Отчаянные романтики

Как же мне нравятся пьесы и фильмы на исторические темы, после которых самое большое желание обратиться к источникам, чтобы понять, что тут правда, а что нет. На первый взгляд не верится, что история реальных событий — не плод разыгравшейся фантазии какого-то неуемного романиста.

Термин «прерафаэлиты» я слышала, но кто они и чем отличились, до просмотра сериала «Отчаянные романтики» была не в курсе. Из художественных произведений была знакома лишь с «Офелией» Милле, но не связывала автора с этим течением.

Сериал восполнил очередные пробелы знаний и доставил массу удовольствия. Члены братства бросают вызов английской академической школе живописи. Они талантливы и пытаются построить свою дорогу в искусстве. Жаждут славы, признания и денег. Проще всего с этим у Милле. Холман Хант слишком увлечен религиозными сюжетами, а Данте Габриэль Россетти потрясающе обаятелен, но непостоянен, ему сложно сосредоточится на чем-то одном и довести дело до логического завершения. Четвертый, показанный в сериале член братства, начинающий журналист Фред Уолтерс, единственный вымышленный персонаж, объединивший черты трех реально существовавших людей: брата Россетти — писателя и критика Уильяма Майкла, критика и искусствоведа — Фредерика Джорджа Стивенса и художника Уолтера Хоуэлла Деверелла. Именно последний нашел в качестве натурщицы Элизабет Сиддал, которая основную известность приобрела позируя Милле в роли Офелии.

В сериале мелькает Чарльз Диккенс, деливший это время с молодыми бунтарями. Покровительство братству оказывает известнейший критик той эпохи Джон Рёскин, чью супругу позже «уводит» Милле.

Любовных линий предостаточно. Множество прекрасных рыжеволосых красавиц. Большинство пересекается на Данте Габриэле Россетти. Он любит всех и всеми любим. Эйден Тернер, исполнивший эту роль, смог очень точно подобрать тон, чтобы зритель ощутил, как обезоруживающе действуют искренность и обаяние.

В заключительной серии показана трагическая смерть Лиззи Сиддал. Но фильм не угнетает суровыми реалиями, от него веет жизнелюбием и отчаянностью романтизма.

Сразу после сериала попыталась посмотреть еще пару работ на тему прерафаэлитов. «Ад Данте» и «Эффи Грей». Первый, снятый Кеном Расселом в 1967 году, слишком туманен. В фильме ощущаются отголоски неореализма и французской волны. Меня набрасывающий сети и разбрасывающий дамские шляпки Оливер Рид в роли Данте Габриэля не убедил. Второй фильм Эммы Томпсон о судьбе супруги Рёскина, несмотря на счастливый конец, печален и нудноват (вариации «Разум и чувства» Джейн Остин).

Я за «Отчаянных романтиков». Присоединяйтесь.

Каждую серию предваряет дисклеймер: «В середине XIX века группа молодых людей бросила вызов традиционному искусству. Члены «Братства прерафаэлитов» черпали вдохновение в реальном мире, преображая его силой своего воображения. Тому же духу выдумки следует и эта история». Посмотрим же, чего там навыдумывали в этой истории.

В центре повествования — отцы-основатели братства: Данте Габриэль Россетти, Уильям Холман Хант и Джон Эверетт Миллес. Действие начинается с того, как странный малый — Фред Уолтерс (тайный сторонник идей братства) — сообщает художникам, что нашёл для них идеальную модель. Странноватое заявление для незнакомого человека, подумали они и побежали за Фредом, расспрашивая его, достаточно ли золотые волосы у девушки. Волосы оказались в достаточной мере золотыми: эту девушку звали Элизабет Сиддал, и она стала натурщицей, музой и художницей; а Фред стал летописцем братства. Так начинается эта история, изменившая мировую живопись и судьбы всех причастных.

Мне бесконечно понравилось в этом сериале именно то, о чём предупреждали создатели — «дух выдумки», дух бунтарства, фантастическая лёгкость. Биографии художников зачастую заставляют забыть, что живописцы — тоже живые люди, а прерафаэлиты были ещё и молодыми людьми, они были настоящими бунтарями. Такими мы и видим их в сериале: полными устремлений и желания перевернуть устоявшийся порядок; немного эпатажными; чуть-чуть наивными — живыми. Живыми людьми со своими странностями, желаниями и проблемами, а не каноничными фигурами, думающими исключительно о прекрасном и питающимися святым духом. Хотя, на мой взгляд, любовных сцен можно было бы и меньше сделать:)

Достоинством для меня стал достаточный уровень исторической достоверности: в кадрах появляются знаковые картины, созданные в этот период; история непростого взаимоотношения братства с критиком и искусствоведом Джоном Рёскиным имела место; персонажи почти все — невымышленные.

Однако, к сожалению, достоверности хватило не на все серии. На мой взгляд, не хватило тонкости в изображении отношений Джейн Бёрден, Джона Морриса (кстати, почему он такой толстяк?) и Габриэля Россетти. Джейн была супругой Морриса, они жили вместе вплоть до его смерти, а характер её отношений с Россетти — достаточно туманный. В фильме же, на мой взгляд, всё решено слишком топорно, а Джейн — расчетливая девушка, согласившаяся на брак с нелюбимым человеком.

Мне показалось лишним и неоправданным введение в сюжет Розы Ля Туш — возлюбленной Джона Рёскина. Вообще, я гораздо больше, чем прежде, заинтересовалась жизнью и творчеством Джона Рёскина. Безусловно, его брак с Эффи Грей и грустная история любви к Розе — очень интересные сюжеты, к которым обращались кинематографисты. В данном же случае, я считаю, введение этой дополнительной линии — с Розой — было неуместным, она показалась мне непроработанной и неинтересной.

Всё это меня несколько огорчило, но, в целом, до конца последней серии, я была готова оценить «Отчаянных романтиков» на твёрдую десятку и без сомнения рекомендовать друзьям. Мне даже показалось, что в последней серии авторы изменили тональность и сериал, начинавшийся как комедийный, завершится на минорной ноте. Финал меня откровенно разочаровал. Если постараться обойтись без спойлеров, то: переживания и раздумья Россетти, не дававшие ему покоя в течение 8 лет, которые в итоге привели его к неоднозначному решению и причинили страдания самому художнику и его близким, авторы превратили в одну пьяную вечеринку и уверенность в собственной правоте.

В общем, хотя я и осталась довольна этим сериалом, рекомендовать буду с осторожностью.

Романтику в этом сериале, представляющем гремучую смесь из кабаков, распущенных женщин и бурных выяснений отношений с редкими эпизодами созидательного труда, надо ещё поискать. Члены Братства прерафаэлитов не были идеальны и обладали недостатками и странностями, как все люди, но они создавали прекрасные картины с глубоким содержанием, говорящие о живом интересе к истории и культуре, и я не желаю верить, что люди без духовного ядра способны на это. Допустим, Джон Милле представлен трогательным молодым семьянином, Уильям Хант — яростно обуздывающим свои страсти аскетом, их вымышленный друг, собирательный персонаж Фред Уолтерс — нерешительным, но милым джентльменом и только Данте Габриэль Россетти стяжал все лавры распутства в этой компании, но похождений и нелицеприятных поступков последнего вполне достаточно для того, чтобы от романтики остались здесь рожки да ножки. К сожалению, искусство не преобладает и в жизни остальных, оно не доминирует и вырождается в постоянные разговоры о деньгах, славе и натурщицах. Пикантные сцены и полутёмные виды злачных мест не прибавляют ничего ценного к портрету этих людей, и лишь изредка на экране мелькают знаменитые полотна, которые создаются будто играючи, в случайно образовавшихся между увеселениями паузах. Созданная атмосфера не показалась мне привлекательной и отвечающей духу романтизма. Упор слишком явно сделан на земные пороки художников, а не на возвышенность их творческих исканий. Их не преподнесли как подлинно талантливых личностей, их практически не показывали за работой, а если и показывали, то большей частью в комическом ключе. Я весьма разочарована такой подачей.

Характер Россетти в сериале, как мне кажется, подвергся особенному переосмыслению и вызывает оторопь. Несмотря на актёрское обаяние Эйдана Тёрнера, его персонажа довольно быстро перестаёшь уважать, а в какой-то момент начинаешь и ненавидеть. За шесть серий его Россетти совершил поразительное количество мелких подлостей и предстал не лишённым таланта, но хвастливым, трусливым и насквозь фальшивым человеком. Он легко льёт слёзы и даёт клятвы, беспечно крутит интрижки с несколькими женщинами при живой жене и быстро приходит в себя после её смерти. Он завидует товарищам и не скрывает этого, но слишком ленив, чтобы усердной работой добиваться признания, и поэтому поощряет написание Фредом скандальных заметок о себе и других членах Братства. Согласно же источникам, Россетти являлся идейным лидером движения, перед ним преклонялись, он был центром, вокруг которого вращалось всё Братство. Он был, безусловно, странным человеком, но никак не лишённым способности чувствовать. Противоречия его натуры и борьба в ней тёмного и светлого никак не отражены. На мой взгляд, показаны практически только негативные стороны его личности. Непонятно, к кому следует предъявлять здесь претензии — к актёру, изобразившему недостаточную способность любить, или к сценаристу, ничего такого вообще не предусматривавшему.

В сериале перемешаны правдивые детали и искажения, так что изучать жизнь Братства прерафаэлитов по нему, пожалуй, не рекомендуется. Энни Миллер не была проституткой, а познакомилась с Хантом, работая в баре. Джон Милле и Эффи Рёскин сблизились не во время написания картины, а впоследствии во время совместной поездки, в которой принимал участие сам Рёскин. Картина «Мыльные пузыри», эскиз которой юный Джон Милле показывает своим друзьям, была написана аж в 1886 году и изображён на ней внук самого художника. Весьма недолгой представлена совместная жизнь Россетти и Элизабет Сиддал, хотя длилась она около десяти лет. Шокирующая сцена раскопки могилы Элизабет Сиддал из-за брошенных туда стихов имела место, но не через несколько дней после похорон, как можно предположить по сериалу, а через несколько лет. И лишь в 1870 году, то есть через восемь лет после смерти Элизабет, Россетти была закончена картина «Beata Beatrix», начатая в 1864 году. Уильям Моррис женился на Джейн Бёрден ещё при жизни Элизабет, которая принимала участие в росписи их семейного гнезда вместе с Россетти. И так далее.

Из плюсов я могу отметить точные внешние данные актёров (но Данте всё-таки представлен слишком необузданным), подобранных на главные роли, несколько удачных шуток, чудесным образом не связанных с борделями, правдоподобную сцену написания «Офелии» и поразительно точный образ Элизабет Сиддал, не противоречащий сохранившимся свидетельствам. Симпатичными мне показались также бедный Хант и баловень судьбы Милле, но Элизабет в сериале словно воплотила в себе все идеи членов Братства, их преданность работе, горячую заинтересованность в искусстве — не считая личных нравственных качеств. Её образ вместил в себя то, что должно было быть раскрыто, как мне кажется, на примере каждого. Хотелось бы посмотреть другую работу на эту тему — только очищенную от плотского сора, более одухотворённую, пусть и неоднозначную. Ведь, что бы ни происходило в действительности, всё зависит от угла зрения. Оставшиеся миру полотна, как мне кажется, должны объяснять и оправдывать, по меньшей мере, уважительное отношение к их создателям.

«This story, based on their lives and loves, follows in that inventive spirit.»

В конце июля 2009-го года на BBC Two стартовал показ минисериала по мотивам исторического романа Фрэнни Мойл «Desperate Romantics: The Private Lives Of The Pre-Raphaelites». Экранной адаптацией литературного первоисточника занимался Питер Боукер, решившей сделать из истории зарождения «Братства Пре-Рафаэлитов» мыльную оперу для домохозяек, чем, начиная с первого же эпизода, заслужил прогрессирующее падение рейтинга и лишил потенциально интересный и искусствоведчески важный сюжет места в золотой коллекции британского телевидения.

Для хотя бы минимально образованного зрителя одно лишь понятие «Пре-Рафаэлиты» исчерпывающе раскрывает и содержание сюжета «Отчаянных романтиков», разворачивающегося в середине 19-го века и своими героями имеющего Джона Милле, Уильяма Ханта и Данте Россетти, и его основной конфликт, заключающийся в своеобразном протесте духа юности, приведшему к созданию целого направления в искусстве, взявшего за эталонный образец полотна раннего Возрождения.

События, рассматриваемые в экранизируемом романе, занимали временной промежуток в 12-ть лет, но заявленная стратегия креативной команды — «Entourage with easels», уместила действие в два года, а процедура драматизации исторических реалий с целью выхода на уровень философии и морали, уступила место (по лексической аналогии) «эротизации». Поэтому ошибочно искать в «Отчаянных романтиках» дополнение к академическим знаниям, или же художественное переложение глав из раздела, в котором есть иллюстрации в виде «Смерти Короля Артура» или «Хрита в доме его родителей». Вопрос о просвещении и аксиологии не ставится принципиально, зато создателей телефильма живо интересует пухлость губ Милле и непослушность кудрей Россетти.

«Отчаянные романтики», в генеральной линии следуя исторической канве, содержат в себе множество допущений, оговорок и трактовок (как-то выбранный вариант объяснения нежелания Джона Раскина вступать в интимные связи с женщинами). Наиболее же критическим изменением документальных фактов является введение в сюжет персонажа по имени Фрэд Уолтерс, от его лица ведется повествование, будучи журналистом, он записывает приключения своих новообретенных друзей из Королевской Академии. При всей органичности квартета героев «Отчаянных романтиков» — Милле/Хант/Россетти/Уолтерс, нельзя не заметить, что Уолтерс придуман авторами в силу творческой слабости, так как прямое жизнеописание куда более трудоемко и требует изобретательности, тогда как персонаж, дающий возможность вести повествование от первого лица, значительно упрощает задачи драматурга.

Из-за недостатка фактологии и тяготения к жанру молодежной комедии (даже учитывая весьма непростые обстоятельства жизни основателей «Братства»), а не исторической драмы, «Отчаянные романтики» были встречены аудиторией весьма прохладно и выступили предметом соревнования в остроумии среди практически всех британских изданий от «Independent» до «RadioTimes», хотя и завуалированно, но весьма уничижительно отозвавшихся и об умственных способностях как создателей телефильма, так и об актерском составе, решившемся на столь сомнительную авантюру.

Каст же «Отчаянных романтиков» заставит кричать от восторга любого поклонника британского театра, так как две из четырех центральных партий исполняют Сэм Крэйн и Самуэль Барнетт, неоднократно появлявшиеся на обложках глянцевых изданий, сопровождаемых стандартной надписью «Britain’s next…». Ни Крэйна (запредельная скромность которого выступает поводом для шуток в околотеатральных кругах Лондона), ни для Барнетта журналистские пророчества не стали явью. Однако, вряд ли найдется хотя бы один почитатель Бэннета, Шекспира или Оруэлла, в постановках которых участвовали наши герои, не знающий этих актеров. Столь необычный выбор кастинг-директора привлекает к экранам публику далекую от реалий телесериалов, которая сравнив «Отчаянных романтиков» с тем, что исполняется знакомыми лицами на театральных подмостках, придет к выводу, что с просмотром BBC Two следует пока повременить.

Имея главным героем Джона Милле, «Отчаянные романтики» скорее соотносятся с экспрессионизмом, чему причиной служит нетипичное для легкого жанра использование преимущественно естественного освещения и необработанная цифровая картинка (позволившая картине транслироваться в разрешении 1080i, и для английского телевидения конца 2000-х являвшаяся настоящим новаторством), чем с эстетикой прэ-рафаэлитизма. А слово «desperate» в названии вызывает ассоциации с «Отчаянными домохозяйками», но не с возвышенностью чувственных натур юных художников, ищущих новые средства творческого выражения.

Заявив серьезную тему, создатели «Отчаянных романтиков» априори должны были быть готовыми к высоким требованиям, которые выдвинут в первую очередь интеллектуалы, желающие если и не узнать нечто новое, то хотя бы увидеть достойно представленным уже известное. Но, «Отчаянные романтики» не для интеллектуалов, а для публики более широкой, для тех, кто предпочитает незамысловатые любовные истории, в коих викторианская эпоха это не более, чем декорации, а новизна и контраст «Офелии» с предшествующими художественными традициями не представляют интереса. Но, «Отчаянные романтики» все же не плохой фильм, просто он не соответствует возложенным на него надеждам. Да и кто знает, возможно, наблюдая за неловкими попытками Джона Милле расстаться с девственностью, кто-то заинтересуется тем, кто же был этот пылкий юноша, и почему Королевская Академия сочла за честь выставлять его полотна.