Счастье семьи Катакури

Самоуверенным и твердым глаголом летят из уст художников и артистов социальные, политические и культурные манифесты. Тысчегубый отряд медиа-гекатонхейров заливает пространство плотным потоком профетических и констатационных посланий, кишащих, бурлящих, клокочущих в каналах ноосферы. Текстуальное месиво это давно уже выродилось в нечленораздельный гомон, подернулось рябой пеленой белого шума, захлебнулось собственной рвотой и корчится теперь в миметических конвульсиях безблагодатного подражательства.

Эпоха свободомыслия закончилась в тот момент, когда Макси Джаз отпустил из отчего дома «No Roots», эпохальный танцевальный мегалит, пропитанный истинной горечью от падения старого мира. Волны от этого релиза распространились не только в будущее, обнажив на одном из гребней новорожденный «Higgs Boson Blues», но и в прошлое. Там, в пульсирующей пучине азиатского сообщества киносодомитов, Такаши Миике, взяв очередной отпуск от поточного якудза-графоманства, создал неисполнимый гимн Семье.

С легкой руки Миике в открывающей сцене антропоморфный нетопырь совершает гастрономическую диверсию, постулируя тем самым для зрителя необходимость быть готовым к атаке на восприятие. Острыми пиками осциллограммы интенсивности образов Такаши дырявит хрупкую психику. Крепко сжимает язык, готовя рецепторы. Пятиминутная передышка знакомства с семьей и ее обстоятельствами заканчивается быстро и начинается бесконечный спуск по желобам трансжанровых превращений. Семейная драма оборачивается детективным триллером. Авантюрная комедия положений становится альфонс-мелодрамой. Религиозные фанатики сменяются распутными сумоистами. Катарсиальные моменты эмоционального и психологического коллапса реализуются через нетривиальные танцевальные номера. Их хореографически драматизм и детализация взывают в равной мере к анализу повествования и необходимости разверстки их внутренней самости, устройства их индивидуального фильмического микромира.

Миике эксгумирует все возможные жанры и приемы, не давая и минуты расслабленности. Вал событий и образов под крышей дома Катакури средствами киноязыка вербализует все ипостаси семьи как института. Повествовательная машина в кратчайшие сроки выплескивает на экран все возможные катастрофы. Нелогичная и негуманистическая лента противопоставлена самому понятию счастья, какой бы легкой и непринужденной она не казалась на первый взгляд. Гротеск и эклектика слаженно работают, не давая этому Гимну превратиться в бесконечный траурный марш, исполняемый на черных от золы и пепла берегах, заваленных трупами.

Беспринципная и наглая стимуляция зрительского сознания — второй гимн, исполненный внутри Katakuri-ke no kofuku. Размах и темп работы Миике не позволяет в каждый фильм вкладываться так, как это произошло здесь, в «Chugoku no chojin» или в «Кинопробе». Своей интенсивностью напряжение переживания Счастья семьи Катакури переводит сублимационные мощности из нейтрально-экономичного режима. Потревоженная медийная гладь вновь живо и приветственно трепещет, напоминая о том, за что некогда была любима. Вослед корпусу кинотекстов о людях в лимузинах, вослед кино о кино и нетвердо пока стоящей на ногах новой современной футурологической мифологии, из толщи времен проступает силуэт Неозвученных гимнов.

Обычная японская семья Катакури, ничем непримечательная, но вполне мирная и дружная, открывает в горах небольшую гостиницу с намерением улучшить свое финансовое благосостояние, однако их первый постоялец вздумал именно у них прекратить свое бренное существование. Избавившись от трупа, Катакури даже не предполагали, что это будет лишь начало.

В карьере японского кинематографиста Такаши Миике фильм «Счастье семьи Катакури» 2001 года стал не только первым римейком(в 1998 году вышел фильм «Тихая семья» корейца Ким Чжи Уна с аналогичной фабулой), но и первой по-настоящему легкой картиной. «Счастье семьи Катакури» — это невообразимый гротескный коктейль из черной комедии, фильма ужасов, мелодрамы и крайне специфического мюзикла, и в данном фильме, при всей его искусной эклектичности, на поверхности высвечиваются незамысловатые идеи о поиске и обретении этого самого счастья не только для семьи Катакури, но и для всех окружающих, даже если они это счастье видят в очень необычных тонах, потому эта картина выглядит как злая ирония над обывателем, ирония над счастьем, ирония над самой жизнью, в которой, как известно, не всегда все кончается хорошо. Такаши Миике далеко не приверженец эскапистского стиля, а «Счастье семьи Катакури» далеко не пример кинематографа, приемлющего бегство от реальности, это лишь ее гротескный и утрированный срез.

Оператор Хидэо Ямамото снял фильм визуально изысканно и красиво, но при этом форма в ленте нисколько не доминирует над содержанием.

Музыкальное сопровждение от композиторов Кодзи Эндо и Кодзи Макаино идеально подчеркнуло необычность фильма, музыкальные вставки не выглядят излишними в этом безумном коктейле.

Игра актеров в ленте очень колоритна и убедительна, каждый из героев фильма, будь он главным, второ-, или третьестепенным получился очень ярким и запоминающимся.

Всем поклонникам японского кинематографа, творчества Такаши Миике и черных комедий я рекомендую этот фильм и, думаю, Вы не разочаруетесь.

9 из 10

Дружная японская семья Катакури открывает в живописной горной местности небольшой отель, надеясь в перспективе хорошо на нём заработать и разбогатеть. Однако клиенты у Катакури не спешат появляться, и семейке приходится терпеливо ждать. Но стоит только в отель заселиться одному постояльцу, как в первую же ночь он гибнет в своём номере при загадочных обстоятельствах.

Чтобы спасти репутацию и семейный бизнес, Катакури не остаётся ничего другого, как тихо похоронить покойника в лесу, скрыв следы его пребывания. Через некоторое время к бедолаге добавляется ещё парочка молодых влюбленных. На этом Катакури не останавливаются: постепенно могила разрастается всё больше и больше. Но беда, как говорится, не приходит одна: дочь семейства некстати влюбляется в проходимца-мошенника, который выдает себя за британского офицера и племянника королевы Елизаветы…

Первый беспредельщик японского кино Такаши Миике продолжает ёрничать, бесцеремонно препарируя традиционные жанры. И всё-таки даже для этого многостаночника и безумного фантазёра данный фильм — «нечто особенного». Здесь в самые важные и наиболее лирические моменты герои вдруг начинают петь и танцевать (а случается, взмывают в небо от неописуемого восторга), словно в классическом мюзикле. Но чаще всего это происходит с ними после благополучного захоронения очередного трупа…

Эта физкультура с песнями под музыку далеко отстоит от постановочных размахов и глянцевого лоска дорогостоящих кино-шоу наподобие «Чикаго». Куда ближе она к неприхотливым танцевальным па, например, неуклюжих советских мюзиклов, в которых не умеющие толком двигаться актёры, исполняли синхронно незамысловатые движения перед камерой. Но на этом, пожалуй, сходство заканчивается, поскольку данную деконструктивную экзекуцию Миике превращает в бестормозную чёрную комедию, в которой особенно достается ситкомам — мыльным операм, воспевающим семейные ценности.

Кроме того, этот фильм являет собой редкий, почти уникальный гибрид игрового кино и пластилиновой анимации, напоминающей творения нашего Гарри Бардина, но в ещё большей степени чеха Яна Шванкмайера. Когда героям надоедают их тела, они сплющиваются, превращаясь в мультяшки. Одного такого уродца уже в первом кадре вылавливают из миски с супом, а дальше следует целая череда совсем невообразимых метаморфоз.

Но Миике и этого мало: вдобавок к «еврейскому счастью» японской семейки из могил выбираются мертвецы-зомби (а это уже привет «Живой мертвечине» Питера Джексона), чтобы принять участие в коллективных песнопениях на лужайке. А когда зритель будет твёрдо уверен, что наступил хэппи-энд, на горизонте чудесного ландшафта вдруг начнёт извергаться вулкан, предвещая грядущий апокалипсис…

В 2001-м году Такаши Миике, создатель уникальной авторской «системы сдвинутых координат», неутомимый церемониймейстер парада кроваво-гиньольных аттракционов, установил личный рекорд продуктивности, соорудив сразу 7(!), даже не фильмов, а настоящих «коктейлей Молотова». Но что самое забавное: «Счастье семьи Катакури» в этом убойном ряду выглядит едва ли ни самым умиротворенным и жизнеутверждающим.

Семья неудачников после череды всевозможных проблем собирается вместе и покупает домик в горах, сделав его гостиницей в надежде на то, что скоро в это тихое местечко проложат дорогу, и туристы повалят толпой. Наконец у них останавливается первый гость, но в тот же вечер совершает самоубийство. Боясь, что об их отеле пойдет дурная молва, и опасаясь попасть под подозрение, Катакури закапывают мужика в лесу. Но не успевает подсохнуть земля на могилке, как в гостинице снимает комнату борец сумо с любовницей-школьницей. Во время секса у него случается инфаркт, и девушка оказывается задавлена насмерть. Катакури роют еще две могилы…

Если на свете есть юмористический хоррор, то это он. По описанию кажется, что это такая жуть-жуть-жуть: ночь, ливень, гремит гром, сверкают молнии, люди в черных плащах роют могилу… Совсем нет. Светит солнышко, зеленеет травка, люди в робах копают могилу.

Семейка занятная. Забавно наблюдать за выражениями их лиц, когда в гостиницу приходят новые постояльцы: «Ч-черт, еще четырех закапывать…». Пожалуй, это один из трех самых смешных моментов фильма. Улыбнуть разве что могут еще кое-какие мелочи, но дикого уржача не ждите, ибо сложно сказать, что это комедия. Скорее это такой абсурдисткий фильм с черноватым юмором.

Периодически все герои поют, причем с массовкой, разными спецэффектами и даже караоке. Трупаки, кстати, не исключение. Еще одной особенностью является пластилиновая анимация, появляющаяся время от времени: в вылепленных человечков превращаются герои и природа, птицы, предметы и даже странные создания. Я так и не поняла, что это было.

Фильм не затянут, несмотря на то, что идет почти два часа. Смотреть интересно, возможно, отчасти потому, что такой упорядоченный абсурд — редкость. Зомби где только не было, мюзиклы, особенно «Кошек» или «Чикаго» знает каждый, тягомотной повседневностью для семейного просмотра никого не удивишь. А тут! Всё лучшее сразу. (с) Рекомендую тем, кто хочет чего-то необычного, не боится голых сумоистов, поющих трупов и фальшивой крови.