Последние дни

Общее впечатление: Кто такой Гас Ван Сент? Режиссер таких лент: Умница Уилл Хантинг, Аптечный ковбой, Харви Милк, Не волнуйся, он далеко не уйдет. Режиссер, который не производит впечатление на меня. Почему же я тогда смотрю его ленты? Скорее ищу что-то интересное, но увы, с каждой просмотренной историей, не вижу смысла дальнейшего знакомства. Понимаю, что «Последние дни» стали финальной точкой в нашей недолгой дружбе.

Про что кино? Очень похожий на Курта Кобейна рок-музыкант Блэйк (Майкл Питт) запирается в старом загородном доме и ведет странный образ жизни. Словно призрак, он слоняется по дому в женском платье, старательно избегая встреч с другими его обитателями. Любые попытки поговорить с ним встречают непроницаемую стену, которую выстроил Блэйк.

В целом этот фильм медленной поступью развивается вокруг героя, настолько все медленно, что иногда кажется что я поставила на паузу, дабы разглядеть детали интерьера и оборки на платье Блэйка. Все настолько нудно, что в принципе пропустить что-то важное не получится, вы можете сходить сделать себе чашечку кофе, вернуться, а герой все так же безвольно тупит, уставившись в пол. Атмосфера у фильма есть, определенно, атмосфера скукоты и дремоты.

Есть такая секция фильмов, названия которых я искренне не понимаю — медиативные. Но нахожу им замену — бесполезное шастание. Такая же ситуация в фильме «История призрака», где ГГ в одеяле тупил, шастая по полям и лесам. А кто-то смотрит и думает «Вау, вот так расслабление!» Ну каждому, конечно, свое! Я люблю фильмы монотонные, но чтобы в них что-то происходило, а не просто бездумное наполнение хронометража, ничем не обоснованное и не прикрепленное повествование. «Последние дни» снят с разных ракурсов, и события в ленте расставлены хаотично, от чего становится скучно еще до середины просмотренного.

Напомню, что «Последние дни» является полу-биографической лентой о жизни Кобейна, т. е. с уверенностью сказать что фильм отталкивается от жизни известного музыканта нельзя. Смотреть ли? Решать вам, если любите повтыкать в экран — пожалуйста, в остальных случаях смело пропускайте.

3 из 10

По лесам, да по своему запущенному бескрайнему особняку мотыляется парень, очень похожий на Курта Кобейна, и переживает худшее время своей оставшейся жизни.

Не могу назвать себя большим фанатом Гаса Ван Сента, но это кино всё же неплохое. Если я и предпочитаю какие-то биопики, то скорее такие, где герой максимально отгорожен от контекста, погружён скорее в свой собственный мир и фантазии, как скажем у Сокурова в «Молохе» или в «Англия принадлежит мне» Марка Гила. Через своего героя Блэйка режиссёр частично воспроизводит внутренний мир Кобейна, находящегося на тот момент в зоне тотального опустошения и депрессии. Надо заметить, что на своей загородной хате Блэйк куролесит (гоняет с ружьём по комнатам, примеряет блузки, спит под дверью, бормочет что-то вечно себе под нос) вовсе не один. Дома у него отрывается достаточно знакомых, да и захаживает кто-то постоянно вроде сектантов, рекламных агентов или Ким Гордон из Sonic Youth. Но всем им по большому счёту пофигу на сабжа. Это мир тотальной некоммуникации по Антониони или даже по Муратовой, если ещё вспомнить выбивающийся из общей замкнутости и отчуждения эпизод в клубе, где Хармони Корин втирает Блэйку что-то тупорылое про какие-то игры и челюсти. Такой микромир шоубизнеса, где ты кому-то интересен лишь за бабки или первые строчки в чартах. Не бог весть какой поэт этот Блэйк — на данный момент это вообще опустившийся помешанный бормотун, но всё же человек очевидно на грани и «никто не при чём». С ожидаемым результатом. Последние кадры с душой, взбирающейся в небо, отменные! В кои-то веки и клипмейкерство сработало у Ван Сента тонко.

6 из 10

Этот фильм — выстрел, но выстрел бесшумный. Глухой звук и запах пороха так никто и не почует. От фильма Ван Сента жутко разит депрессией, и она тянется вяло, протекает через весь фильм. Если у вас перед началом фильма приподнятое настроение и вы ожидаете увидеть жуткие страсти и сплетни про мёртвого музыканта — то лучше отложить фильм на потом.

Блейк живет под куполом собственных мыслей и рефлексии. Он сутул, тяжело бормочет про себя что-то, его взгляд абсолютно пуст. Неужели это рок-звезда? Да, это рок звезда, которая медленно умирает, звезда, которая падает за горизонт и разбивается о камни. Остальные персонажи просто существуют, но Блейк их не видит, даже в диалогах его взгляд устремлен в пустоту. Ван Сент мастерски показывает эту пропасть между главным героем и миром с остальными персонажами. Но самое ужасное в том, что даже если бы этой пропасти и не было, то Блейк не нашел бы слов для них. Он выражает свою боль не словами, а песней, но и песню эту также никто не слышит, как и звук разорванной струны.

Остальной мир с персонажами лишь надоедает Блейку. Вообще остальной мир живет своей жизнью и не догадывается о душевных терзаниях музыканта. Даже мать, которая приезжает, понимает что она бессильна. Она хочет помочь, но не знает как. Для них он просто парень, который устал и ему нужно немного время, чтобы отдохнуть и подумать над своей жизнью, а потом он снова запишет крутой альбом.

Но это не так, к сожалению. Блейк исчерпан. Его силы сведены к нулю. Ведь он никогда не хотел быть понятным для них. Он просто хочет уйти.

Молодой человек с внешностью Курта Кобейна слоняется по лесу, что-то бормочет себе под нос, купается в реке, мочится в реку, сушит носки у костра, возвращается домой, по пути случайно падает, но героически поднимается, курит, готовит хлопья с молоком, переодевается в женское платье, в буквальном смысле балуется с ружьем. Так начинается фильм. Камера преследует персонажа, словно привязанная, будто кто-то тайком снимает документальный фильм о жизни этого человека. А точнее, о его последних днях. Неминуемость печального исхода ясна всем и сразу. Это понимает и зритель, и сам псевдо Курт. К слову, почившая гранж-легенда и фронтмен «Нирваны» имеет к ленте примерно такое же отношение, как Арнольд Шварценеггер к квадриквелу «Терминатора». Чуть позже станет известно, что странного паренька зовут Блейк (весьма подходящее имя для того, кто готовится к кончине, спросите хотя бы у Джармуша). Смерть ему к лицу. Еще всего несколько мгновений, и ее обволакивающее тепло подарит долгожданную свободу, снимет оковы, избавит от мучений. Рваные джинсы и кеды останутся на изможденном теле, обнажившаяся душа в буквальном смысле вскарабкается куда-то наверх и скроется за кадром. Дело сделано.

Наследуя минимализм «Джерри» и «Слона», Гас Ван Сент продолжает исследовать смерть, ее неизбежное приближение. В «Последних днях» пленка неумолимо фиксирует неуловимое испарение жизни, постепенное выскальзывание духовной основы из физической оболочки. Каждый кадр, каждое неуклюжее движение — осторожный шаг навстречу причудливой мечте. Последние дни Блейка — не мучительное прощание с близкими, не физические страдания от недуга и даже не страх, но бессмысленное скитание в стенах загородного особняка, бездействие, апатия и старательное избегание контактов с кем-бы то ни было. Сам музыкант — плавно тлеющая сигарета, выброшенная на помойку. Больше не спасает наркотический трип или бутылка Jack Daniel’s. Единственный способ испытать нирвану и таки убежать от опостылевшей действительности (читай — безысходности, пустоты, депрессии и ангедонии) — принять костлявую с косой. Нужно только подобрать правильный момент. Но пока время не пришло, ходячий мертвец продолжит имитировать жизнедеятельность. Уставшие пальцы еще в состоянии подобрать нужный аккорд, а хриплый голос в силах вытянуть ноту, вызвать эфемерную эмоцию, задеть за живое. Сгорбившись за ударной установкой и взяв в руки акустическую гитару, Блейк берется исполнять свою песню. В последний раз. Нечленораздельно, вяло, но черт возьми, как же здорово! Правда, этот крик души никто не услышит, на эту меланхоличную мелодию не снимут клип, за нее не вручат «Грэмми». И столько в этой сцене интимности, столько какой-то невыносимой вселенской тоски, что сложилось впечатление, будто Ван Сент просто включил камеру и удалился прочь, предоставив свободу действий артисту Майклу Питту. Предоставив именно то, к чему так сильно стремился сам Кобейн после «прилизанности» звучания «Nevermind».

Сила «Последних дней» не в ответах, и уж точно не в правде. Ван Сент добивается от зрителя максимальной самоотдачи, заставляет терпеть перманентную статичность планов и полнейшее отсутствие какого-либо действия. Он не спекулирует на теме, не пытается выдавить слезу, а лишь холодно и отстраненно демонстрирует начало конца. Содержание уступает форме, сомнамбулическое состояние Блейка передается по ту сторону экрана, вопросы «почему» и «зачем» явно неуместны. Фильм — не бомба замедленного действия, а псевдодокуметальная игра в байопик, и когда от очередной сцены уже не ждешь ровным счетом ничего, то в следующей… опять ничего не происходит. Снова и снова. «Последние дни» — своего рода противоречивый и неоднозначный эксперимент, вариация на тему. Если кинозвезда — это человек, сидящий на сахарном троне во время проливного дождя, то рок-звезда — ледяная скульптура, выставленная на обозрение оголтелой публики при тридцатиградусной жаре. Произведение Ван Сента навевает несусветную скуку, но магическим образом врезается в память раз и навсегда. Однако парадокс в другом: смерть рок-легенды знаменует ее бессмертие. Леннон, Скотт, Джоплин, Кёртис, Цой, Меркьюри, Кобейн…

It`s a long lonely journey from death to birth.