Осада

В принципе то, что произошло в США 11 сентября 2001 года, было продемонстрировано Эдвардом Цвиком ещё в 1998-м, когда вышел фильм «Осада» с Дензелом Вашингтоном в главной роли. Правда киношный размах событий в плане количества жертв теракта был все же не таким большим.

Отделение ФБР в Нью-Йорке поднято на уши — неизвестные сообщают о захвате террористами автобуса, после чего силовики выясняют, что заложенная там бомба была начинена краской. Все бы ничего, но есть предположение, что от угроз террористы перейдут к делу. Так и выходит, когда прямо посреди улицы взрывается автобус с пассажирами. Причем преступники вели себя более чем странно — в переговоры не вступали, но некоторые предложения агента Энтони «Хаба» Хаббарда (Вашингтон) выполнили. А спустя время становится ясно, что смертники действовали в многомиллионном городе не одни и очередной теракт потрясает Нью-Йорк…

Не случайно в фильме по ходу повествования из выпусков новостей напоминается о теракте в Оклахома-Сити, до событий 11 сентября, считавшимся самым крупным терактом в истории США. Как показала практика 1995 года, угроза терроризма существует в любой стране, вне зависимости от того, что это за страна. Картины о террористах, что-либо захвативших выходили в Штатах и до «Осады», но ни в одном из них не было показано все до мельчайших подробностей так ужасающе и четко представлено в плане арабского террористического следа, как в проекте Цвика.

Переброска будущих смертников в США, подготовка нескольких групп отдельно друг от друга, чтобы одна раскрывшаяся в случае чего не могла сдать своих сообщников из другой ячейки, наконец, нанесение самого удара, когда этого никто не ждёт. Причем атака террористов шла на Нью-Йорк, который спустя три года после выхода фильма, подвергнется террористической атаке. Интересно, тогда, в 2001-м, Цвику не припоминали его фильм, который стал можно сказать пророческим? Ведь он не только показал, что такая атака возможна, но ещё и доказал, что федеральные службы могут быть бессильны, даже если темные делишки творятся у них под носом. И конечно этот фильм лишний раз подчеркнул, что массовая паника и хаос могут быть очень просто спровоцированы.

Для меня в «Осаде», сколько раз я бы ни смотрел этот фильм, всегда выбивающейся из общей истории казалась первая сцена на Ближнем Востоке. В принципе ее можно было бы пустить на флэшбек во время бесед героев Вашингтона и Брюса Уиллиса (ну это как вариант). Кроме того, заключительные сцены и с главным антагонистом, и последовавшие далее, казались и кажутся провисающими в плане зрелищности и эффектности в сравнении с тем, что составляет центральную часть сюжета (сами теракты и процесс расследования их причин). Просто после того как режиссер продемонстрировал к чему может привести один или несколько терактов (паника среди населения, введение военного положения, многочисленные аресты арабов и т. д.), все сводится как бы от общего к частному, отчего на мой взгляд теряется все то, что как раз было показано под вывеской «общего».

Если Вашингтон, сыграв агента ФБР, оказался в привычной для себя шкуре («Багровый прилив», «Мужество в бою», «Падший», «Дело о пеликанах»), где он играл персонажей и благородных, и зачастую в погонах, олицетворяя мужество и отвагу, то для Брюса Уиллиса роль генерала Уильяма Деверо стала своего рода проверкой на то, сможет ли он сыграть, извините, паскуду — бесчеловечную, надменную и самовлюблённую. И если честно, полученная Уиллисом «Золотая малина», которую он получил также и за «Армагеддон» и «Меркурий в опасности», больше подходит ему именно за «Осаду», ибо тут он не выложился и на половину того, на что он способен, показав старину Брюса со слегка уловимой ухмылкой на лице. Одной лишь улыбки конечно маловато, чтобы зацепить зрителя.

Впрочем, смотреть Вам. Свое мнение никому не навязываю.

Приятного просмотра.

7 из 10

Эдвард Цвик, которому в будущем уготовано поставить один из лучших фильмов Тома Круза «Последний самурай», следующим совместным с товарищем Вашингтоном после «Мужества в бою» проектом выбрал картину, предсказавшую поджанр «антитеррористический триллер» как таковой. Со всеми ближневосточными пустынями, политикой, терактами, убийствами и расследованиями — именно его лента стала первым громким, хоть и не очень дорогим, но оригинальным высказыванием на тему исламистского терроризма — за ней уже дружным строем пойдут «Королевство», «Совокупность лжи», «Немыслимое», «Цель номер один» и т. д.

Разумеется, речь идет об «Осаде» (The Siege, 1998),фильме, действительно предсказавшем такую глобальную проблему, как терроризм, но не только для Америки, которой здесь достается больше всего, но и для всего земного шара.

И так, завязка у фильма элементарная — один крупный теракт против армии США за рубежом, власти обеспокоены, но их беспокойство еще больше «подстегивает» целая серия жестоких атак, которые прокатываются по Нью-Йорку за пару недель (ну как тут не вспомнить Россию как раз девяностых). Многочисленные силовые структуры сбились с ног в отчаянных попытках отличить хороших мигрантов от плохих, и именно на этом фоне возникает очередное противоборство (можете назвать конкуренцией, но по-моему это именно борьба) двух главных спецслужб США — ЦРУ и ФБР, которые представляют вредная везде путающаяся под ногами тетка (посредственная игра малоизвестной мне Аннетт Беннинг) и шеф регионального управления по борьбе с терроризмом Тони Хаббард (Дэнзел Вашингтон в роли бравого американского героя).

Но это лишь зачин. Дальше интереснее. Ведь за что действительно хочется похвалить кино, так это за грамотный сценарий — причем как художественно полноценный, так и детально конкретизированный. С художественной точки зрения заслуживает похвалы и детективная интрига поиска местных террористов номер один (пока еще в родных мегаполисах, а не знойных восточных пустынях, хотя главное зло, как всегда, где-то далеко в песках и ущельях, и его не видно), и развитие отношений главных героев на фоне конфликта враждующих спецслужб — внешней разведки, которой как всегда «больше всех надо», и федералов, которых раздражает эта привычка «старших братьев» с их вечным враньем и палками в колесах следствия, да еще и военной разведкой, которая в тонкой игре «рыцарей плаща и кинжала» топчется как слон в посудной лавке. Внутренняя кухня ФБР тоже представлена реалистично — оперативные агенты как гончие носятся за подозреваемыми, прерываясь лишь на встречи с информаторами, пока технари и аналитики копают огромный массив инфы, который может помочь следствию. Типичного федерального агента изображает Дэнзел Вашингтон, фактурно ну просто идеальный кандидат на эту роль — даром что начальник, и побегать, и последить, и пострелять, и лично задержать преступника может, да еще и бывший военный. Настоящий американский супергерой, только без маски и щита из вибраниума. Но если без сарказма, в этой роли Дэнзел смотрится настолько реально, что почти веришь в существование такого службиста. Про его «подружку» из ЦРУ даже говорить не хочется — эта селедка больше раздражает если честно. Зато здесь удивительно харизматичный Брюс Уиллис в ярком образе эдакого генерала с политическими амбициями, влезшего в разборки спецслужб на фоне борьбы с терроризмом, просто шикарен. Откровенно говоря, мало приходит на ум ролей актера, сравнимых с этой, да еще и сам Брюс здесь с волосами.

И да, фильм довольно странно, но довольно явно доносит до зрителя одну очевидную мысль: не стоит бояться каждого человека с хиджабе или с кораном в руках. Бородатый араб не является для вас угрозой потому что он араб. И борьба с терроризмом не означает борьбу с религией или этносом, ведь так недолго скатиться в нацизм со всеми присутствующими атрибутами. В конце концов, после просмотра фильма сложно отделаться от мысли, что Ридли Скотт устами Ди Каприо в своей «Совокупности лжи» озвучивает мысли, которые Цвику и его внимательному зрителю пришли еще за десять лет до Скоттовской премьеры.

7 из 10

Привычным принципом существования для любого уважающего себя государства-гегемона является вмешательство в дела чужих стран, относящихся к потенциальным сферам влияния или слишком важных в своей геополитической функциональности, оттого на протяжении сотен лет охвачен межэтническими и клановыми конфликтами весь Арабистан, где те же самые гегемоны уже неоднократно имели бесчестье взрастить гомункулусов радикального исламизма, живет неизбывным кошмаром диктатуры Африканский Пояс, умирающий от анорексии, или железной рукой держится в своем автономном по сути бытии весь Кавказ. Извечное римское divide et impera в веках ХХ-ХХI приобрело основополагающее значение в деле установления собственных политических интересов, и плевать что порой собственное властолюбие оборачивается террором против мирных граждан. В конце концов, угроза терроризма является крайне удобным поводом для умиротворения всех несогласных. Власть развязывает руки самой себе.

Энтони «Хаб» Хаббард, возглавляющий Антитеррористический отдел ФБР, прекрасно знал цену политикам и их действиям, и не тешил себя лишними сомнительными иллюзиями насчёт государства, во имя которого он прослужил уже немало лет, начав свою карьеру еще зеленым офицериком, не заставшем тем не менее позора Вьетнама, но видившем падение Железного занавеса и новый раздел мира. И он прекрасно понимал, что большая игра на Ближнем Востоке чрезвычайна опасна, хоть и чертовски выгодна. Конечно, он не мог знать, что не так давно генерал Уильям Деверо в результате спецоперации захватил небезызвестного Ахмеда Бен Талу. Конечно, он не верил до самого конца, что Нью-Йорк захлебнуться сможет в течении нескольких дней от серии терактов. Но он не мог не знать простую истину: за все придется платить. Деньгами, кровью, жизнью, совестью.

Полярность мнений вокруг политического триллера режиссёра Эдварда Цвика «Осада» 1998 года обусловлена взятым постановщиком тоном неоднозначной политической целесообразности, меняющейся в зависимости от взглядов самих зрителей и окружающей их обстановки вокруг, тем паче фильм в своей сквозящей отстраненности и констатации реальности одинаково умудряется быть и проамериканским, и антиамериканским, впрочем, не оставляя таки к финалу, не будь он слишком лощенно голливудским, никаких сомнений в смерти демократии в отдельно взятой ее главной вотчине. Причём говорить изначально о некоей намеренной режиссерской конъюнктурности тем паче сложнее на фоне вышедшей двумя годами ранее его же киноленты «Мужество в бою», в которой нашлось немало места для полного нивелирования пресловутого американского милитаризма на Ближнем Востоке вкупе с критическим рассуждением на тему героизма как такового и военных ошибок, куда как более опасных, чем условный идеологический или экономический враг, тему отношений гегемонов и их колоний продолжив уже в проафриканском «Кровавом алмазе». Причём стиль режиссёра Цвика практически полностью лишён всякой подспудной изощрённости: академичность и размашистость правят бал в этом кинотексте, который считывается буквально ввиду тотального отсутствия всякой киноязыковой пластичности.

«Осаду» чрезвычайно трудно расценивать исключительно как жанровый продукт на фоне общей кристальности авторской мысли о внутренне очерченных границах противодействия терроризму. У трех главных героев ленты — Энтони Хаббарда, Элис Крафт и Уильяма Деверо — есть, соответственно, три точки зрения на преодоление террористических угроз, но наиболее примечательны в этом смысле методы Элис, близкие к мягкой силе (впрочем, она довольно быстро успеет прокосплеить пытки будущих узников Абу-Грейб и Гуантанамо), и генерала Деверо, который является самым что ни на есть типичным примером милитаризма. Изначально себя считая правым во всем и способным на все, герой Брюса Уиллиса переходит тонкую грань между нормой управления и диктатом меньшинства, отстаивая уже не столько государственные интересы, сколь свои собственные. И что дальше ждать от такого ястреба, помимо джентльменского набора военных преступлений и узурпации власти?! Перспективы общеизвестны, и в истории такое уже было пройдено не раз и не два.

Гипотетически с его участием отыгрывая под видом борьбы с исламизмом приход к власти военных со всеми вытекающими ништяками, кунштюками и шмурдяками как-от введение военного положения, создание чуть ли не концлагерей для всех особо подозрительных, применение арсенала пыток разной степени жестокости, отстранение мягкорежимного президента, режиссёр не столько оправдывает, сколь ненароком осуждает всякую потерю контроля над государственной системой. Одно дело — аресты террористов, их пособников, выявление подозреваемых, но в рамках закона; другое — смена власти под видом борьбы с представителями террористических ячеек и группировок, засевших посреди Большого Яблока. На чаше весов — следование основным правам человека или их полное отрицание. Но проблема лишь в том, что молчаливое согласие самого общества запускает необратимый процесс террора уже не против конкретных лиц арабской национальности (или любой другой — даже еврейские погромы НСДАПовцев имели цель некоей защиты), но против всех, кто думает и живет не так. Впрочем, до конца выдержать градус реализма Цвику не удалось, и откровенно скомканный финал смазывает весь острокритический вектор высказывания режиссёра о сути настоящего врага. Однако кошмарная тень военного положения продолжает нависать над фильмом, где одинаково тождественны утрата жизни, утрата свободы и утрата государства как такового.

Привычным принципом существования для любого уважающего себя государства-гегемона является вмешательство в дела чужих стран, относящихся к потенциальным сферам влияния или слишком важных в своей геополитической функциональности, оттого на протяжении сотен лет охвачен межэтническими и клановыми конфликтами весь Арабистан, где те же самые гегемоны уже неоднократно имели бесчестье взрастить гомункулусов радикального исламизма, живет неизбывным кошмаром диктатуры Африканский Пояс, умирающий от анорексии, или железной рукой держится в своем автономном по сути бытии весь Кавказ. Извечное римское divide et impera в веках ХХ-ХХI приобрело основополагающее значение в деле установления собственных политических интересов, и плевать что порой собственное властолюбие оборачивается террором против мирных граждан. В конце концов, угроза терроризма является крайне удобным поводом для умиротворения всех несогласных. Власть развязывает руки самой себе.

Энтони «Хаб» Хаббард, возглавляющий Антитеррористический отдел ФБР, прекрасно знал цену политикам и их действиям, и не тешил себя лишними сомнительными иллюзиями насчёт государства, во имя которого он прослужил уже немало лет, начав свою карьеру еще зеленым офицериком, не заставшем тем не менее позора Вьетнама, но видившем падение Железного занавеса и новый раздел мира. И он прекрасно понимал, что большая игра на Ближнем Востоке чрезвычайна опасна, хоть и чертовски выгодна. Конечно, он не мог знать, что не так давно генерал Уильям Деверо в результате спецоперации захватил небезызвестного Ахмеда Бен Талу. Конечно, он не верил до самого конца, что Нью-Йорк захлебнуться сможет в течении нескольких дней от серии терактов. Но он не мог не знать простую истину: за все придется платить. Деньгами, кровью, жизнью, совестью.

Полярность мнений вокруг политического триллера режиссёра Эдварда Цвика «Осада» 1998 года обусловлена взятым постановщиком тоном неоднозначной политической целесообразности, меняющейся в зависимости от взглядов самих зрителей и окружающей их обстановки вокруг, тем паче фильм в своей сквозящей отстраненности и констатации реальности одинаково умудряется быть и проамериканским, и антиамериканским, впрочем, не оставляя таки к финалу, не будь он слишком лощенно голливудским, никаких сомнений в смерти демократии в отдельно взятой ее главной вотчине. Причём говорить изначально о некоей намеренной режиссерской конъюнктурности тем паче сложнее на фоне вышедшей двумя годами ранее его же киноленты «Мужество в бою», в которой нашлось немало места для полного нивелирования пресловутого американского милитаризма на Ближнем Востоке вкупе с критическим рассуждением на тему героизма как такового и военных ошибок, куда как более опасных, чем условный идеологический или экономический враг, тему отношений гегемонов и их колоний продолжив уже в проафриканском «Кровавом алмазе». Причём стиль режиссёра Цвика практически полностью лишён всякой подспудной изощрённости: академичность и размашистость правят бал в этом кинотексте, который считывается буквально ввиду тотального отсутствия всякой киноязыковой пластичности.

«Осаду» чрезвычайно трудно расценивать исключительно как жанровый продукт на фоне общей кристальности авторской мысли о внутренне очерченных границах противодействия терроризму. У трех главных героев ленты — Энтони Хаббарда, Элис Крафт и Уильяма Деверо — есть, соответственно, три точки зрения на преодоление террористических угроз, но наиболее примечательны в этом смысле методы Элис, близкие к мягкой силе (впрочем, она довольно быстро успеет прокосплеит пытки будущих узников Абу-Грейб и Гуантанамо), и генерала Деверо, который является самым что ни на есть типичным примером милитаризма. Изначально себя считая правым во всем и способным на все, герой Брюса Уиллиса переходит тонкую грань между нормой управления и диктатом меньшинства, отстаивая уже не столько государственные интересы, сколь свои собственные. И что дальше ждать от такого ястреба, помимо джентльменского набора военных преступлений и узурпации власти?! Перспективы общеизвестны, и в истории такое уже было пройдено не раз и не два.

Гипотетически с его участием отыгрывая под видом борьбы с исламизмом приход к власти военных со всеми вытекающими ништяками, кунштюками и шмурдяками как-от введение военного положения, создание чуть ли не концлагерей для всех особо подозрительных, применение арсенала пыток разной степени жестокости, отстранение мягкорежимного президента, режиссёр не столько оправдывает, сколь ненароком осуждает всякую потерю контроля над государственной системой. Одно дело — аресты террористов, их пособников, выявление подозреваемых, но в рамках закона; другое — смена власти под видом борьбы с представителями террористических ячеек и группировок, засевших посреди Большого Яблока. На чаше весов — следование основным правам человека или их полное отрицание. Но проблема лишь в том, что молчаливое согласие самого общества запускает необратимый процесс террора уже не против конкретных лиц арабской национальности (или любой другой — даже еврейские погромы НСДАПовцев имели цель некоей защиты), но против всех, кто думает и живет не так. Впрочем, до конца выдержать градус реализма Цвику не удалось, и откровенно скомканный финал смазывает весь острокритический вектор высказывания режиссёра о сути настоящего врага. Однако кошмарная тень военного положения продолжает нависать над фильмом, где одинаково тождественны утрата жизни, утрата свободы и утрата государства как такового.