Телевикторина

Вкратце: когда в шоу-бизнесе главное, внезапно — шоу-бизнес

Детально: Какими же простыми и наивными были американцы в 50—60-х годах 20 века, прямо как у нас в 90-х! У нас заряжали воду от телевизора, искренне переживали за судьбу очередной Марианны, которая из-за амнезии забыла Луиса Альберто (а она его так любит, так любит…) и болели за то, чтобы простой гражданин в «Поле чудес» обязательно взял приз, а не деньги, потому что деньги — это такое, а призом может быть и «ааавтамабиииль!».

А у простых американцев в названное время была телевикторина «21». И у нас, и у них с разницей в 30 лет была одна общая черта: никто никогда бы не подумал, что телевизор может лгать и все, что нам показывают, может оказаться банальной подставой.

В наше время мы с высоты своего опыта по-доброму улыбаемся, глядя на зрителей телевикторины, показанных в одноименном фильме, потому что вроде бы уже знаем, как оно бывает. Тем не менее, и у нас есть свой болевой порог. Вот если бы мне сказали, что в «Что? Где? Когда?» нет эрудитов, и они заранее знают ответы, я бы лично расстроилась. А вы? И в таком ракурсе фильм «Телевикторина» неожиданно превращается из чего-то совершенно очевидного во что-то по-своему болезненное.

Естественно, что кино на самом деле не столько о том, что на телевидении, оказывается, везде ложь, сколько о договоренности с совестью и о том, что мир иногда бывает не черно-белым. Иногда ты продаешь себя не целиком и сразу, а небольшими компромиссными кусочками. Казалось бы, сначала ничего плохого нет, ты просто играешь свою настоящую викторину не перед зрителями, а в кабинете продюсера, и постепенно, маленькими шагами, превращаешься из эрудита в «говорящую голову».

С другой стороны, а что действительно такого плохого, казалось бы? Тебя спрашивают то, что ты знаешь, но ты ведь это знаешь! Ты — умный и образованный человек, почему бы не получить денег за это? Викторина же финансируется спонсорами, а кто платит, тот, как известно, и музыку заказывает, и игрока…

И каждый раз все легче убедить себя в том, что публике на самом деле все равно, что ее, как и тебя самого, интересует только то, кто сколько выиграл денег, и основной талант — это нравиться людям, делать для них шоу и красиво рекламировать спонсорский товар. И правда, кто бы на твоем месте отказался?

Из плюсов: Теплая ламповая атмосфера первых кадров не может не затягивать, особенно тех, кто застал наши 90-е в сознательном возрасте. В общем интересно (хотя и спорно) наблюдать за героями Файнса и Туртурро и их нравственными дилеммами.

Примечательным выглядит их противостояние, которое начинается в игре, а заканчивается заочно в моральной сфере. И почему-то более привлекательным зрителю покажется не тот, кто «срывает покровы», но делает это исключительно из-за собственной обиды, а тот, кто вроде бы склонен врать до конца, но тем не менее, переживает явную нравственную борьбу и хотя бы пытается сделать правильный выбор.

Ну и наконец, в фильме проступает явный авторский посыл: репутация должна быть настоящей и заслуженной, а не дутой и преломленной через линзы кинокамер.

Из минусов: Если актерские работы Файнса и Туртурро выглядят привлекательно, то Морроу будто носит постоянно, из сцены в сцену, одно и то же выражение лица под названием «А я о вас все знаю!», даже там, где оно не совсем уместно.

Также по ходу развития сюжета возникали некоторые вопросы. Например, зачем телебоссы вообще приглашают в игру настоящих эрудитов, если им не дают играть самим? Зачем устраивать им опрос, если можно сразу отобрать каких-то рядовых людей, которые будут максимально привлекательны в глазах публики? Зачем заставлять эрудита проигрывать на очевидно легком вопросе? Чтобы максимально его унизить? И зачем эрудит соглашается проиграть? Если ради карьеры на телевидении, то нам так и не покажут ни одного бывшего участника (кроме Ван Дорен), который сделал хоть какую-то карьеру на телевидении. Непонятно.. .

И последнее — странной показалась неожиданная и очень быстрая дружба двух героев, один из которых — следователь комиссии по надзору, а другой — участник, который может попасть под следствие. Как по мне, в такой ситуации второй должен по возможности держаться подальше от первого, а не возить его по ресторанам и загородным домам.

Резюмирую: любителям лихих сюжетов и сногсшибательных приключений лучше бы не попасться на крючок, потому что ничего подобного здесь не будет. А вот фанатам «разговорных» драм и неоднозначных моральных дилемм — сюда.

7 из 10

Цитаты:

Я думал, что мы прижмем телевидение, но правда в том, что телевидение прижмет нас.

Современный телезритель, успев подрастерять некоторую долю наивности и доверчивости, едва ли испытает сокрушительное потрясение узнай он о тех хитростях и трюках, на которые идут телевизионщики. Все было иначе на заре телевидения, когда каждое слово, доносившееся из телеприемника, не подвергалось сомнению. Поэтому новость о том, что на одном из интеллектуальных телешоу, весьма популярном в шестидесятых годах, жульничали напропалую, была подобна эффекту взорвавшейся бомбы. Судебное разбирательство, которого так добивался молодой перспективный, жаждущий великих дел, адвокат-идеалист Дик Гудвин, привлекло внимание широкой общественности и бурно обсуждалось в СМИ. Но в самой истории оно не занимает центральное место, это, скорее, фон, оттеняющий размышления героев о моральных качествах и ценностях, так легко отодвигающихся далеко на задний план, когда столь соблазнительно манят легкая победа и нажива.

Фильм «Телевикторина» — постановка Роберта Редфорда, занявшего на этот раз место за камерой, в кресле режиссера. К слову сказать, я давно прониклась симпатией к мистеру Редфорду, поэтому каждая его работа (неважно, в качестве актера или режиссера) привлекает внимание. Не стал исключением и данный фильм. История о раскрытии махинаций, творящихся на телевизионном шоу «21 вопрос», интересна. Мало того, она содержит в себе смысловые зерна, из которых с легкостью начинают произрастать отдельные мысли о правде и лжи, о честности и лицемерии. Сплетаясь, эти мысли создают хитрую вереницу размышлений о моральных трансформациях, на которые неизбежно обрекает себя человек, сделав выбор в ту или иную сторону. Так, поддавшись однажды соблазну легкого и быстрого взлета, Чарльз Ван Дорен (Рэйф Файнс) увидел весь спектр возможностей, сулящих перспективное будущее. Стоит ли упоминать, что беспокойство, касающееся моральной стороны решения, было отметено в дальний угол?.. И любое сомнение в правильности выбора, вдруг всплывавшее время от времени, недолго беспокоило разум. Пока не пришло время отвечать. Перед обществом, в чьем сознании статус наследника широко известного в интеллектуальных кругах семейства и преподавателя в университете никак не вязался с жульничеством. Перед родителями, которые не просто искренне верили в своего отпрыска, но и гордились им безгранично. Как взглянуть в глаза и показать запачканные руки?.. Здесь, на перепутье, Чарльзу предстоит определиться с еще одним выбором: уйти в тень, не признав очевидное, или выйти на свет с повинной, приняв ответственность за свой поступок?..

Начинка фильма, лишенная излишнего морализаторства, вкусна. И, возможно, после финальных титров еще будет тревожить мысли, оставив приятное послевкусие. Но, учитывая внушительный хронометраж ленты, мне хочется посетовать на некоторую затянутость, отсутствие той динамики, что не позволяет отвернуться от экрана ни на минуту. Вкупе с тем, что события легко предугадываются, а интрига не столь сильна, этот единственный, но такой существенный для меня, момент мешает дать отзыву зеленый цвет.

7 из 10

Это было всегда, везде и будет во все времена. Ложь. Но, к сожалению, проблема заключается в том, что мы готовы быть обманутыми, а зачастую и рады обману. Врут все. Политики с трибун заверяют нас в светлых переменах и мы искренне верим. Ораторы льют нам мед в уши, восхваляя предмет обсуждения, и мы искренне верим. Реклама играет на наших потребительских инстинктах, убеждая купить ненужный хлам, и мы покупаем. С экранов телевизоров новостные дикторы «держат нас в курсе событий», происходящих на мировой арене, и мы внемлем, разинув рты.

Что это? Наивность, граничащая с глупостью? Готовность поверить во что угодно, из-за нежелания приложить какие-то усилия, хотя бы умственные, и попытаться распознать вранье? Вряд ли на эти риторические вопросы найдется вразумительный ответ. Но одно можно сказать с абсолютной уверенностью, нам будут врать, пока мы не насытимся красивой и яркой ложью. Даже не знаю, что должно случиться, чтобы это произошло. Никакие революции и сенсационные разоблачения не в состоянии с этим справиться. Возможно, инопланетное вторжение?…

Фильм — яркая демонстрация фальшивости окружающего нас мира. Ведь викторина в частности, да и весь шоу-бизнес в целом — это всего лишь незначительный источник информации, поглощаемый нашими умами. Есть более важные социальные сферы жизни, и врут там намного больше и изысканней.

Довольно сильный фильм. Учитывая мою слабость к кино, основой которому явились документальные предпосылки, мне было крайне интересно, посредством данного произведения, в очередной раз подтвердить собственные убеждения об окружающем нас мире.

Кажется, «Битва Экстрасенсов» начинается… Где-то тут у меня бита была…

Прости его господь и нас прости,
Добро сгубить нас может, грех — спасти.
(У. Шекспир, «Мера за меру»)

Четырнадцать лет спустя после «Телевикторины» на экраны вышел оскароносный «Миллионер из трущоб», герой которого — своего рода противоположность Герберта и Чарли. Бедный, необразованный парень знает ответы на вопросы викторины, потому что судьба его сложилась совершенно удивительным образом. Его подозревают в жульничестве до тех пор, пока он не рассказывает историю своей жизни. А вот фильм Редфорда, основанный на реальном скандале вокруг шоу «21», знакомит зрителя с изнанкой интеллектуальных состязаний.

Наверняка многим интересно, как вообще «ну тупы-ы-ы-е» американцы заразились такими шоу. Рассказываю. В начале пятидесятых только у 9% населения США был собственный телевизор. Спустя десятилетие — у 86%. Так телевидение обрело власть над умами, что было прекрасно известно правительству. Не стоит напоминать, что это время было ознаменовано для Америки еще одной интересной вещью: холодной войной с Советским союзом. Со временем она переросла в гонку вооружений… и умов. Тогда национальная гордость еще не позволяла собирать золотые мозги по всему свету, и американское правительство придумало следующее. Раз уж телевидение имеет такое влияние на людей, надо срочно начать пропагандировать превосходство умного человека над глупым. Например, придумать шоу, где можно было выигрывать крупные суммы, отвечая на каверзные вопросы из разных областей. В судебном порядке было установлено, что подобная форма заработка не попадает под определение азартной игры, и закрутилась карусель из безумных выигрышей и счастливых умников, которые из никому не интересных ботанов превратились в национальных героев. Их узнавали на улицах. Родители заставляли детей корпеть над энциклопедиями, чтобы те нахватались знаний.

Тем временем, продюсеры шоу изучали рейтинги, популярность тех или иных игроков, и, наконец, пришли к выводу: хорошо бы взять игру под контроль. С тех пор игроки получали ответы на вопросы заранее, а в нужный момент покидали сцену, дав заведомо неверный ответ. Так произошло и Гербертом Стемплом — это совершенно реальная личность, как и Чарльз ван Доррен, Дэн Энрайт и другие персонажи фильма Редфорда. Но шила в мешке не утаишь, в конце концов обман раскрылся, зрители разочаровались, а продюсеры пришли к выводу, что гораздо выгоднее показывать по ящику говно, потому что у него-то всегда будут высокие рейтинги. Так закончилась великая эпоха интеллектуальных шоу. Единственный скандал, имевший место после пятидесятых, связан с детской передачей «Наш маленький гений», но он особого резонанса не вызвал.

Режиссер перенес скандальную историю на экран спустя сорок лет, и сделал это максимально аккуратно и корректно. Скрупулезно следуя фактам, он время от времени добавлял от себя сцены, позволяющие лучше раскрыть личности игроков, продюсеров, спонсоров. Кроме них, особняком выделяется персонаж Роба Морроу — молодого юриста. С одной стороны, ему хочется раскрыть всем правду, а с другой — он сам попадает под обаяние ван Доррена. Общаясь с ним и его семьей, умнейшим отцом-литератором и заботливой матерью, Роб проникается симпатией к Чарльзу и старается сгладить углы, даже предлагает ему скрыться на время, дабы избежать огласки. Вместо этого ван Доррен (один из немногих участников шоу) всё же решает пойти на слушание и произнести речь. Несмотря на пафосные обороты вроде «я взлетел слишком высоко на заимствованных крыльях», речь производит прекрасное впечатление на всех и в какой-то мере способствует превращению Чарльза из парии в заблудшую жертву злых продюсеров.

В Америке очень любят фильмы о судебных тяжбах: массовое надувательство, коллективные иски, закулисные интриги — всё это привлекает зрителей похлеще любого шоу, а уж тем более интеллектуального. И верно подмечено у Редфорда: никого не интересует степень ваших познаний, вашей честности, вашего общего кругозора. Людей волнуют только деньги. Сколько выиграл этот умник, сколько проиграл, как соотносится цена вопроса с его содержанием.

- Вы слышали вопрос на $64 000 в игре «Двадцать одно»?
- На $64 000 они должны были спросить, в чем смысл жизни.

Между тем, практика показала, что никакой пользы от «ходячих энциклопедий» нет и не будет. Да, пусть человек помнит, как звали такую-то кобылу в такой-то повести, но разве это характеризует его как умного человека? Ум — это не скопище бессвязных фактов в черепной коробке. Без умения связать одно с другим и получить неведомое целое, комбинируя известные детали, такой набор знаний — всего лишь захламленный чердак. В СССР не было игры «21», но мы всё же проложили путь в космос. Посмотрев этот фильм, я в очередной раз отметила для себя, что страна, где нормой умственного труда считается заучивание фактов вместо понимания глубинной природы вещей, никогда не станет образованной, хотя купить ум за деньги она, конечно, сможет.

Так что спасибо Редфорду — и спасибо тем немногим (и их всё меньше) учителям, которые еще умеют разжечь в детях интерес ко всему новому и сложному. Я искренне надеюсь, что эта моя рецения не станет эпитафией российскому образованию.