Отель «Птичья клетка»

Третий фильм Ким Ки Дука «Отель «Птичья клетка»» сделан почти как кинороман в духе Достоевского, правда, для того чтобы стать корейским вариантом «Рокко и его братья» ему не хватает эпичности и трагизма, зато вот мелодраматизма здесь навалом. Это не так уже плохо, учитывая особенности киновселенной Ким Ки Дука: романтика, нежность, сентиментальность стали бы у другого режиссера признаками безвкусицы, а у него они органичны нарративной ткани фильма. Ко всему прочему жестокости и тем более шоковых аттракционов насилия здесь нет вообще, что идет ленте лишь на пользу. Нешаблонно разрабатывая тему проституции как самопожертвования (хотя, как она может им быть за деньги?), режиссер впоследствии продолжит ее в «Самаритянке» — одной из самых слабых его картин нулевых.

Однако, подобная расстановка акцентов — не желание понравиться искушенному западному зрителю, а часть мировоззрения самого Ким Ки Дука. Невероятно красивая, я бы даже сказал, чистая в своей красоте, исполнительница главной роли, невыносимо страдающая от тотального одиночества, находит хоть какое-то утешение в физической близости с мужчинами — суррогате духовной связи. Она всем чужая, несет на себе печать позора и всеобщего унижения от лицемеров, зарабатывающих на ней: это почти евангельское противопоставление мучающейся грешницы и фарисеев, жестоких к другим из-за своих сексуальных фрустраций (особенно, конечно, удался образ старшей сестры — почти лишенного женских черт социального робота, тем убедительнее получилось ее перерождение, и актриса сработала мастерски особенно, что касается мимики ее персонажа).

Путь от осуждения — к сочувствию и нежности в очередной раз говорит о том, что жестокость и любовь у Ким Ки Дука никогда не смешиваются. С точки зрения режиссера, есть два мира: один внешний, чья жестокость и несправедливость легко бросаются в глаза, другой — глубинно скрытый за ним, гармонично устроенный, видимый только сострадательным взглядом. В «Отеле…» постановщик в формально не отличающийся от западных лент структуре предлагает нам достаточно нетривиальное содержание, тесно связанное с духовной традицией Востока: самопожертвование, в каких бы формах оно не реализовывалось, открывает людям доступ к вселенской гармонии (потому в финале «Отеля…» нет трагизма), дружбе, товариществу, любви. Просто пути к ней часто могут не вписываться в рамки фарисейского преставления о нравственности, а сам мотель в фильме — своего рода модель мира, клетка ходячей морали, в которой мучаются души и тела, и где их нещадно при этом эксплуатируют.

Однако, режиссер в третьей своей картине еще верит в возможность счастливого разрешения драматических жизненных конфликтов, его мироощущение еще не так трагично, как, допустим, в «Пьете», но он уже неумолимо движется к синтезу западного и восточного мировидения в своем творчестве, не замалчивая предельных онтологических проблем во всей их противоречивости и не пряча от них своего зрителя.

Ким Ки Дук сравним с Достоевским. Персонажи в его фильмах простые люди, зачастую отбросы общества, но истории, показанные с ними невероятны, полны неожиданностей, человеческой страсти, любви, желаний, пороков. Как признался сам режиссер, его вдохновляют низменные пороки, и его фильмы пикантны, полны чувственности и откровенности.

Лично я люблю смотреть кинокартины Ким Ки Дука, многие из которые и вовсе гениальные. Сейчас говорю о драмах «Весна, лето, осень, зима и снова весна» или «Пустой дом» — это верхушка славы режиссера. Такие картины, как «Плохой парень», «Крокодил» или «Отель Птичья клетка» на бал ниже, но и эти фильмы волнующе и курьезные.

Сейчас перед нашим вниманием третий по счету фильм Ки Дука по названием «Отель Птичья клетка». Это более женское кино, полное душевной боли и большой человеческой драмы. История о проститутке и семье, и то, как девушка, продающая свое тело повлияла на всех членов семьи, и как большая семья повлияла на ночную бабочку.

Квартал красных фонарей в Сеуле разрешен, и проститутки разъехались по стране в поисках новых пристанищ. Мы видим историю красавицы Йин-а. Он уезжает из Сеула и приезжает в Поханг, где получает комнату в пансионе «Птичья клетка». Здесь она начинает снова торговать своим телом и платить хозяйке за комнату. Красивая Йин-а сразу становится предметом желания мужа и сына хозяйки пансиона. С темпераментной дочерью же хозяйки Йин-а ни как общий язык найти не может, ведь та презирает ее и считает мерзостью…

Истории проституток чаще всего грустные и без «хэппи энда», как и глаза у героини этой истории — невероятно печальные. Ее желают все, но желания этих мужчин всего лишь культивируется низменным пороком. Никто не хочет любить ее, никто не хочет узнать внутренний мир Йин-а, все хотят лишь ее поиметь, да побыстрее.

В «Птичьей клетке» героиня находит неожиданно для себя дом, с каждым членом семьи у нее разные хитросплетения чувств, но самая глубокая связь неожиданно связывается с дочерью хозяйки.

Столько противоречивых чувств испытываешь, смотря это кино. Вроде бы история мерзкая, и главная героиня на самом дне, до чего бы она не дотрагивалась все портится, вокруг нее порок, и она не осознавая плохо влияет на окружающих ее детей хозяйки, но все показано так душевно, так искренни, и зритель ощущает боль Йин-а, как будто вместе с ней проходит эту историю, видим все ее глазами. В этом весь режиссер, он мастер своего дела, поэтому и кино его такое глубокое.

«Отель Птичья клетка» — южно-корейская драма 1998 года. Данная кинокартина Ким Ки Дука одна из лучших его работ, позволяющая сформировать наконец-то стиль, в котором будет далее снимать этот неординарный и талантливый режиссер. Кино пленит к себе внимание, и от просмотра этой гипнотической истории оторваться невозможно.

8 из 10

Очень романтичный взгляд на древнейшую профессию. Эта девушка не только красива, но и удивительно притягательна для всех, кто ее знает (вплоть до женщин). В ней есть тихая сила, есть талант. Она стоит выше того, чем приходится ей заниматься. Все, к чему она прикасается, становится прекрасным. Как так получилось, что презираемое существо, над которым все в семье имеют власть, становится главным в доме? Ее любят, желают и жалеют все. И самое интересное, что от соприкосновения с грязью ее будней, люди очищаются и становятся лучше. Облезлые дома, неприглядные сцены, промышленный вид побережья на меня не произвели давящего впечатления. Режиссер снимает это так поэтично, в таком сером туманном флере, на фоне которого эта девушка смотрится как яркая одинокая бабочка.

Но все не так просто. Да, режиссер любуется героиней, наделяя ее прекрасными качествами. Но есть и другая сторона. Эта девушка — воплощение самых непристойных фантазий других людей. Ее присутствие заряжает всех в семье, они сходят с ума, слушая ее стоны во время работы с клиентами. Все вокруг желают ее. Нет ни одного члена семьи, которого она не соблазнила. И как итог, сами становятся вряд с ней. И испытывают гораздо больше радости в жизни, чем до знакомства с ней. Отец семейства защищает ее от клиента, подросток-сын испытывает с ней первую влюбленность, для дочери она раскрывает мир чувственных радостей, мать, судя по всему, видит в ней себя. И даже сутенер отпускает ее на волю, как золотую рыбку.

Фильм мне не показался мне тягостным. Наоборот, это торжество жизни. Каждый может уметь радоваться тому, что у него есть, ценить людей, которые его окружают.

Я знаю тех, кто дождется, и тех, кто не дождавшись, умрет.
Но и с теми, и с другими одинаково скучно идти.
Я люблю тебя за то, что твое ожидание ждет
Того, что никогда не сможет произойти.
Наутилус Помпилиус — «Утро Полины»

Каждый ее день похож на предыдущий. Очередное утро приносит лишь противный железистый привкус во рту, ломоту в теле и осознание никчемности скудной жизни. Впрочем, и на жизнь-то это все мало похоже — так, паскудное существование в услаждение мужской, а точнее, животной похоти. Среди клиентов дешевого отеля не встретить джентльменов, зато всяких ублюдков, женоненавистников, извращенцев с бывшим сутенером в придачу — запросто, отворяйте калитку. Да что там — сам хозяин борделя с его несовершеннолетним сыном слюни пускают по продажным прелестям. Нет, это точно не жизнь. Даже птице в клетке живется комфортнее — ее хотя бы не извлекают всякий раз, когда необходимо занять руки, не говоря уже о золотой рыбке в аквариуме, которой можно просто тихонько завидовать. Горделивая, грациозная, прекрасная — такой бы хотела ощущать себя прирожденная художница Йин-а, чье тело не дает покоя всему городу. Но мечты остаются мечтами, ибо так бесконечен ее путь, и слишком много желающих толкнуть ее в грязь при каждом удобном случае.

Принято считать, что жрицы любви — сами хозяйки своей участи. Гуляющая в народе присказка «отец сработал, мать родила, жизнь — на панель выставила» придумана для кого угодно, но только не для самих путан. И, тем не менее, в «Птичьей клетке» есть лишь один виновник блуда — сам этот мир. Тонкий знаток несчастий «низов», огранщик заляпанных помоями алмазов, крокодила съевший на демонстрации скупого трущобного быта, Ким Ки Дук в своем третьем фильме не уделяет внимания прошлому красивой проститутки. Образ жизнь Йин-а, равно как и ее прочитываемая судьба — данность, от которой бежать бессмысленно, надо как-то жить и не клонить голову к земле. Нисколько не оправдывая занятия своей героини, режиссер уделяет большое внимание контексту. На экране кусочек корейской провинции, где из всех радостей — шумящее море да тот самый отель с функциями борделя. Неудивительно, что мужские персонажи максимально схожи в своем изображении грубыми тварями, готовыми покупать секс при невозможности получить его добровольно. Складывается ощущение, что именно бедолага Йин-а — чуть ли не настоящая хозяйка всего города, раз она всем так нужна. Этот парадокс впечатлил бы и Кьеркегора, щепетильно устанавливавшего границы человеческой мысли. В ленте Ким Ки Дука они оказались узкими, словно белье на хрупкой фигуре.

Лиричное течение фильма, полное щемящих мизансцен, которые в будущем станут узнаваемой чертой азиатского постановщика, регулярно прерывается звучными шлепками. Рукоприкладство в легкой, средней, а порой тяжелой форме — еще один непременный атрибут эпохи «раннего» Кима, но обилие пощечин, использованных в фильме, наводит на мысль об их «отрезвляющем» предназначении. Не имеет значения, кто кого хлещет в каждый конкретный момент — важно осознание неравнодушия, потревоженных рецепторов, показывающих отличие бунтующих людей от смиряющихся животных. В качестве основного источника негатива Ким задействует старшую дочь хозяйки борделя — типичную недотрогу со стервозной наружностью и грубым нравом, все беды которой от обычной зависти — и амплитуда ее взаимоотношений с Йин-а является главным ответом бессердечному миру. Предрассудки — большое зло, о котором режиссер позабыть не позволяет, но к счастью для каждого, в чьем сердце живет не только жестокость, кривая жизни способна вывести на дорогу с «правильными» указателями.

Точно рыбы, выброшенные на сушу, люди одинаково беззащитны перед ударами судьбы, кознями недругов или предательством близких. При всей прогнозируемости завтрашнего дня, он способен принести с собой конец света в миниатюре, и это заставляет бережнее относиться к тем невеликим радостям, что способна обнаружить вокруг себя даже проститутка. По традиции, заложенной еще в «Крокодиле», Ким показывает настоящую глубину израненной души, не утратившей стремления к прекрасному. Альбом с рисунками Йин-а, который наверняка отвергли бы циничные критики, важен как символ естественной чистоты, сопутствующей рождению человека. Жизнь способна извратить много всего, загнать под свой пресс любого, но как становится понятно из истории необычного отеля, надежда на моральное освобождение есть, хоть и живет примерно столько же, сколько рыбка без воды.

Справедливая в своей самодостаточности, гуманная в своей душевности «Птичья клетка» ценна так же, как этапное кино в творчестве Ким Ки Дука. Прежде показавший себя в качестве апологета шокирующих зарисовок из жизни отбросов, жуликов и маргиналов, с непременной злой иронией и незаурядной моралью, кореец нащупал свой авторский путь. Судьба одинокой девушки, досыта нахлебавшейся горестей, определила образ маленького человека с большим сердцем, закованным в цепи. Восточная мудрость в сочетании с западной дипломатичностью, северным спокойствием, южной страстью, приукрашенная мазками бывшего художника оживляет даже рыбок, намалеванных на серой стене. Для Кима жизнь на первом месте в ряду приоритетов, сколь бы простой и заведомо ясной она ни была. В устройстве мира, неподвластном людской воле, есть свои прелести, которые найти подчас сложно, но каждая следующая попытка не утрачивает смысл. Клетка прочна, но имеет дверцу, и значит, ее можно открыть.