Пэт Гэрретт и Билли Кид

Персонажи Сэма Пекинпа никогда не отличались прямолинейной однозначностью своего внутреннего мира. Математики, практическим путем доказывавшие возможность деления сельских подонков на ноль с помощью медвежьего капкана и смекалки, непотребная кучка диких бандитов, создававшая рекордные комбо из павших мексиканских революционеров, почетные хранители бездыханной головы Альфредо Гарсиа в сумке, и это еще не вспоминая про «Железный крест», вызвавший в свое время неслабое бурление мыслей в народных массах. Заглавные герои его фильма «Пэт Гэрретт и Билли Кид», когда-то вместе грабившие все, что могло быть ограблено, тоже особой чистотой помыслов не отличаются, просто Пэту удалось заскочить на подножку уходящего поезда и переквалифицироваться в управ… шерифы, а Билли с былыми временами расставаться не захотел, не обращая внимания на очень настойчивые увещевания своего бывшего подельника. Ирония в том, что каким бы ни был их выбор: метнуться туда, где пятой точке теплее, или с улыбкой встречать давящие на грудь перемены, но каждый из них останется пережитком прошлого, глупой курицей, закопанной новыми хозяевами жизни по голову в песок, ожидающей выстрела, который снесет ее голову.

Пекинпа мастерски выстраивает отношения между основными действующими лицами своего стремительного действия-погони, сводя их вместе всего несколько раз за фильм: в его начале и перед самой кульминацией. Остальное время каждый из них в одиночку идет по трупам, с той лишь разницей, что один оставляет их за собой, а второму приходится через них пробиваться. И Пэт, и Билл — персонажи трагичные. Трагичные тем, что осознали свою ненужность новой эпохе, а что с этим делать, разобраться так и не смогли. И в этом смысле смерть Билли Кида от руки своего почти отца Пэта не выглядит предательством, ведь именно так умирают звезды, остающиеся в памяти поколений: быстро и молодыми, а не трусливо прячущимися в преклонные для ганфайтеров 30—40 лет по каким-то месиканским захолустьям. Но предателем и продажной шкурой в памяти поколений тоже кто-то должен остаться, зрителю всегда нужна драма, нужен Сальери, Роберт Форд, Пэт Гэрретт, кто-то, чье тело должно раскачиваться на осине в финале, знаменуя этим справедливую месть за гибель «героя».

С каждым новым фильмом режиссера-бунтаря его любимые бунтари уставали от жизни все больше и больше, словно демонстрируя его настроения в тот или иной период жизни, вплоть до самого инфаркта во время съемок «Конвоя» Каждый из них был борцом за что-то важное, Сизифом, упорно катящим камень на гору, следуя понятным лишь себе императивам, а Пекинпа, полностью деромантизируя традиционный героизм, умудрялся делать их романтиками, способными совершать поступки. Трагедия тех же Пэта и Билла древнегреческа в своей глубине, являя собой задумчивое медитативное зрелище, каждым новым актом приближающее неизбежный безрадостный финал. Пекинпа снова провоцирует всех, до кого может дотянуться: представители Гринписа рыдают навзрыд от разлетающихся на куски куриц, поклонники классических вестернов плюются от мерзости главных действующих лиц, с легкостью пускающих пули в спины своим более благородным братьям по Дикому Западу, на экране опять нет ни одного положительной личности, насилие хлещет упругой кровавой струей из простреленной груди, но при этом фильм поэтичен до крайности. Все это почему-то вызывает его ассоциации с «Великим молчанием» Серджо Корбуччи, только без снега и Морриконе. Парадоксально, но при всей своей бесчеловечности герои фильма человечны. Парадоксально, но внутренний бунт их куда более бессмысленный и беспощадный, нежели его русский сородич. Очевидно, что трагическая фигура Пэта Гэрретта всегда будет оставаться «тем немолодым парнем, подло застрелившим Билли Кида». Герои и злодеи.

Из 1881 года выстрелы летят сквозь взрывающихся от пуль как от динамита куриц в засепленный год 1909-й, в грудь упрямого землевладельцем Пэта Гэррета.

С момента как на морщинистом лице матушки Земли возник быстро размножающийся микроб под названием «человечество», продолжается великая битва между охотниками и земледельцами. Племена, которым, как и лилиям, негоже прясть, отнимали плоды трудов тех, кто сажал, поливал, а после отбирал у Земли всё, что рождалось на её поверхности. Подобное побеждается подобным, лучше всех на волка охотится собака и чтобы уничтожить бандита нанимают бандита.

Когда-то Пэт Гэррет ходил вместе с шайкой Билли Кида, но молодость — словно ветер, вот он сбивает с ног, а вот и исчез. Пэт женился, остепенился и дал согласие землевладельцам поймать своего старого приятеля Билли.

Так начинается это геразическое путешествие. Вальяжный Кид с открытой улыбкой не то святого, не то ублюдка — символизирует собой весь этот край не Дикого, нет, Старого Запада. Исполненный первобытной ярости и энергии, он вовсе не положительный герой, который предпочтёт честную драку или не станет стрелять в спину. Но в этом краю, где смерть принято встречать с улыбкой, его радостное лицо словно символизирует, что Смерть не осмелится смотреть на него прямо и ей остаётся только ходить по его пятам, подбирая тех, кого он бросит на обочине.

Более угрюмый Пэт — это портрет, который нарисовало само себе новое время. Семьянин, чтящий законы, нашедший себе социальноодобряемую работу по отловле старых подельников. В своём поиске он постепенно потеряет приобретённые черты — как арахисовая шелуха, которая остаётся на одежде после сиесты, с него постепенно начнут слетать понятия о верности семье, о верности навязанному системой земледельцев долгу. И зеркало взорвётся от его выстрела, чтобы не смело так глубоко глядеть внутрь его души.

Страна стареет и я старею вместе с ней. А Кид стареть не хочет. Возможно, он лучше меня, не мне судить, но я не хочу слушать объяснений и хочу, чтобы ты не болтал о Киде в этой проклятой стране.


Кид будет разыскивать старых приятелей, которых начнёт привлекать в свою шайку, старых приятелей будет встречать и Пэт. Дряхлые осколки старых времён, которым будет суждено выпасть из обоймы, упасть в смыкающиеся воды «новых законов» и пойти ко дну как и матросам с «Пекода», только эти двое будут продолжать погоню, слегка подзабыв, зачем они это делают и какой приз ждёт их в конце пути. Да и есть ли этот приз.

Пэт продался Чизему и другим землевладельцам, чтобы обнести этот край оградой.

Людям требуются законы. Нет, не те, которые устанавливают землевадельцы, с численным указанием штрафов за каждый проступок. И не обычные моральные ограничения. А кодекс чести, который распространён среди охотников во все времена, будь то воины палеолита, викинги, средневековые рыцари или одетые в кожу бандиты Старого Запада. Кодекс, гласящий не предавать друзей, не бояться смерти, быть свободными. И эта свобода светится в глазах Билли Кида, привлекая к нему сторонников, включая молодого Эльяса в исполнении Боба Дилана. И задолго до того, как пуля, выпущенная двадцать лет назад в курицу ради забавы в маленьком мексиканском городке оборвёт жизнь Пэта Гэррета, он поймёт, что именно он потерял, какая страна свободы превратилась в страну закона.

Под ностальгические мелодии Боба Дилана каждый затоскует по синему небу, под которым когда-то каждый мог стать кем хотел и пойти штурмовать небеса…

Knock, knock knocking on heaven`s door…

Для Сэма Пекинпа, кинотворца незаурядного таланта и парадоксального режиссерского мышления, именно картина «Пэт Гэрретт и Билли Кид» (1973) стала самым сложным творческим испытанием. Он переписал сценарий Руди Вурлицера, и поставил свой фильм в обстановке конфликта с финансовым руководством MGM, в особенности с Джеймсом Обри — известным под прозвищем «Cutter», за свою склонность вмешиваться в съемочный процесс, а в особенности в финальный монтаж, с целью удешевить съемочный процесс. Ранее от его вмешательства пострадали многие постановщики. Из именитых, например, Блейк Эдвардс со своими «Дикими бродягами» (1971). А Пекинпа, известный своим перфекционизмом и ярой ненавистью к студийному вмешательству, вступил в личный конфликт с Обри, чем значительно подорвал свою репутацию.

«Пэт Гэрретт и Билли Кид» приобрел дурную славу еще на стадии производства. В известных газетных и журнальных изданиях Пекинпа обвиняли в высокомерии и нарочном затягивании процесса кинопроизводства, ложно спекулировали на фактах пьянства во время съемок. Попав в прокат в урезанной версии, фильм не пользовался успехом — критикам он представлялся слишком скучным и меланхоличным, зрителям — депрессивным и совершенно не похожим на тот тип вестернов, что они любили. Лишь спустя пятнадцать лет, когда свет увидел расширенную версию, которая, кстати, не является режиссерской (полная версия хранится в личных архивах Пекинпа), критики нарекли ленту шедевром, который они «пропустили» в год выхода, а многие признали эту ленту лучшим вестерном, сделанным когда-либо.

Сегодня, одно можно сказать точно — несмотря на сложный процесс производства, эта работа, как впрочем и всегда у режиссера, оказалась полностью авторской и бескомпромиссной. Поэтическая притча, действие которой происходит на территории почти умершего Дикого Запада — стала по-настоящему последним словом. Пекинпа убил вестерн «Дикой бандой» (1969), которая стерла все рамки и грани. Своим финальным вестерном «Пэт Гэрретт и Билли Кид», он сделал контрольный выстрел в голову. От начальных титров, искусным монтажом, соединивши в себе два временных и философских пространства, до финальных, носящих экзистенциальный, а также элегический характер, режиссер высказался на тему изменчивости времени, и как следствие — человека, неспособного найти себе места в это самом времени.

Между Гэрреттом и Кидом, двумя бывшими подельниками — духовная связь. Неоднократно давая шанс уйти второму живым, Пэт, словно Авраам, ведущий своего сына на смерть, вплоть до фаталистической развязки. А смерть — единственное спасение для Билли. Персонаж Гэрретта прежде всего построен на конфликте с самим собою, персонаж Кида — на конфликте со временем. Столкнув два понятия — человек и время, Сэм Пекинпа, в очередной раз, полностью изложил свой взгляд на то создании Природы, в которое он не верит. Детальности его изложения способствуют блестяще проработанные, многогранные и убедительные характеры второстепенных персонажей — начиная от шерифа Бейкера, роль которого исполнил замечательный актер Слим Пикенс (сцены с его участием наполнены особым трагизмом), и заканчивая Элиасом, сыгранным Бобом Диланом, чей саундтрек стал отличным дополнением к фильму.

Учитывая все работы режиссера, наверное, именно «Пэт Гэрретт и Билли Кид» является самым красивым его вестерном, да и вполне возможно вестерном вообще, невзирая, на всё визуальное совершенство, изысканность и массу формалистских новаторств «Дикой банды», а также потрясающую пейзажность и монтажное мастерство «Скачи по высокогорью» (1962) или «Майора Данди» (1965). Операторская работа «Пэта» не настолько виртуозная как в «Банде», но она великолепна тем, как фиксируется внутрикадровое пространство и пейзажи, которые лишний раз подчеркивают настроение, передают атмосферу и особую поэтику. И в плане монтажа, данная картина, просто идеально смонтирована. Точно подобранные отрезки складываются в невероятно выразительное, лирическое полотно, медитативную элегию, равных которых нет.

В середине 70-х вестерн стремительно переставал быть интересен широкой аудитории. Джон Уэйн уже заканчивал свое творчество в кино. Серджио Леоне совсем недавно открыл новый жанр спагетти-вестерна. Сэм Пекинпа снял несколько запоминающихся фильмов со Стивом МакКуином и «Дикую банду».

В 1973 году, находящийся на пике карьеры Пекинпа снимает историю о Пэте Гаррете и Билли Киде. С точки зрения сюжета — история об их взаимоотношениях была прекрасно всем известна. В частности, фильм Артура Пенна «Пистолет в левой руке» подробно и досконально раскрыл все биографические вопросы.

Но Сэма мало интересует сюжет — на первый план выходит, то как он снимает классическую историю о мире Дикого Запада. А снимает он — музыкальный фильм, пронизанный мелодиями и балладами Боба Дилана (который, кстати, снимется в этом фильме в небольшой роли). В своей музыкальности, фильм вполне сопоставим с творением Антониони «Забриски Пойнт» и с появившимся значительно позднее «Мертвецом» Джармуша.

В главной роли снимается известный музыкант Крис Кристофферсон, кинокарьера которого только начиналась. Билли Кид в его исполнении — романтичный молодой человек — полная противоположность Билли Кида, которого исполнил Пол Ньюмен из фильма «Пистолет в левой руке». Ньюмен играл в точном соответствии с историей — молодого, недалекого, рассчитывающего на удачу и не задумывающегося о будущем.

Зато Сэм Пекинпа преуспел в раскрытии персонажа Пэта Гаррета. Джеймс Кобурн, в нескольких эпизодах просто неповторим.

Ну а в остальном, фильм в большей мере передает настроение, фиксируя некоторые детали. Это же Дикий Запад, поэтому без стеснения показываются откровенные сцены посещения Пэтом борделя и откровенно показаны жестокие птичьи бои.

7 из 10