Тысячу раз «спокойной ночи»

Напряжённое, вызывающее неподдельный интерес начало картины, где сцены инициации шахидки сопровождаются жёсткой регистрацией щелчков бесстрастной фототехники, настраивает на определённый лад, вызывает недоброе предчувствие, ассоциации, догадки, суровое, постаревшее лицо Бинош почти сливается с шероховатой ручкой корпуса аппарата, камера и фотограф едины в своей безэмоциональности, но в момент угрозы священного взрыва происходит радикальный разрыв двух регистраторов, фотокор забывает о своём призвании, малодушничает, разрушает статус неучастия и предаёт свою профессию.

Как зритель, буквально физически чувствуешь впрыск дозы яда, растекающегося по рецепторным мышцам и отравляющим тот — самый первый неподдельный интерес, понимаешь, что стал жертвой кинематографического терракта — структурного приёма, который призван санкционировать дальнейшее развитие сюжета, загнать его в тиски «экзистенциальных противоречий» и заявленного в слогане «выбора». Зрителю так и говорят в лоб — «знай, это фильм о выборе между семьёй и профессией, остальное — твои проблемы». Именно потому редкие выходы в поле, (а их было всего три) выглядят такими наигранными, носят служебный характер, словно импульсный свет, необходимый для освещения и оттенения главного события — семейной драмы героини. Удивительным образом фильм о скорости репортажной съёмки застыл в топтаниях, сидениях, лежаниях, созерцаниях и внутренних переживаниях.

Классический европейский подход — «пока мы изображаем ничего — ты рефлексируй, присядь на берегу моря и созерцай с нами». Нет, ошибочно видеть в героине Бинош адреналинового наркомана, или фотографа наблюдателя, акценты и подчёркивания расставлены так, чтобы зритель увидел страдающего человека, против его воли, обречённого на миссию военного фотографа, героиня движется в горячие точки бессознательно, грузно-телесно, будто сзади её подталкивает бог Фатум, в физике, эмоциях заметно сопротивление сознания другого долга — семьи. Вдвойне трагично, ибо Ребекка обречена и на жестокую семью, она не хочет ни к дочерям, ни к диким воюющим племенам, она уже ничего не хочет, и особенно выбора, на который её обрекают создатели фильма.

Повторюсь — очень европейский фильм — утомлённый миром со всеми его надоевшими диспозициями и потускневшими контрастами, затухающим в облачной приморской буколике мужем, ищущим не распадающийся плутоний на фоне распадающейся энергии своей собственной жизни, парадоксально «постаревшими» детьми, которые отчего-то, в беспросветной безрадостности, при отсутствии способности к удивлению, жаждут ещё большего покоя, прострационной миссией помощи африканцам, трусилво гоняющей на джипах туда-сюда, и наконец — измождённой Ребекке, которая была бы такой же — будь она кем угодно, пусть и семейным психологом, пусть любой другой профессии, фотограф здесь — лишь произвольно выбранная конкретика. Поэтому фильм зрителям фотографам ничего не даст интересного, это фильм об уставших от жизни меланхоличных европейцах. Да, создатели хотели всё по слогану, но получилось как-то так.

Этот фильм, как и любой другой, похож книгу. как говориться «книга как зеркало. если в него смотрится обезьяна, то из него не может выглянуть лик апостола». фильм на мой взгляд о трудной профессии военного фотографа. на этот раз это простая женщина, у которой есть все, что нужно, чтобы быть счастливой: семья, красавец муж — скандинав, детишки и милый дом у окраины леса. что еще нужно для счастья? Ан нет! Этого недостаточно. когда умный человек счастлив, то единственное чего ему не хватает в жизни, так это то, чтоб счастливы были все. у ГГ есть глаза, уши, разум и осознание ответственности за то, что происходит в мире. к сожалению, она не может спокойно, как и все обычные люди проживать свою жизнь. она выходит из зоны своего комфорта, покинув дом и детей, туда, где умирают люди от войны и голода. Это ее выбор, ее предназначение. выбор сделать нелегко, рискуя стать матерью-кукушкой или глупой женщиной. Но не это важно. важно донести людям то, что твориться за окошком твоего милого дома. Или же нам, простым смертным легче убедить себя в том, что эта пустая, глупая попытка изменить мир, сделать его лучше — ребячество, донкихотство? нам удастся себя обмануть, но не всем, не таким людям, как она. Которые понимают больше, чем другие, видят дальше и не могут жить жизнью обычного человека. Никто не понял ее. Так часто бывает. Великие люди часто бывают не признаны своими современниками. только ее дочь говорит в последней части, что ее мать нужна миру больше, чем ей. И она права. Она — мать всем детям. У каждого человека есть свою миссия. но выбор есть всегда: гнить или гореть? Трусливые и слабые изберут первый путь, а сильные и самоотверженные — второй (М. Горький). Восхищаюсь такими «глупыми» людьми.

за идею и проникновенную игру Жюльетт Бинош

10 из 10

Главная героиня фильма — Ребекка — военный фотограф. Одна из 5 лучших в мире. Работает в таких местах, о которых многие не хотят даже читать. Считается, что не женское это дело оказываться под пулями и рядом с взрывающимися снарядами. Нет, Ребекка — не воинствующая феминистка, которая о семье и слышать не хочет, напротив, у нее замечательный муж (с внешностью Николая Костера-Вальдау) в благополучной Ирландии, и две чудесных дочки. Как-то не очень привычно, что не папа рискует жизнью на работе, а мама, но тут как раз такой случай, потому как папа вполне себе морской биолог, чем весьма доволен.

Зрителя с первых кадров посвящают в детали работы Ребекки: мы видим лежащую в могиле женщину и оплакивающих ее, а наша героиня кружит с фотоаппаратом. И вдруг «покойница» открывает глаза. Это не похороны, а пробирающий до дрожи ритуал для той, которая через пару часов отправится в центр Кабула с поясом смертницы.

Ребекка похожа на отлаженный механизм, снимает и снимает, как ту моют, одевают, сажают в машину. Ты себя спрашиваешь: почему она никуда не позвонит? почему она здесь? как она может спокойно смотреть, зная, что эта девушка взорвет себя и множество невинных, но лишь спокойно щелкает затвором? Сбой она дает только когда понимает, что та взорвется рядом с детьми. И как символ чудовищности терроризма рядом с машиной смерти рвутся в небо разноцветные воздушные шарики. Взрыв. Одиноко лежащий в пыли и крови фотоаппарат. Открыв глаза, она видит трупы, плач, кричащих от боли и отчаяния людей, ей с трудом удается встать, но она поднимается, берет камеру и снимает. Щелк. Щелк. Щелк. И темнота.

Что это? Неужели нет чувства самосохранения? Зачем ей оно? Ради чего? Это профессионализм или отмороженность? Где та грань? Нужен ли этот риск вообще?

Очнется она уже в больнице рядом с любимым мужем. Она опустошена, стоит в душе, глядя в одну точку. Не могу не отметить Жюльетт Бинош, которая никогда не боялась быть некрасивой. В этих сценах она, как дряхлая развалина, с облезлыми ресницами и мешками под глазами. И любящий Маркус, видя, как не слушаются ее руки, берет у нее тушь и помогает накраситься, что очевидно по уверенным движениям, уже не в первый раз. На такого мужа только молиться. Но он уже сломался, став для детей и папой, и мамой, изо дня в день в ожидании, что могут сообщить о ее гибели. Нордически спокойный он, тем не менее, кричит ей, что ее вещи пропахли смертью, и что он не может с ней больше жить.

- Ты сказал, что любишь меня, потому что во мне есть страсть, есть огонь, ты ведь поэтому хотел со мной жить!

- Ты хоть можешь себе представить, что это — жить в постоянном ожидании звонка? Я находился в ожидании этого звонка с момента, как встретил тебя, я готовился к нему снова, и снова, и снова… чтобы быть готовым однажды ночью сесть в самолет и полететь в богом забытое место, где мне придется идентифицировать твое тело.

В жизни немало примеров того, что именно таких женщин любят всю жизнь. Свободных, живущих своей жизнью, со страстью чему-то отдающихся. Злятся, что они не хотят и не могут быть наседками, но наседок чаще принимают, как должное. Вместо просиживания за сериалами она горит своей работой. Но то, что нас часто восхищает в людях на отдалении, может быть именно тем, из-за чего с ними невыносимо становится жить.

Раз так хочет семья, она пытается отказаться от работы. Готовит с Маркусом еду, ездит в школу за девочками. И… словно не живет. Будто ее душа рвется на части, потому что семья это ее все, но и работа тоже. Она делает то, что делают все, а выглядит как растение. Но стоит дочери заговорить с ней об одной из ее поездок, как она преображается, глаза горят, в каждом слове страсть, от ее пылкой речи невозможно отвлечься.

- Мы были в Конго как раз тогда, когда миру было куда интереснее обсуждать, что Пэрис Хилтон выходила из машины без белья, чем то, что творится в мире.

Режиссер фильма сам был военным фотокорреспондентом, и, возможно, в слова героини он вложил собственное отношение, что задача фотографа привлечь к важным проблемам, а не к трусам звездунов, чтобы хоть новое поколение вынуло голову из песка. У него получилось, на мой взгляд, потому что, не понимая героиню в начале фильма, в процессе приняла.

Дальнейшие события психологически жутки до дрожи. Я даже представлять не хочу, что чувствовала девочка, сидя в машине, когда мама ей это говорила. Сердце болело, когда муж узнал обо всем. И ком в горле от слов, что дочь говорит своей матери. Кто будет смотреть фильм, безошибочно поймет, о каких именно словах я сейчас. Это ТАК страшно, когда твой ребенок дошел до таких мыслей!

И здесь мы приходим к ключевому вопросу, что заставил брызгать пеной всех мужчин-шовинистов и домохозяек в потертых халатах. Почему традиционно считается, что если мужчина выбирает профессию, связанную с риском, это нормально, но женщина этого делать не должна? В мире мужчин меньше, чем женщин, и оба родителя одинаково значимы. Так почему? Сними режиссер фильм о мужчине, не было бы столько комментариев. Возмущение вызывает именно факт того, что «тыжемать!», природой типа заведено рожать, воспитывать, мужа обеспечивать чистыми носками. Позиция Маркуса понятна, но разве ему тяжелее в страхе ожидать ее гибели, чем было бы женщине ждать того же о муже?

- Возможно, я ненормальная.

Уже и Ребекка начала так думать. Ведь ей не интересно обмусоливать сплетни с соседями, она задыхается среди этого благополучия. Не потому, что ей важно рисковать — такой ее увидели как раз шовинисты. Ей просто не все равно. Ее мир не ограничивается ее семьей. Что он ей говорил — страшно и больно. Что говорила ей дочь — выворачивает душу. Но надо видеть любящие и восхищенные глаза и того, и другого, на сценах, где они о ней говорят, или слушают тех, кто говорит.

Фильм совершенный от начала до конца. Безупречный сценарий. Восхитительная режиссура. Отличная операторская работа. Красота картинки завораживает! Актеры выше всяких похвал. Ни одного фальшивого кадра. Музыка также чудесным образом дополняет картину. Вот, правда, совершенно не к чему придраться. Тонкое, умное кино, дающее пищу для размышлений не на день и не на два. Бриллиант в коллекцию.

Проблема выбора. Мы сталкиваемся с ней каждый день. Выбор большой, выбор почти незаметный, какая разница, если каждая капля может стать последней? Не знаю, что именно хотел донести автор фильма, но несмотря на проблемы востока во всей красочности фотографий, главное, что привлекает зрителя здесь гораздо ближе, в самом человеке, в главной героине, это ее личная драма всей жизни, то, что в фильме лежит на поверхности и выступает на первых план. Реалии веры и военной жизни поражают и оставляют след, но, в то же время, они больше служат для фона и оттеняют жизнь главной героини, сами оставаясь сиюминутным впечатлением.

Фильм на контрастах. Основное повествование идет вполне размеренно, плавно и тихо. Уютный дом, любящий муж, двое детей (первый смысл жизни) и работа (второй смысл жизни). Давно известна мудрость о том, что нужно браться за одно дело, чтобы сделать его хорошо, нужно выбрать одну стезю, по которой ты будешь идти всю жизнь. И если в одном случае слова «всю жизнь» пугают, то в другом — они неизбежны и как бы ты не пытался откреститься от них, эти слова тебя всегда догонят и заставят быть с ними всю эту самую жизнь. В тихую размеренность семьи вплетаются фрагменты как бы второй жизни героини и именно они для нее главные. Хоть как бы она ни пыталась отказаться от этого, в каждом кадре видна боль страданий без любимой работы. Потому и первые же кадры которые мы видим — не дом, а именно работа, которая, чуть ее не погубив, все равно не оставила героиню в покое.

По сути, в фильме все понятно без слов и комментариев. Хочу только сказать, что фильм задел, ведь, подумайте сами, как мало людей сталкиваются с тем, что работа им настолько дорога. Нельзя сказать, что нашей героине такая страсть к работе пошла на пользу, но разве это не то, к чему все так отчаянно стремятся? Найти то, что полностью увлекало бы тебя за собой несмотря ни на что.

Хочу еще добавить, что муж героини сам сказал, что знал, на что идет. Так что, как бы ни было тяжело с этим выбором, он был сделан изначально, а все последующие метания и надежда на то, что человек изменится ради тебя — красивая иллюзия, навязываемая самому себе.

9 из 10