирно лежащими на улице, с деревенькой где то, наверное, в Африке, где вдруг пропала гравитация, с молниеносными заморозками (надо не забывать на ночь сливать воду из всех сосудов — невелика неприятность), с рейтингами, шоу, медальками, фанфарами и арендной платой. Ну какое может быть место любви в индустрии то ?

Никакой фантастики — все просчитано, осмечено, защищено законами и учтено на счетах. Ну да, мир выветрился, обескровился и разваливается на куски, отказывая, как изношенный до предела механизм. Ничего фантастического. Просто возможность продать антифриз для унитазов на случай внезапных заморозков, африканцам — веревку на ногу, чтобы не улетали в космос, спрос на гробы, опять же растет… удачное это время для заработков, когда все вокруг распадается и перестает действовать. Самое время рубить бабло, пока не упал замертво. А рубка бабла, известно, дело интимное, не терпящее отвлечений и часто вместе с бабло приходиться рубить и тех, кто имел наглость приблизиться на расстояние удара и помешать. Хряп-хряп-хряп — рубится бабло и трещит мир, как старое замызганное одеяло, которое миллиарды лет миллиарды рук тянули каждая в свою сторону. А тут еще и этот, с любвью своей какой то… какая любовь то, милый ? Контракт есть, режим, диета — уродец должен быть в отличной форме, под контролем в вольере. Его же скоро выпускать на потеху толпе, это же целая куча денег, ты что, сдурел, все билеты проданы уже ?

Хотя — подстраховались, благо технологии и деньги позволяют — пару-тройку клонов замечательного уродца сделали. Только технологии пока сырые, да. И в чем тут фантастика то ?

И вот весь фильм — блеклый, исполненый равнодушия, полный железобетонной правотой денежных мешков, смертью и холодом, распадом и отчаяньем. В центре кадра — мечется любовь. Неуместная, как мышка в серпентарии. Она может бежать, но в мире, где осталось только бабло и холод, есть только один выход — голодать досмерти и замерзнуть, обнявшись, под темным равнодушным небом, а в небе — самолеты, которым некуда приземляться.

В общем — это ужасный фильм. Ничегошеньки красивого. Энд ни разу не хэппи. Экшена — совсем чуть. Фигурного катания — тоже чутка совсем. Героев — тоже не шибко есть. «Лица стерты, краски тусклы…»

Не смотрите.

Нет времени на это.

Надо рубить бабло, пока не упал замертво.

Когда оглохли времена и в заколоченной дали
Растет еще одна стена и мир, как злые сны Дали
И различаешь слабый пульс в заросшей кожею стране
Но не уйти от дуль и пуль…
Любовь, подумай обо мне

(с) ДДТ

Умом я не поняла этот фильм. Вернее, он слишком нетривиален, чтобы судить о нём с привычных вершин. Каким методом создатели кино доносят до нас самые-самые глубинные, интуитивные ощущения? Тем самым методом, в результате которого получается арт-хаус. Подобно, например, «Неуместному человеку». Но этот жанр не применим к данному фильму. Его вообще ни в какие рамки не загнать. Так ещё никто про конец света не снимал — словно бы изнутри, когда ждать чего-то переломного, решающего (может быть, конца?) становится делом привычным, обыденным.

На этом фоне рассмотрена история двух людей, в которой есть место и тайне, и безумию, и отчаянию. Но всё это — как будто вскользь, мимоходом проносится перед глазами, взгляду не за что уцепиться в кадре, а ум ждёт чего-нибудь, что прекратило бы эту муку томления и непонимания происходящего. Понимание же приходит только в тот миг, когда ты полностью погружаешься туда, за грань, и изучаешь их мир как свой собственный, живёшь в нём и дышишь. Эта великая иллюзия и есть кинематограф, и в редком фильме она достигает своего апогея.

В чём ещё особенность этой ленты: не получается ассоциировать себя с героем. Непременное условие контакта создателей фильма и зрителя — мысленная идентификация последнего с персонажем. Но здесь этого не происходит — мы лишь наблюдаем, сопереживая и теряясь в догадках, как и сами герои. Тоесть видим происходящее хоть и изнутри, но не непосредственно. А всё потому, что мы — предуготовители тех времён, но пока ещё не участники. И у каждого из ныне живущих есть шанс преобразить мир. Не исправить — то невозможно, — но чуточку изменить. Ведь однажды «от умножения беззаконий во многих оскудеет любовь», и воскресить её можно будет лишь на краткий миг перед концом. Что лучше — ровное неугасаемое пламя или яркая вспышка, обречённая вскоре потухнуть? Каждому — свой ответ. Что говорит нам по этому поводу фильм? «Я слишком поздно к тебе вернулся» — говорит герой Хоакина Феникса, и в его голосе — неподдельное страдание.

Этот фильм относится к тому разряду, о котором нельзя сказать ничего конкретного — слишком разные в нём хранятся до поры-до времени (ждут часа своего просмотра) ленты, — кроме одного: к нему надо прийти, и не факт, что с первого раза всё будет понятно. Головой, аналитически, мне кажется, вообще ничего (ну или почти ничего) понятно не будет. Потому — подключайте сердце.