Один и два

Это первый тайваньский фильм в моей фильмотеке, особых ожиданий не было.

Сразу, что бросается в глаза — это необычное название фильма, с китайского дословно переводится как один, один. Очевидно, автор вкладывал в это какой-то смысл, подчеркивается это, тем, что имена главных героев дублируют эту концепцию (Мин Мин, Тин Тин и тд).

Фильм раскрывает для меня понятие жизни — это как бы попытка уловить и запечатлеть ее суть. Попытка — потому что человеческая жизнь слишком необъятна, чтобы уместить это в хронометраж фильма. Мы видим сконцентрированный набор, в этих 3 часах есть смерть, рождение новой жизни, попытка суицида, первая любовь, первое сомнение в верности и правдивости того розового и доброго мира, что когда-то выстраиваешь у себя в голове, будучи ребенком или подростком, свадьба и много другое, в общем все те памятные и важные для любого человека моменты.

Для меня одна из ценностей фильма в том, что он очень правдиво описывает и передает концепцию логичности бытия. У любого события есть причина, ничего не бывает и не возникает просто так, одно вполне естественно, предвещает другое. А чувства, мысли и реакции — это все в головах людей.

Эта мысль тесно переплетается с еще одним посылом, который художник сумел продемонстрировать — мы видим только то, что спереди. Порой смотрим вправо, влево, но угол зрения все же ограничен. Мы не видим всего того, что происходит вокруг, все 360 градусов, видим лишь узкую полосу, узкий набор событий, порой не пытаясь понять, забывая или попросту не зная, что у всего есть причины. Автор как бы дает нам такую возможность, возможность посмотреть со стороны, увидеть эту последовательность, весь набор предвещающих и последующих явлений.

Рекомендовать бы не стала, но лично для меня этот фильм один из тех, которые я буду пересматривать, чтобы добавить тепла и света, которые несомненно оставляет в моей душе этот фильм и напомнить, что мир куда больше чем то, что ты порой видишь.

Гипотония Янга в «Один и два», несмотря на традиционное присутствие тем смерти, обмана и одиночества, совсем иного свойства, нежели в «Ярком летнем дне», пропитанном болезненным ощущением безнадежности. В «Один и два», который можно назвать эпитафией режиссера самому себе, своеобразным реквиемом в предчувствии кончины, меланхолия тайванца наполнена светлой грустью и пронизана сдержанным жизнелюбием в контексте философского осознания конечности бытия, согласно высшему предопределению, и терпеливым принятием своего дао, каким бы трудным он не был и не казался.

Режиссер снова смело делает то, что многие посчитали для себя невыгодным — просто, без спецэффектов и излишней аффектации, показывает нашу жизнь, в обыденной череде будней, минуту за минутой, день за днем, в ее радостях и горе, надеждах и разочарованиях, дружбе и предательстве, любви и изменах.

Как и в жизни, у него нет только черного и только белого — жизнь неоднозначна, многогранна, полна нюансов и обертонов, краски приглушены и стерты, и если и выбирать ее лейтмотив, то это будет скорее «Лунная соната» или спокойный джазовый грув от Гершвина, нежели бравурный и полный экспрессии рок-н-ролл, контрастно звучавший в «Ярком летнем дне».

Достигнув почти аккермановой химии чуда жизни, выведенной из ежедневной рутины обычных будней, Янг, хоть снова и пропитывает атмосферу неуверенностью в правильности совершенных поступков и завтрашнем дне, зыбкостью бытия, все же умеренно оптимистичен — когда кажется что все кончено, у него наступает новое утро и оказываются правы те два разных героя фильма, повторяющие каждый на свой лад, что «не все так сложно» и надо продолжать жить своей жизнью, в которой горе соседствует с счастьем.

Для большей убедительности, автор закольцовывает свою южноазиатскую семейную сагу человеческой эманацией проистекания одного из другого, когда дочери кажется, что она была своей матерью, а восьмилетнему трогательному Ян Яну мнится, будто он уже занял место своей бабушки — настолько он чувствует себя старше своего племянника. Получается, совсем как у современного поэта: «Когда меня не станет, я стану петь голосами своих детей, и голосами их детей. Нас просто меняют местами, таков закон…».

Особого упоминания заслуживает почтительный реверанс Янга Blow Up маэстро Антониони и параллельно смонтированных и лукаво радужных любовных линий отца и дочери.

8 из 10

Старожил тайваньского кино Эдвард Ян прошёл длительный путь, прежде чем фестивальная удача в виде каннского титула лучшего режиссёра улыбнулась фильму «Один и два», оказавшемуся для него последним. Высоко оценила его и авторитетная газета «The village voice», поставив на второе место после «Хорошей работы» Клер Дени среди фильмов за прошедший год. Как и другие знаменитые соотечественники Хоу Сяосянь или Цай Минлян, Эдвард Ян удачно сочетал продолжительность повествования с утончённостью в освещении деталей, благодаря чему его идеи приравниваются к творчеству великих монументалистов вроде Андрея Тарковского или Тео Ангелопулоса.

Компьютерная компания, в которой работает главный герой ЭнДжей, находится в трудном финансовом положении, и сотрудники приходят к решению заключить контракт с японской дизайнерской корпорацией Ота, разрабатывающей популярные видеоигры. У мужчины, впрочем, хватает и личных проблем, которые захватывают его гораздо больше. Жена Мин-Мин, уставшая от монотонной рутины повседневности и измученная трагедией, произошедшей с пожилой матерью, которая находится в коме, ищет успокоения в спиритических сеансах в горах. Сына-младшеклассника Ян-Яна дразнят девочки в школе, а вступившая в переходный возраст дочь Тин-Тин слишком погружена в собственные чувства, отстраняясь от окружающего мира. Вдобавок ко всему, ЭнДжей встречается с бывшей возлюбленной Шерри, от которой сбежал тридцать лет назад из-за моральных противоречий.

Чтобы рассказать свою историю, Эдварду Яну понадобилось почти три часа времени и большой холст под названием Тайбэй. «Один и два» структурирован вокруг периода жизни одной местной семьи среднего класса и их ближайшего социального круга. В фильме нашлось место почти всем значительным явлениям человеческой жизни — свадьбе, рождению и смерти, похоронам, попытке суицида и убийству. Несмотря на обилие ярких ситуаций и большое количество героев, Ян придерживается сугубо наблюдательного характера сюжета, держа камеру на расстоянии и как бы подчёркивая свободу его интерпретации каждым зрителем. Героям предоставляется право жить своими жизнями и задаваться естественными вопросами. Во время встречи в Токио ЭнДжей говорит Шерри: «Нам всем нужно время, чтобы подумать». Эти скромные слова без всякого преувеличения могут стать девизом всех героев «Один и два».

Вопрос относительности в принципе является ключевой темой азиатской культуры, отражая смысл жизни. Эдвард Ян на протяжении всего творчества бережно отрабатывал её, следуя от отдельных аспектов к общему и наконец подошёл к настоящему открытию. Маленький Ян-Ян задаётся поистине метафизическим вопросом, способен ли человек знать всю правду, видя лишь то, что впереди него. При помощи отцовского фотоаппарата он фотографирует людей сзади, стараясь поместить в кадр один затылок, потому что именно в голове находятся главные органы восприятия, которые, как выясняется, делают человека заложником одержимости способностью воспринимать. Фильм, как рука художника, открывает перед своими героями белые пятна окружающей действительности, то, что они до сих пор не могли увидеть среди всего остального и заставляет поверить в существование другого, истинного мира за пределами того, которым живёт каждый из персонажей, имеющий свою особую точку зрения на всё, что творится рядом с ним. Оригинальное название фильма в переводе с китайского означает «один один» и обозначает двойной способ видения любого явления окружающего мира. В данном случае, морфологическое сочетание этих букв можно понимать в значении «два». Игра смыслов распространяется и на имена персонажей, которые состоят из двух одинаковых слов.

Эдвард Ян также мастерски использует пленочное пространство для усиления темы через месторасположение героя и действие в кадре. К примеру, образ главы компьютерной корпорации Тайбэя господина Хуана так и остаётся таинственным, появляясь на несколько секунд перед камерой с точки обзора ЭнДжея, который видит вдали «могущественную личность» в одних трусах в окружении полуголых девиц с коктейлем в руках. В противоположность ему, грозный японский партнёр господин Оту и его общение с ЭнДжеем фиксируются во всех нюансах и не зря, ведь он оказывается совсем не таким, как можно было ожидать. ЭнДжей быстро сближается с господином Ота и становится свидетелем его порядочности и мудрого отношения к жизни, заодно получая ценную возможность пересмотреть свою.

Ограниченные перспективы часто делают жизнь людей невыносимой и сами люди, как правило, чувствуют это. Герои «Один и два» тоже пытаются выйти за пределы своих возможностей. И надежда не заставляет себя ждать. В конце фильма зрителей ждут поистине потрясающие по смыслу сцены, связанные с вечными темами, даже образный пересказ которых вряд ли уместен. Нужно всё увидеть самим.

Возможно ли познание целостности мира при жизни или нет, вопрос сродни гамлетовскому, но фильм Эдварда Яна ставит перед собой другую цель и заново открывает людям привычный мир, помогая лучше понять суровую красоту хода времени во всей быстроте и непримиримости.

Японское, корейское, китайское кино зачастую привлекает своей неголливудностью. Течет оно по-другому и раскрывает проблемы по-особенному. Сначала кажется, что все нелогично и неясно, но, как показывает практика, нужно уметь переключиться на азиатский мотив и наслаждаться. С индийскими фильмами наслаждаться проще — у них периодические вставки танца (можно даже в туалет сбегать, ну или воды попить). Итак, «Один и два», затяжной фильм. В любой момент можно выключить и ничего не изменится, честно, но так кажется только по началу. Потому что все лица одинаковы, сложно понимать кто есть кто, и что вообще происходит на экране. «Дайте, пожалуйста, такой же фильм, только с нормальными лицами актеров (различИмыми)»

Поразила меня идея, показать подробно жизнь одной семьи, каждого ее члена. Кто чем занят, чем интересуется, как они взаимодействуют. Мол такой вот мир, на примере этой ячейки общества. Ничего особенного, но в то же время весьма специфично. Наверное, именно за подачу фильм вошел во множество рейтингов. Советовать бы никому я его не стала, честно.