Эпидемия

В фильме представлен оригинальный вариант пост-апокалипсиса: люди стали панически бояться открытых пространств. Такое психическое отклонение на самом деле существует, называется агорафобия. Население вынуждено оставаться там, где их застал недуг: на своих рабочих местах, в супермаркетах, в метро, в своих квартирах. В разгар эпидемии главный герой Марк был на работе, в то время как его жена Джулия — осталась дома. Теперь Марк решает пройти через подземные поселения ютящихся у горящих мусорок беженцев, через гипермаркеты, чтобы выяснить, жива ли его жена.

Фильм ни разу не артхаус, перед нами неплохо переданная атмосфера подземной жизни, а также подземных коммуникаций, тоннелей метро, которые беженцы теперь используют для пеших перемещений.

Вопрос выживания и добычи пищи становится для людей решающим: общество быстрыми темпами маргинализируется, и вот уже подземные гипермаркеты под осадой обезумевшей от голода толпы. Задумка свежа: такого ещё не было, реализована на приличном уровне. В процессе просмотра у меня в целом не было ощущения фейковости декораций или всей сложившейся в фильме ситуации.

Однако ближе к концу у меня сложилось стойкое чувство, что чего-то фильму не достаёт. Но я никак не мог понять, чего именно. Возможно, какого-то экшена или острых поворотов сюжета. Рассказанная в фильме история выглядит слишком простой и короткой.

5 из 10

Хорошая и не слишком удручающая история про то, как хитроумная эпидемия повлекла тотальную самоизоляцию, разрушившую общество. Это совершенно необычный подход к апокалипсису, удивительно экологически чистому и саморучно не собирающему урожай из жертв. Заражение не смертельно, оно относительно чистенько и прилично: нет мутантов, нет зомби, нет одержмых бешеством каннибалов. В то же время массовая боязнь открытых пространств выдаёт ещё один вариант «пола из лавы», когда среди преимущественно враждебной среды существуют островки и коридоры безопасности.

Актёры хороши в ролях обычных людей — их персонажи интересны. Вместе с благами и удобствами, без которых можно обойтись, уходит наносное в отношениях, конфликт классовых интересов. И вот между работодателем и его без пяти минут уволенным работником завязывается настоящая дружба с самопожертвованием. А в финале — такая красивая анархия… Просто мечта.

Но ведь люди-то остались прежними, только им пришлось навсегда смириться с ограничением былых запросов в потреблении. У следующих малочисленных поколений запросы эти возможно вообще не возникнут. Поэтому длительность тайм-аута, который взяла природа после психологической катастрофы, чтобы отдохнуть от цивилизации, не вызывает сомнений, в отличие, например, от быстро заканчивающегося праздника непослушания, как, например, в финале фильма «Бойцовский клуб», с которым так и напрашивается сравнение испанской «Эпидемии».

Испания, Мадрид 2013 года. Жизнь этого блистательного мегаполиса идет по своей обыденной колее — люди просыпаются, засыпают, работают и с громкими скандалами увольняются, до остервенения влюбляются и с пубертатным неистовством занимаются любовью, а также, как завещано в Библии, плодятся и размножаются себе во благо. Но рано или поздно всему приходит конец. Эпидемия агорафобии поражает все больше и больше людей, которые сходят с ума; улицы пустынны и безжизненны, грязь и смрад вокруг. И в эти не самые прекрасные моменты представитель славного безликого офисного планктона Марк вместе с собственным боссом Энрике отправляются по Моисееву пути спасения.

Одним из самых привычных и наиболее привлекательных способов уничтожения человечества кинематографистами различных мастей были эпидемии, причем распространенными видами такой чумы на зрительские головы были или вирусы в духе Эболы, или нашествия кровожадных зомби. Тема эпидемий в мире кино давно уже окончательно превратилась в один большой и скучный шаблон и ничего нового и интересного сказать на эту тему в принципе невозможно было. Вплоть, пожалуй, до 2013 года, когда испанские братья-режиссеры Дэвид и Алекс Пастор, ворвавшиеся в мир кино своей дебютной работой, фильмом «Носители» 2009 года, который был не столько фильмом ужасов или фильмом-катастрофой, сколь семейной драмой, разыгранной на фоне эпидемиологического ужаса, и написавшие сценарий к культовому сериалу «Ковчег», тяготеющему к притчевости в своем нарративе, выпустили в свет свой второй по счету полнометражный фильм — «Последние дни»/«Эпидемия», продолживший по сути художественные изыскания в теме эпидемий, и сравнимый по своей философской составляющей со «Слепотой» Фернанду Мейреллиша, «Концом света» Торрегросы и отчасти, в меньшей степени своей, с «Эпидемией» Фон Триера.

Фильм «Последние дни» очень точно и емко раскрывает проблемы человеческих взаимоотношений, внутренних и внешних конфликтов через призму такой специфической фобии, психического расстройства, как агорафобия, необьяснимая боязнь открытого пространства и людей в нем, боязнь перспективы. Символичные ключи данного фильма лежат в пространстве боязни общения людей между собой, в пространстве ухода от внешней реальности в реальность виртуальную, вымышленную и фантомную, в которой люди создают улучшенные аватары самих себя, подменяя реальность обыденного и обычно крайне печального собственного бытия яркой игрой виртуальных моделей. Фильм братьев Пастор, двигающийся по извилистой тропе постапокалиптического нарратива, усложненного метафизическими и религиозными отсылками в финале, с новыми Адамом и Евой в постиндустриальном Эдеме, является в чистом виде драмой о парализирующей и паразитирующей силе страха, об отчужденности и одиночестве, ведущих на путь самодеструктивного и аберрантного поведения, деградации, приводящей к дегуманизации и деэволюционным процессам.

Фильм «Последние дни» — это ни в коей мере не хоррор, ибо толп жаждущих крови и плоти зомби в этой картине ждать не следует; это и не триллер, хотя напряженных и выдержанных в духе саспенса сцен в фильме хватает с лихвой, и совсем не фантастика в духе «Я — легенда», ибо природа всех происходящих в картине событий относительно прозаична. Движимой силой сюжета ленты и главных ее героев становится не стремление поразить зрителя масштабом, не превратить картину просто в лощенное голливудское зрелище, а мысль философская, которая в финале звучит отчетливо и чуть навязчиво, не позволяя зрителям самим додумать возможные варианты событий, облекая сущность фильма в прямолинейность и делая ее не столько авторским проектом, сколь неординарным жанровым образчиком с несколько остывшим потенциалом повествования.

Фильм «Последние дни», также известный как «Эпидемия»(российские локализаторы как всегда в своем духе), определенно можно расценивать как удачную попытку разрыва шаблона в теме фильмов-катастроф о рзнообразных эпидемиях, косящих человечество подчистую. Мрачное, философское и органично сделанное испанское кино, которое вполне может понравится как любителям нетривиального артхауса, так и ценителям качественного мейнстрима.

Испанские режиссеры, братья Алекс и Давид Пастор, уже не в первый раз фантазируют на тему различного рода эпидемий, охватывающих человечество. Если в их дебютном полнометражном фильме лютовала инфекция, то на этот раз зрители могут выучить новое слово «агорафобия», то есть боязнь открытого пространства. По сюжету фильма первый приступ загадочной болезни был зафиксирован в выпуске новостей, где показан ролик с самоубийством подростка, боявшегося выйти на улицу. Постепенно иррациональный страх охватывает всю Барселону, включая главных героев фильма. Создатели не ставят перед собой задачу объяснить загадочный процесс. Эпидемия тут носит чисто апокалиптический характер, что лучше отражается в оригинальном названии «Последние дни».

На фоне разрушающих город событий разворачивается в форме флэшбэка личная драма героев. Один мужчина направляется по подземке при помощи GPS-навигатора в сторону больницы, где лежит его отец, а второй — хочет попасть домой к своей супруге. Но в экстренных условиях это не так уж просто, когда кругом царит хаос и полная неразбериха. Таким образом, двух мужчин объединила одна общая цель — встреча с близкими. А весь парадокс в том, что в реальности они наверняка не стали бы друзьями, поскольку один хотел уволить другого. И этот фильм даже можно назвать фильмом о мужской дружбе, когда один готов прикрыть спину другому в схватке с настоящим медведем. Сам сюжет напоминает немного фильм «Слепота» по атмосфере.

Но ближе к концу доминирующий жанр снова меняется и на передний план выходит мелодраматическая линия Марка в стиле «Последней любви на Земле». Это действительно красиво снято. Пусть пафосно смотрится, но что еще может заставить нас преодолеть свои страхи и инстинкты самосохранения, если не любовь к близкому человеку? Тем более, Ким Гутьеррес действительно неплохо играет. Я его давно уже запомнил по «Бункеру». А вот Марта Этура не впечатлила здесь. Её эмоции какие-то пластиковые, как будто она снимается в рекламе зубной пасты, а не в драматическом фильме. Концовка тоже не убедила, но это уже пошла чистая постапокалиптика. Наверное, я просто равнодушен к этому жанру. Также стоит отметить качество технических моментов. Именно за это я прежде всего люблю современное испанское кино. Они тратят деньги с умом, получая за небольшой бюджет качественную картинку. Смотрится свежо, даже несмотря на банальность фабулы.

6 из 10