Ангел на море

Ад на Земле
Взрослые могут справиться с любой проблемой, поскольку обладают практически неограниченными возможностями для её решения. Если они не могут справиться с проблемой - значит, они не хотят справиться с проблемой. Отец Луи пошёл дальше. Не захотев справляться со своими проблемами он рассказал своему младшему сыну о намерении покончить жизнь самоубийством. Но действительно ли он этого хотел, или же ему было всласть поиздеваться над сыном, превратив его жизнь в ад? Не дьявола ли олицетворяет отец Луи в этом фильме, которого так любит сын (ангел)? Не борьба ли добра со злом показана в этом фильме? Или же я увидел в фильме то, чего и в помине там нет?

'Ангел, полный задора, Познал ли ты страдания, Стыд и тревоги, Неумолимый ужас тех ночей?'

Он познал. В полной мере.

8 из 10

Миссия невыполнима
Знаете, есть такие люди, которые грузят своими проблемами других. Обычно близких, но и посторонним достаётся иногда или чаще. Изощренность данного случая заключается в его крайней жестокости: не справившийся с делами отец показывает свою слабость родному сыну, не старшему, а тому, что помладше, взяв слово, что мальчик будет хранить в секрете сделанное отцом признание в желании покончить с собой.

Испуганный ребёнок, скрывая от всех отцовский страх, мнит себя светлым ангелом, наяву выполняя роль, которую должен был сыграть на детском благотворительном вечере гуманитарной миссии в Марокко, где он жил с братом и родителями. Срывающееся напряжение отца синхронизируется с мучительным ожиданием его сына, а колоссальный опыт матёрого актёрища Оливье Гурме попадает в резонанс с превосходящей все мыслимые возможности прытью юного гения – Мартина Ниссена, шокируя невероятной мощью их эмоциональных сил.

В бэкграунде существует живущая ожиданием взъерошенная героиня Анн Консиньи, приоткрывающая над тайной тень, оставаясь без ответа на вопросы своей судьбы, а старший сын строго держится за второй план, являясь, как и пара других людей, лишь связующим звеном, соединяя участников главных сцен.

Знойные виды пустыни и глубина морских вод вместе с зыбким звуком Люка Сикарда раскрашивают хоровод детских мыслей, а полосатый свет закрытых ставень останавливает гримасу затравленного собою мужского лица, с ужасом обнажая глубину боли и неразрывность связи отца и сына, вмиг поменявшихся местами хранимого и хранителя, отчаяние ребёнка, взвалившего на себя ношу сверх человеческих сил.

Невероятный сценарный ход – возложить психологический пресс отца на детские плечи сына, обнажающий уклончивый обман человека, решившего, что некуда бежать и убеждающего другого, что бежать, действительно некуда: феноменальная инверсия состояний, когда лишённый ангельских сил, ангельски чистый ребёнок оказывается у той же черты, перед которой стоял взрослый человек.

Неуёмное бдение мальчика за своим отцом составляет основное событийное наполнение этой картины, избавленной авторами от излишней словесной мишуры, чтобы, комбинируя пейзаж и портрет, добиться говорящего эффекта немого кино, со свойственным ему доминированием действующих лиц, подчёркивающим неуступчивость юного актёра, молчаливо берущего запредельную высоту.

Вдохновляющее исполнение компенсирует впечатление синтезированности сюжета, и кино, заставляя вникать в его допущения, выходит на осмысленную стезю, где события – не главное, существеннее – душа.