Имя розы

В захватывающем фильме «Имя Розы» достаточно много деталей, которые призваны возбуждать у зрителя негативные эмоции. Первое, что вызывает негативные эмоции, — это какая-то неприятная средневековая атмосфера картины. Серость, затхлость, холод, грязь — всё это намеренно выставляется на передний план. Далее следуют монахи, которые изображены в этой ленте в значительной мере сладострастными, корыстными, подлыми. Сразу возникает вопрос: зачем эти люди вообще пришли в монастырь?.. Ну может быть, они просто какие-нибудь идейные бегуны или, что ещё хуже, горемыки, скрывающиеся от людей, с которыми не могут ужиться?.. Второй вариант кажется наиболее правдивым.

В процессе ознакомления с этим интересным во всех отношениях фильмом в голове закономерно появляется отрадная мысль: как хорошо, что я не являюсь средневековым католическим монахом и как замечательно, что на дворе уже двадцать первый век.

Дуэт престарелого Шона Коннери и юного Кристиана Слэйтера, по меньшей мере, впечатляет. Мудрый и повидавший виды наставник Вильям, немного страдающий грехом гордости, с лёгкой иронией поучает юношу Адсо азам праведной жизни и одновременно, измываясь над умственной недалёкостью монахов, расследует загадочные смерти, произошедшие в итальянском монастыре. Вот так вкратце можно описать сюжет этой ленты. А Роза — это имя дикой, неопрятной, но очень красивой девушки, в которую по велению плоти влюбился ученик Вильяма.

Но самая трагичная нота в этой ленте — именно монастырь, который является не местом самоотверженной рефлексии, а приютом для несчастных, в целом убогих и странных людей, которые не могут нормально жить в обществе. Такое складывается впечатление.

P.S. Никто не может точно сказать, как жили западные затворники и простые люди во времена беспощадных инквизиций, но то, что мы видим в фильмах, с полной уверенностью можно назвать самым настоящим беззаконием.

10 из 10

Каюсь, знаменитый роман Умберто Эко не был мною прочитан, поэтому оцениваю экранизацию в отрыве от оригинала. Даже и не знаю минус это или плюс. Теперь по порядку. Хотя, еще одна оговорка. С творчеством режиссера я тоже знаком не очень хорошо. «Враг у ворот» и «Семь лет в Тибете»-вот и все, чем я могу похвастать из портфолио Анно. И если второй мне понравился, оказавшись замечательной медитативной драмой, то первый оставил равнодушным, не смотря на события, происходящие в фильме. Но самое главное, я не уловил какой то фирменной манеры, выделяющей автора. А может в то время, когда я их смотрел, и не обращал на такие вещи внимания. Теперь перейду к данному творению

Начинается все без какой либо раскачки, без всяких предисловий. Герои Коннери и Слэйтера прибывают в отдаленный монастырь, где Уильяма Баскервильского все знают, уважают и почитают. За что, про что, не объясняется, просто принимаем к сведению, что Уильям хороший человек, замечательный монах и разберется во всем. Хотя это «во всем» ничем экстраординарным не выделяется. Был найден мертвым молодой монах, но почему-то поднялась всеобщая истерия и пошли разговоры о происках дьявола. Нам не объясняют, почему это событие вызвало такую панику среди остальных служителей церкви, не объясняют и почему в этом монастыре оказался Уильям. То ли они с учеником ехали мимо, то ли специально были вызваны, что сомнительно, учитывая передачу информации в те времена. Все это остается за кадром. И так весь фильм. Сумбур и смятение. Режиссер бросается от одной темы к другой не успевая до конца довести предыдущие. Только детективная линия оказывается завершенной, но, на мой взгляд, она же и самая слабая. Даже не то что слабая, а простая, без интриги. Что же касается других вопросов затрагиваемых авторами, то здесь все гораздо интереснее, но поверхностно. Такое чувство, что Анно боялся не уложиться в хронометраж, поэтому и постарался охватить все разом. Здесь и инквизиция, и францисканство, и моральные устои священнослужителей, и вседозволенность церкви, и нравственное разложение человека. Тут стоит отметить оригинальный подход режиссера к визуализации этих самых вопросов. По крайней мере я так понял его желание отразить во внешности служителей монастыря общее моральное разложение духовенства в целом. Практически все монахи уродливы как внешне, так и внутренне. Да и инквизитор изображен непроходимо упрямым, глупым и близоруким. У меня после просмотра сложилось впечатление, что Жан Жак Анно не очень то жалует священников. Он не против религии, даже я бы сказал человек верующий, но вот служители Господа в его представлении люди, мягко говоря, не самые хорошие. И за такое визуальное решение создателей можно похвалить. Не обязательно с ними соглашаться, но не одинарный подход заслуживает уважения и внимания. Жаль, что этого оказалось мало. Такие вещи одним видеорядом практически невозможно передать и картине очень не хватает ярких дискуссий и упорных споров. А ведь герой Шона Коннери образованнейший человек и мог бы провести пару-тройку интеллектуальных диспутов. Да и сэру Коннери было бы где разгуляться. Увы, не сложилось. В итоге, для меня «Имя розы» оказался слишком простым и прямолинейным. А может я его и вовсе не понял. Так что всего лишь 6 из 10.

«Имя розы» — одноименная экранизация романа Умберто Эко — всё — таки больше, чем просто исторический детектив. Сеттинг холодного христианского средневековья здесь — это лишь декорации, в которых разыгрывается глубокий политический спектакль об удержании власти.

Очень тонкая абстрактная визуализация толпо — элитарной пирамиды, где аббатство (место действия), изначально, предстает ее вершиной. Неприступная крепость, что стоит на вершине горы. Маленькие люди, что живут за стенами, больше напоминают животных. Убивают друг друга за те помои, что щедрая церковь удосуживается, время от времени, выбрасывать для них через брешь в стенах крепости. Зрелище отвратительное, но образно очень верное. Но таким ли элитарным обществом являются жители аббатства и насколько далеко «истинных» служителей церкви подпускают к первоисточникам их мировоззренческих взглядов? Безусловно, «касты», даже внутри самых высших эшелонов общества, особенно религиозного, присутствуют. Это всем известная истина, она не обсуждается, не критикуется и, пожалуй, даже не осмысляется. Однако, интересен тот факт, что попытки задавать какие — то, порой, весьма логичные вопросы на предмет толкования различных аспектов, например, Нового Завета, жестко пресекаются и караются. Еще более интересным фактом представляется то, что вопросы эти задают, в большинстве своем, те, кто находится в представленной иерархической системе не слишком высоко. Те же, кто наделен реальной властью, смиренно молчат, осознавая глупость и нелогичность ряда тезисов, что наполняют жизнь как псевдо — элитарного общества, так и жизнь простого народа. При всем при этом, служители с реальной властью в руках, не выглядят мерзавцами или подонками, но скорее несмышленышами, не желающими расставаться с короной, статусом, комфортом. Они, по сути своей, удобнейший инструмент, который пользуется авторитетом у всех нижестоящих слоев представленного общества, но в то же время, не интересующийся глубиной, стоящих в основе учения вопросов. Инструмент, который интегрирует то, что якобы осмысляет и открывает интеллектуальная элита аббатства. При этом, доступа к рукописям, книгам и другим источникам информации у всех остальных слоев, кроме непосредственно интеллектуальной элиты — нет. Соответственно нет и права на приобретение какой бы там ни было, но все таки личной точки зрения, относительно постановки вопросов, связанных с учением. Таким образом, получается, что именно интеллектуальная элита формирует те ценности и законы, с которыми приходится считать всем остальным. Так кто же правит балом?

«Я хочу увидеть греческую книгу, о которой вы сказали, что она вовсе не написана. Книгу, целиком посвященную комедии, которую вы ненавидите столь же сильно, сколь ненавидите смех.»

Книга, конечно же, была написана. И была написана ни кем — нибудь, а самим Аристотелем, имя которого несет колоссальный авторитет для всех, кто понимает чем различаются между собой буквы. И все бы ничего, но вот неугодный Аристотель, в свое время умудрился создать труд, подрывающий доверие к необходимости соблюдать один из важнейших поведенческих паттернов, благодаря которому управлять человеческими ресурсами внутри существующей системы намного проще. Подобное ухищрение не может не наводить на мысль о количестве подобных. И сколько потребовалось скрыть или исказить, чтобы религия окончательно стала инструментом управления. Сколько потребовалось сжечь книг? Сколько людей?

«- Но что же такого страшного в смехе?

- Смех убивает страх. Убивает страх перед дьяволом. А без страха перед ним, нет более нужды в боге.»

А если нет нужды в боге, то и нет нужды в церкви. А коли нет нужды в церкви — то и все ваше влияние не имеет больше веса.

Сюжет фильма, в большей степени, закручен вокруг специфического детективного расследования, через призму которого как раз и раскрывается ряд различных тонких аспектов, которые и позволяют раскусить все эти закономерности. Сюжет интересен и оригинален для своего времени, но в фильме он существует для того, чтобы привести события к общественной точке кипения. Чтобы в очередной раз показать людям, что новая правда деструктивна, опасна и, иногда, даже приводит к смерти.

«Когда сегодня разгорятся костры, пусть их пламя очистит каждого из нас в сердце своем. Вернемся же в своих заботах в сердце своем к тому что было и должно быть впредь предназначением этого аббатства — сохранению знаний. «Сохранению» — говорю я, не поиску, потому что в истории познания нет прогресса, а по большей части накопление и совершенствование всего лучшего из достояния прошлого.»

Страшно то, что проводя параллели с сегодняшним миром, невольно натыкаешься на определенные сходства в поведении общества. Тогда, слушать священнослужителя и в полной мере доверять его слову — было безысходностью. Ты либо неграмотен, либо не имеешь возможности прикоснуться к первоисточнику, и да, его интерпретация твоей веры — единственная возможность заполнить экзистенциальную пустоту, осмыслить свои тяготы и лишения. А сейчас? Религиозное мировоззрение для философии изжило себя еще в веках гуманистов и рационалистов, в веках Декарта и Канта, но оно же правило балом 700 лет до. Эти 700 лет — достаточный аргумент, чтобы принимать причины исторической деформации общественного сознания. Но, черт подери, читать — то мы все — таки научились! И что?

Когда я читал Имя Розы и сравнивал ее с другими произведениями. Я подумал, не странно ли это. Что авторы Дидро, Эко и Мисима писали о падении нравов и веры. Все время задавался этим вопросом. Скорее всего, церковь после Гитлера стала терять свою силу. Конкордат 1933 года (нем. Reichskonkordat, Имперский конкордат) — договор (конкордат), заключённый 20 июля 1933 года между нацистской Германией и Святым Престолом и определявший статус Римско-католической церкви в Германии. Он действует по настоящее время, хотя вступает в определённые противоречия с послевоенным немецким законодательством. Что любопытно. Выходит, что нежелание церкви идти против него и стало причиной падения. Римский престол ничего не сделал для спасения евреев, многих священников той же церкви и верующих людей.

Вспоминается «Амбросио, или Монах» (The Monk: A Romance) — готический роман 19-летнего англичанина М. Г. Льюиса, написанный всего за 10 недель и впервые напечатанный в 1796 году.

Выходит, что все это в романе неслучайно. После революций и гниения правящей верхушки. Начинаются процессы во всем течении. «Рыба гниет с головы». Произведение Эко отдаленно напомнило мне Войну Плантагенетов. Войну Алой и Белой Розы одной династии.