Дорога в никуда

Запыленный стол, ноутбук и DVD-болванка с надписью «Дорога в никуда», написанная неаккуратно ручкой прямо на нём. Женщина берёт диск, вставляет его в привод ноутбука. На экране начинается фильм с названием «Дорога в никуда». Героиня наводит свою камеру на монитор и снимает фильм, который она и так смотрит. Это тупик. Кино про то, как люди смотрят кино. Да это всего лишь первичный взгляд, но уже в начале режиссёр делает всё, чтобы отвратить от фильма. Да и в дальнейшем всё оказывается еще хуже. Это кино про то, как люди снимают кино, которое обязательно станет шедевром. Причем снимают скучно, обыденно, ну прямо, как документальный фильм про съемочный процесс, где герои постоянно хвалятся, что решили не приглашать Леонардо ди Каприо и отказали агенту Скарлетт Йоханссон, который уже задолбал их просьбами снять её в их будущем «шедевре».

Американский режиссёр Монте Хеллман 25 лет вынашивал идею съемки этого фильма. И хотя лично моё знакомство с творчеством этого режиссера закончилось на фильме Роджера Кормэна «Террор», где он дал срежиссировать несколько сцен сразу нескольким своим ученикам, Монте Хеллман имел какую-то известность в последствии. Как минимум ленты «Двухполоска» и «Бойцовый петух» можно часто увидеть в списках культовых фильмов. Так что можно было ожидать триумфального возвращения когда-то известного режиссёра с новым фильмом. Но в итоге даже попадание в основную конкурсную программу Венецианского кинофестиваля можно считать прыжком выше головы. Конечно, есть определенный кризис в современном кино, потому даже на такие престижные фестивали стали попадать довольно посредственные работы. Ну и конечно это первый полнометражный игровой фильм Хеллмана за 22 года, что тоже сыграло свою роль.

По сюжету нам рассказывают историю режиссёра, который решил экранизировать историю жизни некой Вельмы Дюран. Кто она такая и чем её история вообюще интересна нам не сообщают, зато зачем-то пытаются запутать зрителя, пытаясь смешать историю реальной Дюран и с тем, что собственно снимает режиссёр. Своеобразная «ВНУТРЕННЯЯ ИМПЕРИЯ» Дэвида Линча, но снятая совершенно бездарно, лишенная чувства юмора и ритма, зато обладающая еще более непрофессиональной, дурной операторской работой. Монте Хеллман пошёл дальше Линча и вместо дешевой, но всё-таки профессиональной, цифровой камеры, снял данную картину на фотоаппарат Canon 5D Mark II. Видимо хотел показать таким образом свою абсолютную независимость. При этом в кадре мы постоянно наблюдаем довольно дорогие профессиональные камеры. Но на них никто ничего не снимает. А вот их снимают. Видимо это новый виток Но я отвлекся от сюжета.

Режиссёр снимает фильм о том, как кубинка Вельма Дюран узнала страшную тайну (что удивительно никого, кроме вечно пьяного эксперта-консультанта эта тайна не волнует) и в итоге ввязалась в какую-то шпионскую авантюру. Режиссера Митча Хэйвена (его играет Тай Рунян) больше интересует актриса Лорэл Грэм (Шаннин Соссамон). Он увлечен ею. Их отношения можно назвать романом с поправкой на то, что иногда режиссёр видит в ней Вельму Дюран, да и на съемочной площадке он слишком часто забывает о сценарии, просто восхищаясь игрой Лорэл. Вместе они обсуждают старое кино, съемочный процесс, кино в целом, каждый вечер просматривают старые фильмы, которые Хейвен в финале комментирует фразой: «Грёбанный шедевр.» В эти моменты даже может стать жалко его, ведь он по собственному признанию снимает дерьмовый голливудский фильм, а мечтает снять никак не меньше «Дух улья» Виктора Эрисе. Причем режиссёр на деле оказывается фестивальным занудой, о чем свидетельствует одна из реплик фильма: «От сценария осталось 95 страниц (прим. авт.: 1 страница в среднем равняется 1 минуте экранного времени), а фильм по прежнему идёт 4 часа.» А кадры с фильмом Виктора Эрисе действуют для фильма освежающим контрастным душем. Вроде начинаешь проникаться, но нет. Вот тебе «Дух улья» с милой Аной Торрент и сразу видишь слабость работы Монте Хеллмана, таким вот образом, забивающего гол в свои ворота.

В итоге мы имеем самый настоящий киноонанизм Монте Хеллмана, снимающего ради того, чтобы снять. Иначе, как выпендрёжем это назвать нельзя. Да, всё-таки иногда у Хеллмана удавалось увлечь меня, как зрителя, но в итоге всё действие оказывается пустышкой, абсолютным ничем, дорогой в никуда. Этот фильм по сути обречен на культовость в узких кругах, так как в нём есть все признаки фильмов вокруг которых собирается активная группа фанатов, готовая отстаивать их даже в сравнении с более признанными лентами. В этом нет ничего удивительного, культ есть даже у «Розовых фламинго» Джона Уотерса, а они куда более безнадежны, как кино. Но в самой сути — это обреченность, дальше двигаться некуда, тупик, потом можно снимать только фильмы о съемках фильма, про съемку фильма, история которого основана на реальной истории, и почерпнута из еще какого-нибудь фильма. Это конец. И больше всего в нём раздражают финальные титры под песню с текстом следующего содержания:

«Зритель, вот ты вышел из кинозала
Разве не прекрасно, что мы помогли тебя забыть о проблемах насущных?»

Извините, но проблемы фальшивого гнилого искусства никак не лучше забытия о проблемах насущных. Тем более в таком лишенном целостности произведении, скорее близком к самодеятельности уровня «Таймкода» Майка Фиггиса.

Монте Хеллман, пожалуй, наиболее загадочная фигура в пантеоне американского культового кино последних лет 50-ти. Самое интересное, что два самых известных и бесспорных шедевра, к созданию которых он был причастен, обошлись без его фамилии в графе «режиссёр». Он помог Серджио Леоне с монтажом американской версии его дебютного спагетти-вестерна, а в 91-ом согласился стать исполнительном продюсером на первом фильме одного никому неизвестного парня из видеопроката по имени Квентин. Сольные достижения Хеллмана не так широко известны, но не менее значительны: в 60-х вместе с Джеком Николсоном Монте создал новый поджанр ревизионистского вестерна, получивший позже название «кислотный вестерн». В 71-ом режиссёр снимает свой самый известный шедевр: «Двухполосное шоссе» — эссенциальный road movie, на фоне которого работы Хоппера и Сэрафьяна выглядят дипломными работами выпускников калифорнийской киношколы. В 78-ом выходит совсем уж эксцентричное кино «сумеречный спагетти-вестерн» с самим Сэмом Пекинпа в одной из центральных ролей. Фильм получил название «China 9, Liberty 37», и сейчас на правах public domain доступен на одном известном видеохостинге. Последний полнометражный режиссёрский опыт Хеллмана вышел в 89-ом…

Прошло 20 лет (чуть больше на самом деле) и на венецианском кинофестивале прошлого года состоялась премьера «Дороги в никуда». Новый фильм Монте это метануар, решённый в lo-fi стилистике, снятый на ручную камеру и эксплуатирующий нарратив «кино о кино». Относительно молодой фильмейкер одержим идеей снять «идеальный нуар», по мотивам реальных событий. Взяв на главные роли крупного голливудского актёра и никому не известную актрису, он отправляется на натуру в один из южных штатов. На экране иллюзия смешивается, но не взбалтывается с явью, звучит типичное кантри, появляется в полукамео Фабио Тести (из того самого спагетти), а режиссёр-протагонист вопреки своим заявлениям о профессионализме вступает в отношения со своей музой (в исполнении Шаннин Соссамон). С телеэкрана, которые смотрят герой и муза, в пространство «Дороги» эманирует фильмы Эрисе и Бергмана.

Первой и самой очевидной ассоциацией, возникающей во время просмотра «Дороги в никуда», становится «Внутренняя империя» Линча. Другое дело, что Хеллман в отличие от младшего коллеги сохраняет внятную детективную составляющую. Ближе к концу становится ясно, кто эта загадочная муза и, причём здесь 100 миллионов долларов, которые ищет детектив налоговой службы. Но Хеллман намеренно выстраивает фильм таким образом, что к середине на такие мелочи как сюжетная интрига перестаёшь обращать внимание. Как результат, Хеллман добивается того, что озвучивает его Альтер-эго в фильме: снимает «идеальную нуар», не на формалистском (это к Родригесу), но на экзистенциальном уровне. Кто может вспомнить, кто был убийцей в эталонном представителе жанра — фильме Говарда Хоукса «Большой сон»? У Монте Хеллмана получилось экстраполировать инфернальную прелесть разрушения уютной повседневности: задача, с которой лучше прочих справляется Линч, но без нарушений правил и канонов жанра. «Дорога в никуда» — это «motherfucking masterpiece», цитируя центрального персонажа фильма.

8 из 10