Выкорми ворона

Режим Франко рухнул в Испании в 1975 году и новые мысли выбрались на свободу. Фильм «Выкорми ворона» может невольно, а может и со смесью специального и ассоциативного выпорхнул на поверхность. Фильм нахватал премий, что и немудрено, потому что до сих пор смотрится с интересом и светится оригинальностью.

Распорядительница судеб теперь восьмилетняя девочка. которую сыграла маленькая Ана Торрент. Даже ее фамилия говорит о какой-то степени свободы. Девочка впечатляет и в этой роли запоминается навсегда. Символ новой Испании похоронила отца и уверена в своем всепоглощающем понимании. Лучше не смотреть — в кого превратилась актриса с возрастом, как и не воспринимать свободный дух испанского побережья только как попытку отделяющейся Каталонии.

Известный хит «Porque te vas», который звучит в фильме несколько раз, как уверяет интернет, таковым стал после фильма, не знаю об этом ничего, потому что фильм мой ровесник. С одной стороны фильм о маленьких девочках, с другой — очень серьезен и подходом, и событиями, и символами, которые предполагает. Фильм производит очень неоднозначное впечатление — плохо это или хорошо в данном случае, судить не берусь, но запомнил «Выкорми ворона» надолго.

10 из 10

10 из 10

Юная Ана — главная героиня фильма рассказывает нам историю своей жизни, в частности детства. Дети это те, кто ничего не понимает, у кого все дни окрашены в краски беспечности и вседозволенности? Но не когда, ребёнок начинает понимать всё. Ана — не по годам серьёзна. Она не смотрит на мир как обычный ребёнок, не думает радостно «ах, когда-нибудь я стану большой и буду актрисой». Она боится неизвестности будущего. Если уже сейчас, в столь малом возрасте люди ей открылись как существа очень некрепкие, лживые, холодные и самовлюблённые, то что будет дальше? Дальше ей придётся либо стать одной из них, либо научиться противостоять их картонному мирку.

Самое яркое впечатление детства — любящая мать. И её ранняя мучительная смерть. Однажды во время уборки мать просит Ану выбросить коробочку с порошком. Ана спрашивает, что это такое, неужели это яд? Мать, улыбаясь, говорит, «да, это яд, которой одной щепоткой способен убить слона. Ну иди, выброси.» Ана сохраняет жестяную баночку.

Уже тогда она понимает, что это её способ хоть какой-то власти над хаосом мира. Над людьми, которые могут сделать больно ей и людям, которых она любит.

На самом ли деле убийство отца её рук дело? Этого мы не узнаём до конца фильма. проносясь за воспоминаниями короткого периода каникул.

Пожалуй, сложно писать рецензии на картины настолько пришибающие внутри. Она показывает, что детство — далеко не для всех «леденцовый» период. В детей нужно уметь вглядываться и разговаривать с ними об их страхах. А если не находится такого человека, который способен заглянуть в душу, но не удивительно, что «воронёнок» пытается выклевать всем глаза — это его единственный способ защитить себя и то, что ему дорого.

Фильм оставляет очень глубокое впечатление. После него можно несколько часов ходить как в тумане, напевая песенку, пронизывающую весь фильм Porque te vas.

Главная героиня фильма, маленькая девочка Ана, у которой после смерти мамы стирается грань между добром и злом, между жизнью и смертью.

Мама Аны, хрупкая, творческая натура, выйдя замуж за любимого мужчину бросила свое призвание, сулящее ей блестящую карьеру пианистки. Она выбрала семью и у нее было все для простого семейного счастья. Большой дом, обеспеченный муж, прислуга и три чудесных дочки. Но любимый муж оказался большим любителем сходить налево и мир женщины начал медленно рушиться.

Режиссер очень деликатно доносит до зрителя конфликт родителей Аны, всего лишь одной сценой скандала, но зато через весь фильм мы видим, как проявляются на детях пагубные последствия этих раздоров. Даже в своих детских играх сестры инсценируют семейную пару, которая ругается.

Что нужно ребенку для счастья ? Много чего конечно, но самым главным, все же, остается родительская любовь, чувство материнского тепла.

Но случается страшное и маленькая Ана остается без мамы. Гибкая детская психика ищет спасения и находит его.

Ана начинает фантазировать, что мама рядом. Когда Ану причесывает няня, то она видит не ее, а свою маму с расческой в руках, когда ночью девочке страшно, то снова приходит мама и рассказывает сказку, даже когда Ану надо отругать, то фантазия являет ей маму и та журит ее за какой либо проступок.

В жизненном укладе отца Аны, после смерти жены, изменилось только одно, любовниц можно теперь открыто приводить домой. Но до добра его это не доводит.

В фильме есть моменты, когда взрослая Ана рассказывает о своих детских впечатлениях и переживаниях, и в одном из них она говорит, что много раз задавала себе вопрос — «Почему же я желала отцу смерти ?».

Но зрителю ответ очевиден.

Ана слышала, как ее мать, выясняя отношения с отцом и натыкаясь на стену равнодушия, плакала и кричала ему в отчаянии — «Я больна», имея ввиду боль душевную, но девочка воспринимает все по детски прямо. И когда в последствии ее мать заболела страшной, неизлечимой болезнью, то в понимании ребенка именно отец был тому виной.

Для маленького ребенка потеря матери тяжелый удар. Она не понимает почему, за что, но любимой мамы больше нет. Зато вокруг есть много злых людей, В детской психике все упрощается, Ана не понимает до конца, что такое смерть, но понимает, что если ее, эту самую смерть, пожелать человеку, то его не будет. И почему бы ее не желать плохим людям, которые, в ее понимании, этого заслуживают.

Роль маленькой Аны сыграла актриса Анна Торрент. Это мой первый фильм с ней, но обязательно будут и другие. Наверное этот ребенок, мало кого смог оставить равнодушным. Ее бездонные глаза без слов выражали печаль и радость, испуг и обиду. Она сыграла эту роль настолько естественно, насколько это вообще возможно. Было ощущение, что смотришь не фильм, в котором играет роль эта маленькая актриса, а как будто перед глазами действительно проходит жизнь маленькой Аны.

10 из 10

«Выкорми ворона» — широко известный шедевр Сауры, перешагивающий пределы формата социально-философской притчи, которым этот выдающийся постановщик заслужил мировую славу («Охота», «Анна и волки», «Кузина Анхелика»), и выходящий на простор общечеловеческих обобщений. Наряду с «Духом улья» Эрисе картина Сауры послужила источником вдохновения для многих выдающихся фильмов нулевых о детстве (от «Страны приливов» Гиллиама «Лабиринта Фавна» Дель Торо до «Волчка» Сигарева), однако, в отличие от своего соотечественника, сконцентрировавшего внимание зрителя на парадоксальных поворотах детского воображения, создав таинственную притчу о присутствии невидимого в повседневном, об ущербности материалистического, схематичного взгляда на мир, режиссер «Выкорми ворона» более конкретен.

Если проводить эстетические параллели, то «Дух улья» — фильм символистский, будто снятый Блоком или Сологубом, а «Выкорми ворона» — фильм акмеистский, предлагающий почти гумилевско-ахматовское понимание детства, в котором впечатления конкретны до физической боли. Несомненное влияние Бергмана, в особенности его картины «Шепоты и крики» ощущается во многих структурных элементах «Выкорми ворона»: неторопливый, замедленный ритм, вызывающе игнорирующий принципы кинематографической увлекательности, пронзительные, полные неподдельного, достоверного страдания фронтально снятые исповедальные монологи в камеру, объемный взгляд на человеческую личность, отрицающий примитивный экономический и социальные детерминизм, поверхностный бихевиоризм и жанровые клише в изображении людских эмоций.

Все это формирует концептуальное и стилевое родство фильма Сауры с художественной вселенной Бергмана — художника столь же экзистенциально неистощимого, как Шекспир и Достоевский. Однако, эта эстетическая преемственность не означает вторичности, заимствований и тем более плагиата — вселенная «Выкорми ворона» уникальна, она шокирует зрителя своей продуманностью, лаконичностью используемых элементов, их архитектонической выстроенностью, отсутствием лакун, как в замысле, так и в его исполнении.

Что характеризует художественный мир «Выкорми ворона»? Прежде всего, бескомпромиссность, даже агрессивность в раскрытии главного конфликта между детским восприятием, не знающим полутонов и потому часто жестоким к своим близким и опустошенным, разочарованным в жизни миром взрослых, дезориентированных в мире обанкротившихся ценностей. Новаторский подход Сауры в изображении темы детства в том и состоит, что он не стесняется показывать ребенка жестоким.

Мы привыкли в кино к слащавому изображению детей как ангелов во плоти, забывая, что именно в детском возрасте дают первые всходы ядовитые семена эгоизма, проявляясь во взбалмошности, эмоциональной неуправляемости, капризах. Дети часто безжалостны к своим родителям, считая, что весь мир вертится вокруг них, а взрослые — что-то вроде слуг. Конечно, взрослые тоже изображены Саурой неприглядно, во всем многообразии своих недостатков, а главное, как люди, которые не знают, зачем живут, куда ведут своих детей, не знают, что им дать. Они строги от бессилия, от непонимания смысла жизни. Дети это чувствуют, потому ищут смысл сами, но будучи лишены рассудительности зрелого сознания, они идут опасным путем, раскрепощая свое воображение и уже с малых лет начинают ненавидеть реальность.

Фундаментальную роль в фильме играют картины смерти, не эпизоды, а именно картины, создаваемые режиссером с почти иступленной горячностью Гойи. Смерть, созерцать которую учится еще маленький ребенок — тема столь страшная, сколь и неподъемная, однако, Саура раскрывает ее с виртуозностью гениального художника. Эмоциональный эпицентр картины, сбивающий зрителя с оси восприятия, ввергая его в смятение и реальную, физически ощущаемую душевную боль, — сцена смерти матери маленькой героини, которая наблюдает за этим страшным таинством.

Во взгляду Анны Торрент, играющей девочку, есть боль, смешанная с бесстрастностью, она смотрит на мать будто из невидимого мира. Возможно, именно так смотрят ангелы на страдания людей (вспомним «Небо над Берлином»). Саура выжимает из маленькой девочки, начинающей актрисы, все необходимые ему эмоции, но проявляются они почти незаметно, сдержанно, так, что уловить динамику характера Анны зрителю чрезвычайно сложно. Умение передать детский, почти аутичный ступор, зажатость при столкновении с болью окружающего мира — высший пилотаж для зрелого человека, снимающего фильм о детстве.

Однако, экзистенциальные выводы Сауры пессимистичны, ведь он — атеист, потому для него смерть дика и физиологична, непереносима не только для детских, но и для взрослых глаз. Страшная смерть неверующего, не стремящегося к Богу человека, человека, привязанного к земному… Как говорит священник Олег Стеняев, его душу во время кончины будто вырывают из тела, как вырывают зуб с мясом, с нестерпимой болью. Ибо такая оземлившаяся душа привязана к телу, и вот эти узы рвутся, причиняя ей невыносимую боль. Уже в агонии такая душа познает адские муки.

Так умирает мать Анны, так умирает одна из сестер в «Шепотах и криках», так умирает Иван Ильич Головин в повести Толстого. Разрываясь между иллюзиями воображения и физилогической конкретностью смерти, атеистическое сознание не видит самого главного, оно лишает себя духовности. Будучи привязано к страстям, атеистическое сознание порабощает дух, превращая его существование в каждодневную муку, и вдруг при разлучении души от тела, атеист познает, наконец, свое бессмертие, но уже не может ничего сделать. «Сеющий в плоть свою от плоти пожнет тление» (Гал. 6:8).

«Выкорми ворона» отсылает нас к парадоксальной пословице: «выкорми ворона, он тебе глаз выклюет», намекая на неблагодарность и большие требования, которые предъявляет детство по отношению к взрослым. В том то и дело, что не надо кормить своего внутреннего врага, свое капризное эго, пусть оно умрет от голода, будучи не в силах удовлетворить свои неумеренные аппетиты, пусть ворон умрет в человеческом сердце, а на его месте расправит крылья голубь — благодать Святого Духа. Плоды которого: «любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание» (Гал. 5:22—23).

Потому смею утверждать, что Саура снял христианский фильм от противного, показал бесперспективность и безысходность жизни в соответствии со страстями, тщету и ужас атеизма перед неизвестным, бессмысленное блуждание личности, проживающей жизнь ради себя, вокруг границы, соединяющей ее тленное, несчастное, слепое бытие с вечностью, в котором «все деяния обнажатся».