Мой ужин с Андре

“Мой ужин с Андре” – это малобюджетная разговорная драмеди Луи Маля.

Особенность фильма в том, что все его действие разворачивается за столиком в ресторане между двумя собеседниками, один из которых говорит несоизмеримо больше другого. Самый говорливый – это Андре Грегори, умелый слушатель – обаятельный Уоллес Шоун.

Сценарий они писали сами, и оба героя носят их же имена, хотя это вымышленные версии их самих. Так, в целом получилась смесь реальных переживаний (а Шоун и Грегори были настоящими друзьями) и историй, сильно преувеличенных или просто придуманных для драматического эффекта.

Этот фильм можно назвать самой настоящей театральной постановкой, которая снята на камеру и показана на большом экране. Но с учетом, что это все же художественный фильм с правильными ракурсами и бойким монтажом.

Когда настигает понимание, что на протяжении всего фильма будет “происходить” только диалог, следом настигает и опасение, что станет скучно. Потому что фильм Маля буквально дерзко разбивает правило – показывай, а не рассказывай. Но, на самом деле, Андре Грегори очень заразительно рассказывает, а Уоллес Шоун внимательно слушает, пригвождая к себе внимание.

Эксперимент удачный – визуальное искусство встретилось со словом, превратившись в целостную философскую картину. А Андре Грегори и Уоллес Шоун были известны как представители экспериментального театра в Нью-Йорке.

В 60-х Андре Грегори даже основал Manhattan Project, в рамках которого поставил сюрреалистический спектакль 'Алиса в стране чудес' (1970). Эту постановку он упоминает в фильме, когда рассказывает о знаменитых сюрреалистах.

Экзистенциальный тупик
Уоллес долго не видел своего своеобразного друга Андре. И вот они находят свою зону в виде нью-йоркского ресторана. Только комнатки, исполняющей желания, там нет. Понимание того, что собеседники уйдут при своем, не найдя общих знаменателей, происходит не сразу. Уоллес до последнего тянет и лишь в конце начинает возражать. Его ухмылка от историй о польском лесу, тибетском монахе и совпадениях с книгой Маленький принц сменит недопонимание и отвращение к словесному потоку сидящего напротив драматурга.

Андрэ - эдакий проповедник новой веры с похожими географическими маршрутами самого Маля. Путешествую по Индии, Тибету. Он сравнивал их культуры с западной цивилизацией и пришел к выводу, что последней нужна некая перезагрузка, новая религия, доходящая до абсурда, с отдельными островками, закрытыми куполами, дабы сохранить память о великой культуре. Проще говоря, он чем то повторяет догмы писателя из фильма Тарковского о том, что наука не есть панацея в поисках человеческого счастья, а скорее тупик, создающая удобства для людей, теряя при этом нечто важное. Вспомнить только язвительную историю про одеяла с подогревом. Уж что, что, а это последняя проблема технологического прогресса. В его теориях нет каких-то четких концепций. он понимает о нравственном надломе общества, который спустя сорок лет после выхода фильма ощущается еще сильнее. Но это абстрактные умозаключения, не несущие ничего существенного. Да, реальность телевизора и удобств победила. Зачем нужен театр, если куда более острые ощущения есть в новостях.

Да, к началу 80-ых годов один из богов новой волны подошел с грустью и ностальгией по выдающимся шестидесятым годам, когда люди не были роботами. Это, пожалуй, самое разумное и гениальное умозаключение Андре. Спустя 40 лет после выхода картины можно согласится, что мы живем в Оруэлловской антиутопии, и вряд ли жителям Нью-йорка поможет другая реальность и острые ощущения, как, например, восхождение на Эверест. Мы рады этой тюрьме, что воссоздали. Мы не хотим глобальных потрясений, а лишь микроскопических модификаций нашей реальности. дома ли, на работе убрать шероховатости бренного бытия. Ведь история Андрэ и его иллюзии на Холокост, когда его тащили по лесу, а потом заживо похоронили в День всех святых, самая пробуждающая и дающая самый четкий ответ, что в смерти порой больше смысла, чем в жизни. Какие смешные слова: жена, сын, отец, не правда ли? Уоллесу, как и всем людским существам, только и остается вспоминать места и мгновения, где он был счастлив. А счастлив ли? Он едет домой, и все продолжится...

Можно читать десятки книг про саморазвитие или посмотреть это замечательное произведение и вынести для себя множество идей для размышления. Фильм поднимает важные темы о взаимодействии с собой и миром. Герои вроде говорят о театре и каких-то странствиях, но за всем этим звучат вполне определенные и не завуалированные мысли, актуальные для многих современных людей.

Фильм-беседа, позволяет посмотреть на поднимаемые вопросы с двух точек зрения. С одной стороны простой обыватель, который придавлен рутиной и бытовыми задачами. А с другой - человек, сделавший шаг в сторону и взглянувший на жизнь со стороны. И в этом бою нет выигравшего и проигравшего. Выигравший - зритель, посмотревший этот фильм.

Есть фильмы-информация, а есть фильмы-провокация. Этот фильм провоцирует новый куст мыслей, отправляя зрителя от 'станции вопросов', задаваемых постановщиками сюжета к развилкам ответов - для каждого своим. Именно поэтому камерный фильм разбудил интерес публики; сперва богемной, а потом вызвал любопытство и остальных.

Ведь каждый из нас болтается в жизни между заботами о 'хлебе насущном' и скукой ничегонеделания. Оставленные наедине с вопросом: 'чего ты хочешь от жизни?' многие ли из нас уверенно на него ответят? Парадокс привычки к навязанным целям жизни рожден нашим путем среди забот обыденности, незаметно и неотделимо связанных с нами настолько, что только заботы и задают цели жизни.

Те, кто свободен от забот, хотя-бы временно, утрачивают цель жизни; при том, что они воспитаны в потребности ее иметь, чтобы 'быть как все'.

Андре почувствовал свободу назначать цель жизни, опробовал ее в действии на себе и в общении с подобными себе. Но эта изолированная 'свобода отпускника' не может быть постоянной в окружении массы людей озабоченных. Он ищет для себя объяснение этому положению и приходит к теории заговора интересантов - власти денег, навязывающей единое пространство забот, которым легко управлять.

Как и все мы, Андре видит причины остраненно, считая людей игрушками внешних интересов. Но если миром движут потребности, то это и потребности каждого; а значит, этот 'каждый' влияет на их выбор. С этой подсказки и стоит начинать оценку любой ситуации. В этом урок фильма, для тех кто способен оглянуться и вовремя свернуть с колеи чуждых забот и начать жизнь по-своему.