Леди Макбет

Так случилось, что я прочитал рассказ (очерк) Лескова «Леди Макбет Мценского уезда», сразу после этого под впечатлением от прочитанного посмотрел одноименный фильм Романа Балаяна, и тем же вечером данный фильм «Леди Макбет».

Сразу хочу отметить: большой успех, что авторы этого фильма не стали экранизировать первоисточник в декорациях России середины 19 века, а перенесли действие в то же время, но в Англию — на родную территорию Шекспира и Макбета соответственно. Таким образом избежали кошмара подобного многочисленным иностранным экранизациям «Анны Карениной», «Войны и мир» или «Онегина». А вышло все очень гармонично, стильно и зрелищно и можно даже сказать оригинально.

Советская экранизация Балаяна почти дословная по тексту, но абсолютно унылая и аморфная по действию. Плохая игра Андрейченко и Абдулова в главных ролях, невнятная режиссура, бездарный монтаж убили напрочь экранизацию русского классика. И хотя хронометраж советского фильма всего 76 минут, но смотреть на то как Абдулов пытается быть на экране Олегом Янковским, Андрейченко пытается изобразить женскую страсть, а режиссер пытается явить этакий «Полеты во сне и наяву» на фоне российской провинциальной жизни середины 19 века, ну очень скучно.

Те, кто читал рассказ Лескова, знают что главная героиня Катерина — женщина, в которой скрыта страсть. и эта страсть спит как вулкан на фоне скучной купеческой жизни при нелюбимом старом муже. И достаточно было искры чтоб этот вулкан взорвался и главная героиня проявила свою истинную буйную сущность. Катализаторами же этого взрыва стали любовная страсть и жажда власти. То есть настоящий шекспировский коктейль. И если наши соотечественники не смогли воплотить в жизнь замысел Лескова, который был заложен уже в названии, то англичане постарались на славу.

Авторы фильма «Леди Макбет» с должным пиитетом к своему великому соотечественнику Шекспиру создали картину, достойную упоминания в ней имени Макбет. При этом достаточно уважительно отнесясь к сочинению русского писателя, авторы включили в фабулу новых персонажей, тем самым дополнив остроты в сюжет, смогли придать фильму чисто английский колорит, но а главное показать все характеры и мотивы поступков героев так как их изобразил Лесков. И если в советском фильме Романа Балаяна поступки и мотивы героев невразумительные, все страшные убийства они совершают как-будто от скуки, то в фильме англичан главной героиней движет именно страсть и зрителю совершенно ясно почему автор ассоциирует ее с Макбетом. Если Наталья Андрейченко скорее изобразила Салтычиху провинциального розлива, то исполнительница заглавной роли Флоренс Пью изобразила поистине шекспировскую страсть. Лесков изобразил Катерину как женщину, в которой до поры до времени спала ее первобытная, звериная, свободолюбивая натура, не терпящая гнета, унижения и оков, пусть даже и золотых. Этот фильм полностью передает замысел, как будто бы Лесков рассказал эту историю Шекспиру, а сценарий написал Хичкок. Ну а уж Шекспира кому экранизировать если не англичанам.

Исполнительницы женских ролей Флоренс Пью и Наоми Экки просто выше всяких похвал. Работой оператора залюбуешься. Финал хоть и отличается от первоисточника, но тем интереснее. Отличное кино! Особенно на фоне старой советской версии.

Дух литературной основы передан очень верно и первое время кажется, что экранизация идеальная. Дальше же это можно и не смотреть. Если не всякий русскоязычный понимает Лескова, то англичанину это вообще не грозит. Эта неумная девушка, откуда ей, действительно, было быть умной, тем не менее никак не соответствует лесковскому образу Катерины, потому как та имела природные дарования. Здесь все слишком утрировано, причем это он, англичанин, так у нас русскую женщину видит. Понимаю, что перевести Лескова на английский — это все равно, что загорать в шубе, но мир полнится добрыми людьми, «Леди Макбет» об этом прямо говорит.

В итоге у режиссера получилось что-то свое. У Лескова он позаимствовал только гнетущую атмосферу и довольно точно передал сюжет. Одного сюжета, определенно, мало, ибо фильм имеет совершенно иную концепцию. Глупый финал не подходит даже англичанину. Лев Толстой, чудесным образом ненавидевший англичан, здесь бы обязательно ввернул что-нибудь на тему, что нормальной экранизации русского классика можно ждать с тем же успехом, как если хрюшки вдруг начнут издавать умильные звуки и большой толпой, махая крылышками, взлетят в воздух и полетят по направлению к центральной библиотеке.

Но я сам, кстати, так не думаю. Англичанин где-то прочувствовал дух, истинно лесковский, немного сумасшедший и органически растворенный в воздухе. Он близок тому же Диккенсу или Теккерею, от него на километр распространяются флюиды «Грозового перевала». Выбор темы был прекрасен и при этом вдвойне удручает, что фильм вышел такой неудачный. Он, безусловно, имеет право на существование, как альтернативный вариант, но куда вам, дорогие, альтернативщину снимать, вы бы сначала с основной задачей справились.

Фанатам Лескова смотреть это ни к чему, всем же остальным может и сгодится на один раз.

5 из 10

Не думала, что фильм скатиться «до»… но…

Атмосфера тех времен передана просто изумительно, даже дополнительно изучать литературу не приходится чтобы понять, почувствовать и Увидеть, главным образом, что это за время и как обстоят дела у главных героев.

Настоящий конек этого фильма это чувство времени и умение передать со вкусом пространство времени, работа получилась даволи фотографичной на мой взгляд. Прекрасная природа, отличные повторяющиеся ракурсы, их разнообразия даже и не нужно было, все в кадре выглядит профессионально, прямо даже, если сказать, все лежит на своих местах. Чего не скажешь о главной героине фильма, полный хаос превратить в удачно слаженную картину, только ей это удается, в обществе разнящемся по положению и статусу при этом уничтожая все на своем пути под идеальным самоконтролем и без малейшего сочувствия.

А все ли тогда на своих местах в голове у этой леди? Откуда эта чудовищность? По сути правда не нужна, потому что последнее слово будет за тем, кто влиятельнее, и выше по положению в обществе, но это не значит более совестливее и человечнее.

Леди Макбет как персонаж определенно вызывает интерес, ужас и шок от неожиданного внеморального безнаказанного поведения, фильм посоветую зрителям умеющим или любящим анализировать, у кого все четко в голове по полочкам, весь сюжет будто построен на череде выбора, если ты не делаешь его сам, за тебя его сделают другие, в порыве безрассудности и хладнокровности, за выбором героев следуют выбор зрителей, умеющих отделять допустимое от недопустимого.

Нельзя такие смыслы людям показывать и называть драмой, настоящую трагедию или убоевик!

3 из 10

А ведь русский феминизм, не в заимствованном его изводе, а в народном, утробном, коренном — не просто существовал, но был, как всё истинно народное у нас, животворящ и совершенно скрепен, поскольку на традиционный уклад не покушался, напротив — истошно цеплялся за устои, чувствуя близкое их иссякание. Катерины, неверные жёны у Островского и Лескова, совершенно не мыслили ни о какой эмансипации, ни о каком освобождении из-под мужнина гнёта. Они как раз тосковали по гнёту, по настоящему, «Домостроем» предписанному мужскому гнёту. Им обеим постылы были мужья не из-за чрезмерной, удушающей, ограничивающей мужеской доминантности, но из-за доминантности недостаточной, из-за маскулинной плюгавости поставленных над ними господствовать, из-за дезертирства их с семейного фронта, из-за уклонения от супружеских обязанностей. Совершенно не о русской женщине оказалось шекспировское «Слетайтесь, духи мерзостных желаний, и сделайте бесполою меня; свирепостью набейте мне утробу; бесчувственные демоны-убийцы, бесплотные вершители злодейств, к моим грудям — не молоком, а желчью набухшим, — присоситесь!» Катерины не жаждали бесполости и опустошения от возможного материнства своих грудей, но были оскорблены как женщины ничтожеством мужчины рядом.

За такими прозрениями мы и охотимся, смотря зарубежные адаптации собственной классики. С «Леди Макбет Мценского уезда» в этом смысле получилось особенно отчётливо: шотландская леди у Олдройда вернулась к родным киркам, лохам и вереску пропущенной через горнило русской чернозёмной тоски Лескова, но и через скандальное, авангардное сценическое страдание Шостаковича. Ведь историю Катерины Измайловой в мире знают не в версии лесковского очерка, но по либретто Шостаковича-Прейса. И доминантой в до-преступной судьбе молодой купчихи становится поэтому «нет мужика» из речитатива свёкра её Бориса Тимофеевича, поползновеющего на снохачество и тем самым предоставляющего оправдания будущим непотребствам Катерины. В фильме Олдройда самодостаточное русское «нет мужика» разбавляется множеством прочих отягчающих: ледяной жестокостью новой семьи, настаивающей на слишком тесных корсетах, нефизиологичном режиме сна и заиндевелом холоде в спальне невестки, половым бессилием и перверсиями мужа, очевидного интимофоба, взвизгивающего от одной мысли прикосноснуться к молодой жене, невнятностью и тюремной строгостью семейных правил, враждебностью прислуги, тотальностью женского и человеческого одиночества купленной, как скотина, Кэтрин. Привычное, из отечественного литературоведения идущее «душно и тошно» бытия Катерины превращается у Олдройда в «пусто и холодно». И именно «пусто и холодно» оказывается, как ни странно, ближе к лесковскому пониманию эмоционального климата, сформировавшего его персонажей.

Катерина Измайлова унижена дважды, дважды социально и антропологически надломлена: статусом бесприданницы при богатой семье и репутацией неродицы в бездетном домохозяйстве. И убивает она больше для того, чтобы не прийти в новый брак с пустыми руками, надеется закреплением за собой имущества закрепить за собой и место за новым мужем, не быть при нём второсортной голодранкой. Без любимого, вне семьи, вразрез с традицией — ей жизнь не в жизнь. Не то в туманной Шотландии. Кэтрин использует любовника для того, чтобы освободиться от кабалы, ярма, давления, притеснения и безденежья. Любовник ей люб, но лишь до тех пор, покуда самой ей ничего не угрожает, а при первой опасности она хладнокровно и бесстрастно сдаёт его властям как убийцу, посылает на виселицу, превращает того, с кем телесно сливалась, в падаль — за то, что не выдержал груза преступления на своих плечах, за то, что, как и муж, не был на высоте стандарта мужественности своей эпохи.

Вообще тема падали у Олдройда обыграна совершенно по-бодлеровски. Чуть присыпанная землёй лошадь похороненного у лесной дороги мужа леди никак не хочет сливаться с природой, но мозолит и мозолит глаза своего трусливого убийцы, невольно и неконтролируемо возвращающегося на место преступления: («Полуистлевшая, она, раскинув ноги, подобно девке площадной, бесстыдно, брюхом вверх лежала у дороги, зловонный выделяя гной.») Он охвачен ужасом, он видит себя такой же падалью, а потому ничем иным быть не достоин. «Когда бы всё конечное кончалось, концов не оставляя никаких, тогда бы я рискнул», — сетует нерешительный Макбет. Леди — знает, что само ничего не кончается, а потому готова кончать конечное собственноручно и не стесняться кровавых пятен на руках, припудривая при необходимости их декорума для. Сохраняя себе, пусть и ценой любви и утех плоти, жизнь, уровень потребления, власть и репутацию. Тогда как русская купчиха сохраняет лишь семью. Либо — иллюзию семьи, без которой всё для неё теряет смысл.