Петровы в гриппе

- Василёк, спроси у него, — за что Трубников так советскую власть не любит?…

«Председатель», 1964, реж. А. Салтыков

Чего в этом фильме больше? Любви к Родине? Ненависти? Презрения нескрываемого? Катком асфальтовым утюжит режиссёр всех от мала до велика. И сегодняшних в грязь, и вчерашних тоже, туда же окунает. Мужское, женское, в общий котёл без разбора. Тут правых нет. Тут только виноватые, виновные Что существуют. Что родились. Что есть. Что живут, небо коптя. Люди-мутанты им имя от автора. Обликом — человеки, повадками — зверьё неразумное. Души вытравлены либо вовсе не вложены в тела. Сплошь рефлексы, инстинкты… Как же я Вас презираю? Стадо! Холопы! Чернь! Ой, ли…

О таком кино можно было бы сказать — откровенная чернуха, пасквиль на низы общества в сатире гомерических наблюдений. Все общественные институты, какие только есть в стране — под обструкцией. От детского сада, от школы, до гробовой доски с последними прости-прощай в записках… Но только ли низы бичуются господами сценаристами? И где вообще проходит эта грань — низы-верхи. В этом социуме всё перепутано, всё переплетено. Восемь или даже десять лет учёбы — а всё олухи, да неслухи на поверку.

- Василёк, спроси у него, — за что Трубников так советскую власть не любит?…

Дама-библиотекарь изводится в страданиях ничтожности бытия. Тля. Очевидно же. Муженёк-автослесарь — ей под стать. Дитё «ихнее» — завтра повторит маму с папой на новом витке. А как не повторить? В том же питомнике, тем же повадкам обучается, на том же материале взращивается. Чему удивляться? Преемственность в очевидности. В сумеречной зоне, под колпаком единым все тут. Разговоры пусты и ни о чём. Пение — голосами лошадных коновалов в хрипоте. Живут храпя. И тот, и этот, и те, что в отдалении. Зашоренные. Убогие. Сирые.

Какую сцену не презентуй автор здесь — всё грусть и тоска сплошные. Проявления чьей то радости — нашим отчаянием в отзвуке. Иначе это и не воспринимается. Уродство из каждого кадра — выпиранием отвратных физиономий. Речи — рвотными массами глупостей. Что же это? Как же это? Закат ли мы наблюдаем? Действительность разверзшуюся? Или Откровение с ударами по головам? Нам. Всем. Сразу.

- Василёк, спроси у него, — за что Трубников так советскую власть не любит?…

Неужели Полиграф Полиграфович Шариков профессора Преображенского всё таки жив? И не просто жив, а расплодился, размножился до чрезмерности? Всю страну от края до края заполнил себе подобными пёсьями мордами. Дети, внуки, правнуки… Мамочка-дорогая! Узнали? Узнаёте себя? Смотрите-смотрите, и я там… Тоже. Среди прочих. Среди них всех. Среди Вас. С поводком? Без? И лаю, и ластюсь, и трапезничаю…

Страницы Михаила Афанасьевича Булгакова сегодня иронией прыскают? Колосья поспели, устроим жатву? Так что ли? Слишком уж очевидны параллели. Без малого сто лет минуло с тех дней когда собака заявила о своих правах и — Я иск, может, имею право предъявить!

- Василёк, спроси у него, — за что Трубников так советскую власть не любит?…

Шариков? Так то оно так, конечно. И всё вроде бы верно, и всё вроде бы без сучка и задоринки в задумке-причуде Кирилла Серебренникова. И даже сиятельный приз Канн выхвачен за стряпню в подтверждении платформы «шедевра». Стало быть — уважен, стало быть — понят. Но. Есть одно «но». Вся эта насмешливость над пёсьем племенем — ничтожна. Да-да, именно. Ибо во все времена, во все эпохи сатира нещадно бичевала пороки людских стратов. Вспомните того же Николая Васильевича Гоголя с его «Ревизором» и «Мёртвыми душами». Чиновники — под огнём. Помещики — под молотом ударов. А шкура Шариковых примеряемая на страну в «Петровы в гриппе», увы, без изюминки классиков ХIХ и ХХ веков. Юмора не достаёт работе. Злом пышет картина.

5 из 10

Честно говоря, я посетила этот фильм исключительно ради Кирилла Серебрянникова, можно сказать, моего любимого кинодеятеля. Я всегда увлеченно откликаюсь на его работы, находя в них что-то близкое для себя. Кирилл Серебрянников один из немногих нынешних режиссёров, любящих Россию художественно. Эта любовь проявляется и мимолётно, когда Кирилл Серебрянников показывает окружающую обстановку до того эстетичной, что не оторвать глаз. Эта любовь бывает и жестокой в своей откровенности, когда Кирилл Серебрянников говорит о печалях нашего общества. Чего стоит столкновение в его работе под названием «Ученик» религиозного фанатика и гомосексуалиста. Для меня режиссёр Серебрянников является, наверное, оратором российского безумия. А данный фильм для меня, может, надрывный голос той безнадёги, в которую боятся заглядывать.

Насколько я понимаю, данный режиссёр использует единую концепцию для многих фильмов, выискивая характерные фактурные типажи и связывая повествованием. Его фильмы разбиваются на отдельные этюды, в которых раскрывается какая-то определённая одержимость персонажей. Жена, мечтающая перебить всё живое, муж, повёрнутый на детских воспоминаниях о Снегурочке, летающая тарелка, лихорадка гриппа, неоязычество… Мне очень понравилась эта искренность и смелость в демонстрации российских радикальных настроений. Единственное, меня смущали откровенно лишние сцены, в которых становится трудно понять происходящее.

В этом фильме есть хаотичность, обрывочность и много-много метафор, вшитых в повествование. Потрясающая художественная работа, в которой сочетаются старания актёров, старания постановщика, операторов, монтажёров и всех причастных к данной картине. После просмотра фильма мне было по-настоящему хорошо, потому что я почувствовала, что не осталась одна в российской черноте.

Правда, есть ещё кое-что… Единственный, кто разделил со мной просмотр картины, оказался горемыкой, попавшим на фильм по ошибке… Так что, прошу вас, если не готовы к серьезному, тяжелому кино, то лучше не собирайтесь на «Петровых в гриппе». А то испортите себе вечер размышлениями о том, как беспощадна российская жизнь.

Пока небо за окном хмурится, а дождь нескончаемо продолжает отождествлять собой то явление, которое он и должен осенью, сквозь сугробы и морозы добралась новая картина Кирилла Серебренникова «Петровы в гриппе». Фильм-тандем по книге уральского писателя Алексея Сальникова. Трудно представить одно и другое в обрывистой связи, ибо автор картины с достаточной точностью смог запечатлеть всю ту сюжетную и внесюжетную живопись, которая заключена в романе, и которая многими людьми полюбилась, и таким же количеством не воспринялась. «Кончится лето» — название песни группы «Кино», которая заполнила титры прошлого фильма этого же режиссёра «Лето». И вот, кончилось. На смену лету пришла зима, а вместе с ней Петровы, а с ними и стегающая всех зараза.

Но с заразой в виде напасти прилетели и снежки. Вновь слепленные из чистого снега и свежей грязи, которые вновь бросаются и летят тебе за шиворот. Когда эти выстрелы кончатся? — неизвестно. Точно таким же неизвестным остается вопрос Петрова о том, куда катится его жизнь. И не только куда, но и на чём: на троллейбусе или на катафалке? Хотя, без разницы. Ведь вроде куда-то едет. Вроде куда-то держит путь. Но будет ли интересна зрителю эта полная стезями безнадега? Назвав работы Серебренникова и Сальникова фильмом/романом о нашей действительности, запускается град противоречий, проявляющие собой надпись: «А разве такого еще не было?». Если взять роман Алексея Сальникова и выписать тезисно в многостраничный блокнот всё то, что он фантасмагорическим тоном повествует, то так можно будет составить целый список той атрибутики, которые в сегодняшнем российском кинематографе кочуют из одного фильма в другой. Вся эта повторяемость и есть тот самый летающий туда и сюда снежок. И даже уже не снежок, а большой, покрывшийся ледяной коркой ком.

Вторичность. Однообразие. Повторяемость. Но, стоить заметить, что «Петровы в гриппе» — это самый сильный режиссерский опыт в карьере Серебренникова. С каждым последующим фильмом этот экстравагантный постановщик продолжает удивлять, и по праву имеет честь носить звание самого смелого и высококачественного автора сегодняшней России. Как бы противоречиво к нему ни относились, но имя Кирилла Серебренникова уже успело стать синонимом «высококачественной культуры». Новая картина поставленная по роману Сальникова в точности описывает книгу, и в этом нет никаких проблем. Даже наоборот, фильм придает прекрасную визуальную изнанку истории Сальникова, умело способен жонглировать гротескными образами, превращая картину в еще большую фантасмагорию, даже по сравнению с романом. Но вместе с тем кино превращается в некий симбиоз всего того, что уже было у какого-нибудь Юрия Быкова или Андрея Звягинцева, или еще вдогонку вспоминая Алексея Германа-старшего. Безусловно, от «Петровых…» так и чешется тело от всей той «жизненности» при виде, например, переполненного автобуса или потухшей частично вывески «24 часа». Приятно узнавать вещи, которые живут с тобой день ото дня, да вот только исчез уже тот аромат свежести. Будто вновь и вновь пересматриваешь очередную кассету.

Петровы, и всё их окружение застряло между прошлым и будущем. Между СССР и Россией. Между развалившимися бараками и прочно-стоящими бюстами Ленина. Оцепенение. И похоже в этом ступоре застряли не только персонажи, но и сама картина. По сути, не предлагая ничего нового, «Петровы в гриппе», какими бы вторичными они не были, все равно могут являть собой пример того, как должна выглядеть полной абсурдности и сюрреалистичности история в кино.

Вневременной тон, в котором застряли по сюжету Петровы, Серебренников превращает в некий диагноз, который он ставит не героям произведения, а тому окружению, где они обитают. В данном случае этой средой обитания является Россия. Страна, которая простыла. У которой глаза в виде стёкол троллейбуса запотевают. Сухость внутри. Жар снаружи. И вновь та самая тематика. В очередной раз России прописали заключение. И «Петровы в гриппе» можно было бы назвать фильмом с набором всех тех клише, за которые берутся сегодня молодые российские режиссеры, описывая страну. Такую разную. Но везде диагноз один и тот же-стагнация. И можно было бы назвать весь этот вневременной поток историей в кубе, словно Серебренников, переносит повествование Сальникова, подчеркивая его застойность, которое, к сожалению, присутствует и в нашем кинематографе. Но, вероятнее всего, «Петровы в гриппе» — это лишь кино-мост, или проще — переход, благодаря которому Серебренников вновь получил опыт для дальнейшего, и, пожалуй, еще большего развития. У этой картины, возможно, будут свои фанаты, а вместе с тем и ненавистники, но «Петровы…» не способны преподнести новшеств в плане своего повествования. Вся история — обо всем том, что уже было сказано и снято раньше. Лишь динамика спасает, превращая все действо в настоящий авангард.

«Петровы в гриппе» — это о меланхолии. О пропитанных зимней хандрой людях. Возможно, эта картина один из самых сильных визионерских опытов Владислава Опельянца с самой блестящей режиссурой Кирилла Серебренникова. Но, увы, снег из шаблонов сорвал планы на что-то новое и свежее в киноиндустрии: писатели, которые ищут свое признание через смерть; кондукторша, чья настойчивость и вольность стали крепче троллейбусного кузова; нож, который стал олицетворением эскапизма, и бутылка чего-то крепкого, являющаяся естественным продолжением вневременного настоящего; и Снегурочка из Невьянска, чьи руки были холодные. Холод, пропитанный жизнью. Или просто тем, что опять перебои с отоплением. Все они — настоящие. Настолько, что могут присниться в посмертных снах, и лишь мишура будет щекотать безжизненный нос. Словно Россия спит. А «Петровы в гриппе» — это вовсе не произведение, а растянувшийся сон этой страны. Остается лишь гадать, когда произойдет то самое «Зимнее утро», ведь пора уже красавице просыпаться. Когда же произойдет пробуждение? — неизвестно.

Когда заключение о «полудохлой жизни» в российском кино сменится на что-то новое? — тоже без ответа. Может уже не надо про диагнозы? А то уже вон, из гробов всякие рэперы стали выбегать.

6 из 10

Не читал роман. Сужу только с точки зрения простого рядового зрителя. Понравилось? Мммм…., нет. Хотя начало давало понять, что будет круто.

В этом году, к моему удивлению, достаточно много отечественного независимого продукта. Не скажу что всё «вау», но посмотреть стоит. И вот очередное подобное творение. Про Серебренникова толком ничего и не знаю. Знаю лишь, что он помимо съёмок кино, ставит спектакли, а не так давно был обвинён в мошенничестве, что вызвало бурный общественный резонанс. Это говорит о том, что автор видный и толковый, а данная картина тому подтверждение.

Я не понял о чём она. Снова поздний совок в том виде, как его любят представлять современная аристократия. За совком следуют девяностые, а за ними и двухтысячные. Сюжет хаотично прыгает по этим трём «измерениям» и пытается, что-то мне донести. Только вот что? Мне не особо по душе лирика. На эту фантасмагорию, конечно, интересно посмотреть и порассуждать о чём она, но не два с половиной часа. Потому что уже к середине хочется уснуть и не видеть эту грязь на экране. Все постоянно бухают. Большое количество разнообразных голых тел. Частые совокупления со всеми подряд. Диалоги невнятные и на первый взгляд кажутся бессмысленными. Я понимаю, что смысл в них возможно и есть, как и во всём происходящем, но я люблю конкретику. В общем фу… К финалу, правда, фильм слегка исправляется и частично вскрывает свои карты, но этого недостаточно чтобы оправдать всё что было до этого.

Понравились лишь две вещи. Актёрская игра у нас практически всегда радует, но больше всего порадовала операторская работа. Именно она не дала мне уснуть. Видеть эти сцены с одним кадром одно удовольствие. Молодцы!

Думаю, начало положено. Высоко-бюджетные российские фильмы уже всем надоели. Видно, что начали делать упор на авторское кино. Ещё бы уровень образования подтянуть, для изменения окружающей нас действительности, чтобы меньше грязи на экране было. Вот тогда сможем снова мир удивлять, а пока слишком много мужских и женских писек на экране.

7 из 10