Вечность и один день

Что можно успеть за один день, который окажется последним в твоей жизни? Попытаться ответить на вопросы, на те фундаментальные вопросы, ответы на которые так и не удалось найти? Вспомнить самые светлые, счастливые дни, проведенные с любимыми и близкими? Помочь маленькому человеку, который как и ты когда-то, начинает свою жизнь?

Для главного героя фильма «Вечность и один день», Александра его последние дни — время подведения итогов, воспоминаний и раздумий над смыслом жизни, а также момент встречи с маленьким албанцем.

Там, где один прощается с жизнью, другой только начинает свой путь. Ребенок и старик, начало и конец — круг замкнулся. Разные по опыту и зрелости, они так близки по мироощущению… и очень одиноки в своем земном путешествии. Но вот они встречаются, им хорошо и спокойно вместе.

Метафора жизни как путешествия преподнесена режиссером как поездка героев на автобусе, где Александр и мальчик созерцают жизнь — этот бесконечный поток входящих и выходящих людей. Мальчик продолжит свое Путешествие, а главный герой заканчивает свой жизненный путь, и хотя у каждого впереди неизвестность, но остается надежда: мальчик уплывает в большой мир, где возможно, он все-таки обретет свое счастье. Александр уходит в вечность, в Последнее Путешествие, которое каждый человек ожидает всю свою жизнь — «Что ждет меня?» И голос любимого человека ответит: «Вечность и один день».

Одновременно сложный и светлый фильм, создающий настроение неомраченной грусти; наводящий на размышление о том, что жизнь — это все же путешествие, дорога, путь, а мы — путники, идущие по дорогам жизни. Однако несмотря ни на какие невзгоды нас не должно покидать искреннее стремление помочь другому, такому же одинокому путнику, как и мы сами.

Жизнь человека — всего лишь день перед лицом Вечности. Но может быть там, за порогом той двери, что зовется Смертью, нас ожидает Жизнь Вечности, жизнь в вечности?

Этот фильм маститого и признанного греческого кинорежиссера Тео Ангелопулоса оказался одним из самых больших успехов в его карьере. Удачно выбранная, вечная тема, изысканный поэтизм помноженные на мрачную реальность пыльной повседневности предопределили признание критиков. Тем более, что Тео начал более чем прагматично — подробно рассказав нам о том, что главному герою остается ровно один день. Дальнейшее уже определенно его болезнью. Мы понимаем, что фильм посвящен прощанию с Жизнью, однако принимая во внимание всю реалистичность даже не подозреваем, что Ангелопулос покажет нам прощание всех структурных элементов сознания героя. В то время как его Ид предается воспоминаниям о матери, Эго наслаждается видами моря, а супер-Эго пребывает в постоянном напряжении.

Все диалоги тут запрограммированно будут неловкими и обрывистыми, камера — созерцательна, а действие — иногда будет скатываться в «сюрреализм». Поскольку нам будут показаны все три классических состояния личности, то и логичность в ряде случаев будет утрачена. Тривиальное путешествие по пригороду и неожиданное спасение албанского мальчика будет перемежаться видениями встреч с историческими персонажами и женщинами его жизни (прежде всего — мамой). Стоит ли подчеркивать, что финальная сцена прощания с жизнью-женщиной на пляже здорово перекликается со «Смертью в Венеции» Висконти. Только вот Ангелопулос не стремится завершить на ударной ноте. Его картина представляет собой сочетание теней, тумана и моря, женщины и мужчины.

На деле получается фильм с минимумом информации и максимумом настроения. Тема прощания с жизнью исполнена у Ангелопулоса едва ли не оживающими импрессионистскими мазками. Это по наитию здорово перекликается и с «Небом над Берлином» Вендерса, и с «Легендой о святом пропойце» Ольми. Ничего кстати удивительного и уникального (даже «Александра Великого», снятого Тео много-много лет назад, вспомнить можно). И здесь зритель оказывается перед простым выбором — принять эту эстетику, вдохновиться ей или, наоборот, пожать плечами и спокойно порассуждать об источниках цитирования и пределах таланта Ангелопулоса. Мне ближе вторая точка зрения, как видно из оценки. Что, впрочем, никак не может опровергать безусловного постановочного мастерства и оживляемых фильмом поэтичных образов. Мне ближе Джармуш с его «Мертвецом» и оживающим Элвисом (вспомните концовку «Мистического поезда») и Вендерс, позволивший даже Питеру Фальку стать ангелом (Небо над Берлином).

Порассуждать можно еще и о том, почему именно фильм Ангелопулоса в тот год сорвал главный приз в Каннах. И тут, мне кажется все просто. Выбирая между действительно классными, но скандальными фильмами — организаторы и члены жюри предпочли понятную эстетику и вечные темы. Выиграй в тот год, куда более сильный «Страх и ненависть в Лас-Вегасе», то скандалу бы не было предела — Канны обвинили бы в пропаганде сами знаете чего, а потом оправдывайся… Оскаровский триумф Роберто Бенини в «Жизнь прекрасна» также для европейского зрителя был здорово рискован — озорных комедий про холокост и концлагеря ведь еще не было. Ну а мой личный фаворит на звание лучшего фильма года — «Генерал» Джона Бурмена был слишком зрелищным. Так можно и звание элитного фестиваля потерять. Логика организаторов тут на поверхности.

Фильм Тео далеко не лучший и совсем не уникальный, но он очень четко подпадает в градацию «фестивального кино», да и сделан прилично.

6 из 10

Перейдя 60-летний рубеж, Тео Ангелопулос, один из самых выдающихся греческих режиссеров 20-го века, воистину восторженно восхищавшийся и меланхоличными метафизическими исканиями Тарковского, и гиперболизированной отчужденностью Антониони, и пестрой галереей вычурных персонажей второго плана Феллини, словно подводя промежуточные итоги своей жизни, создал ленту, которой, несмотря на некоторые стилистические заимствования, было суждено стать главной в творчестве великого мастера. Основываясь на далеко не самом оригинальном сюжете, прошедшем многовековую эволюцию от гомеровской десятилетней Одиссеи до однодневного путешествия джойсовского Стивена Дедала, Ангелопулос создал впечатляющую притчу о человеке, решающем правильно распорядиться своим последним днем на Земле. Что это: намеренно созданный шедевр или лишь случайное стечение обстоятельств? Каким бы не был ответ, конечная лента несомненно удалась.

Пустынный берег моря, овеваемый многочисленными ветрами, недалеко стоящий белый дом, там, за окном, скрывается он, главный герой этой притчи, давно уставший от жизни когда-то успешный писатель и поэт Александр. За внешней личиной этого бородатого гиганта, который, казалось бы, понятия не имеет об опрятности, скрывается тончайший характер «человека на грани», чей образ искусно соткан из характеров отчаявшегося понимать жизнь Пола, главного героя «Последнего танго в Париже», и потерявшего разум, но не пытливое желание поиска истины Доменико, чей персонаж украсил «Ностальгию» Тарковского. Для Александра, давно потерявшего вкус к жизни, восприятие смертельного диагноза не является чем-то шокирующим: тому, кто однажды умер, уже не надо бояться смерти. Лишь движимый какой-то смутно проявляющейся привычкой, главный герой пытается потратить последний день жизни для приведения в порядок оставшихся мелких дел.

Его дочь, чья эмоциональная сфера также находится в полумертвом состоянии, удивляется своему отцу: почему он, успешный писатель, с триумфом выпустивший три книги, вдруг превратился в тень самого себя, того, кто не живет, и лишь существует? Именно омертвелость чувств не позволяет его дочери понять всю трагедию, которая охватила Александра после гибели его возлюбленной жены Анны. Именно это событие навсегда предопределило ход времени для Александра: то, что было тогда, до смерти Анны — это его желаемая реальность, на которую он готов тратить всю свою богатую фантазию, все, что случилось и случается с того момента — это сумрачный сон, калейдоскоп мрачных картинок, не имеющих отношения к желаемой реальности. Он живет в прошлом, компенсируя недостатки воспоминаний активной работой своей фантазии. Дочь Александра, не способная ни помнить, ни мечтать, живет в своей серой реальности, где для нее важны лишь материальные ценности, куда входит и квартира ее отца. Их взаимное непонимание друг друга способствует и не самому яркому прощанию: прочитав письма своей матери, дочь просто не понимает их смысла, даже не попытавшись чуть шире открыть глаза, разглядеть своего отца с несколько иной перспективы.

Неожиданно, многолетний анабиоз Александра прерывается вторжением настоящей реальности во внутренний мир героя в виде маленького албанца, в своем юном возрасте успевшим пережить многое. Словно очнувшись от спячки, Александр видит новый смысл своего последнего дня — помощи ближнему. Что правильнее, если твой жизненный цикл ограничен одними сутками: предаваться самым прекрасным воспоминаниям, пусть даже несколько смешанным с вымыслом, или открыть в себе чувство сострадания к другому человеку, пусть даже если ты его и знаешь несколько часов, но именно эти мгновения времени могут подарить давно искомый покой, бесконечное умиротворение перед пересечением последней черты жизненного рубежа.

Однодневная одиссея Александра с его маленьким спутником, тем не менее, не отдаляет писателя от поиска ответов на многие вопросы, включающие в себя моменты о сущности жизни, личном предназначении. Не получив на них ответы, Александр пока ещё не способен смириться со смертью. Несмотря на нахождение в новой для себя реальности, главный герой все ещё цепко связан с прекрасным прошлым, которое играет не последнюю роль в нахождении ответов на эти вопросы и которое повышает свою ценность в глазах Александра с каждой минутой его одиссеи.

Образ греческого города, изображенный всеми оттенками серого, создает настоящую реальность, словно контрастируя с живущей в мыслях Александра реальности воспоминаний и прошлого, наполненного солнечным светом, яркими красками, какой-то непомерной чистотой. Порой, создается впечатление, что оба главных героя оказались в чистилище, этаком вместилище неопределившихся душ, из которого ещё есть спасение. Пограничная застава на границе с Албанией, сюрреалистически вписанная в канву сюжета, резко контрастирует на этой фоне, создавая впечатление врат ада, откуда герои в спешном порядке решают уйти.

Впрочем, это киношное чистилище, вписанное в образ греческого городка, наполнено неявными аллюзиями на многие классические ленты: дождливый остров, на котором Александр видит свою любимую Анну, очень напоминает тот скалистый кусок суши, на котором когда-то пропала героиня Леи Массари из «Приключения»; автобус, на котором едут главные герои, становится пристанищем гиперболизированных персонажей, нарочито взятых из киновселенной Феллини, а уж диалог главного героя с умирающей матерью воскрешает в памяти речь персонажа Брандо своей умершей жене из «Последнего танго в Париже».

Тем не менее, вселенная Ангелопулоса строится по универсальным логическим законам, где у начала всегда есть конец. Мы так и не узнаем, что случилось с маленьким компаньоном Александра, но станем очевидцами того, как главный герой, перейдя последнюю черту, узнает, что кроме чудесного вчера и серого сегодня, есть ещё и завтра, и это «завтра будет длиться вечность и один день».

О некоторых фильмах очень трудно что-либо написать, тем более спустя много лет после просмотра, когда уже не помнишь деталей, — что, кстати, может быть, и к лучшему — помнишь только суть, самое главное, так, как оно легло в душу.

По настроению фильм «Вечность и один день» близок «Вкусу вишни» Киаростами безусловно, однако он шире в своих границах — фигурально выражаясь, его стены, если фильм представить как дом, скрыты туманом, а одна из них вообще находится за морем.

Я позволю себе вольность смоделировать некоторые моменты появления фильма так, как будто одним из его авторов был я.

Отлично, самое главное есть — скелет, т. е. сюжет или драматургический конфликт: взаимоотношения двух героев, находящихся на противоположных концах жизни, зрелого умирающего писателя и мальчишки, только начинающего жизнь. Писатель подводит итоги, ему остался лишь день. Естественно, он глубок, одухотворён, скептичен, искушён, знает людей, — он же писатель. В противоположность нам нужен ушлый пацанёнок, голодный, ловкий, цепляющийся за жизнь и целиком в неё устремленный. Мальчик-албанец, перебежчик, настоящий зверёк, как нельзя лучше подходит для этой роли. Кто может стать лучшим антиподом писателю, кроме юного, жадного до жизни пройдохи?

Писатель тут у нас выступает как обобщенная фигура, писатель вообще, маска, писатель. Можно вывести его сумрачным, романтичным и красивым героем в пальто и перчатках; на непокрытую голову падают снежинки, визуально приумножая количество седых волос; он обязательно долго и задумчиво курит какие-нибудь непростые сигареты, взгляд его глубок, печален и загадочен, — в общем, писатель. Отбрасываем всё, кроме пальто и перчаток, нам для глубины фильма нужен реальный человек, пусть даже он действительно писатель, и жить ему осталось всего день. Пусть он будет бородат, плешив, короче, некрасив. Он должен выглядеть натурально, то есть не очень хорошо, иначе он не сыграется со своими непреодолимо живыми партнёрами: старым псом и мальчишкой-нелегалом.

Итак, писателю остаётся всего лишь день. За один день невозможно вспомнить всё значимое, что было в его жизни. Одного дня до слёз мало. Вот если бы неделю или хотя бы три дня, или два. Какие-то воспоминания в виде картин всплывают перед мысленным взором, какая-то вина, что-то надо вспомнить, разобраться, простить и отпустить. Времени слишком мало. И тут он начинает заниматься вместо всего этого важного какой-то чепухой: принимается помогать какому-то грязному, глупому и хитрому мальчишке-нелегалу. Нет, не специально, а случайно; он и раньше, вероятно, не зная о своём сроке, принялся бы выпутывать мальчишку из истории. Этический инстинкт писателя властвует над ним до самого последнего дня, до последнего его вдоха. Да если и отвлеченно рассуждать, поступи он иначе, займись перед смертью исключительно собой и своим ЭГО, не перечеркнул бы он этим всю свою предыдущую жизнь?

В общем, выбора у него почти не было, он отдал свой последний день маленькому нелегалу. Скольких сотен сопливых нелегалов стоит жизнь одного признанного, умного и глубокого писателя?

Антураж, декорации. Ну тут долго думать не надо. Туманные дали, дымка, холодное море, дождь, старая архитектура, камни, развалины. Внутри фильма дышится легко, никакие смыслы не навязываются. Действие разворачивается неторопливо. Зритель вволю может поразмышлять о своей собственной жизни. Рекомендую.