Запретная любовь

«За все, что имеет значение. И к черту все, что не имеет!»

Первую половину фильма я сидела и думала «бооож, какой же классный фильм», как он её добивается, как у них всё славно начинается, какая же это любовь. Да, всё странно, но почему-то в военное время, когда каждый день может быть последним, это кажется таким нормальным и правильным.

SPOILER ALERT! Даже эта шведская семья. Была приятно удивлена, что создателям удалось показать такие отношения без грязи и неприязни, на них смотришь как на само собой разумеющееся, и даже начинаешь видеть в этом что-то прекрасное. Во второй половине я с отвращением смотрела на Уильяма и боялась, что вот-вот прям сейчас он все разрушит. Его ревность на фоне военных флешбэков переходила все границы.

На самом деле, если опустить максимально дурацкое название, в фильме поднимается очень много важных для раздумья вопросов: жизнь и любовь в военное время, первая любовь, токсичненькие отношения, ревность, проблема выбора. Я когда попыталась пересказать этот фильм, поняла, что хочу подробно остановиться на каждом сюжетном нюансе, как будто мне было мало фильма.

P.S. Ну реально, кто так перевел название?

8 из 10

За любовь и восхитительную Киру Найтли.

Затея, положенная в основу очередью проходящих фильмов об отношениях, не находящих себе веского объяснения, не искоренила в конкретном случае главной своей проблемы.

Схема межличностных связей, представленная идейной арматурой данного кино получает объёмность от антуража, но с логической своей необоснованностью — поскольку режиссёру необходимо оказать на зрителя эмоциональное воздействие априори (создаётся впечатление, что и никакого более) — складывается по итогам в размеренное повествование.

Напиши режиссёр сочинение и предложись оно ко вниманию заместо просмотра известного фильма, повесть показалась бы донельзя выравненной, вообразилась бы разглаженным полотном с малым количеством складок-помех от и до. Замечено было бы и подводное покрытие в сюжете, не предусмотревшее на себя камней и прочего, на чём можно было бы споткнуться. Эдакая набережная, спустя время покрытая морем и так и оставшаяся без его даров, без вынесенного на берег из самой его глубины. В этом смысле — пустой вакуум.

Некоторая необусловленность поведения и мотивов героев тоже оставляет след, приводящий в прямое недоумение. Со второй части кино понятно преобразование Уильяма (время, как-никак, не застаивается, идёт своим чередом), но далеко не с тем же успехом изображаются остальные герои в том же промежутке, по большей части продолжающие бездействовать и коим-то образом менять кардинально взгляды (как думалось, впрочем, среди них самих):

«- Он изменился.
- Ты тоже».

Однако конкретно герой Мёрфи получает большой отрыв в плане нравственном от прочих персонажей, что на его фоне затемнены плоскостью, одномерностью своих образов: Уильяма сломит война, нам покажутся развитие личности, изменения в его манерах и характере, но в то же время прочие трое не раскрываются до конца, продолжая следовать установленным порядкам. Где та поперечная линия, что покажет скачок, прервёт размеренность и проявит волю оставшихся? В фильме с упором на чувство должен ощущаться толчок, должна выводиться кривая из однозначной прямой. Или, опять же, это история одного командира, из-за кого, собственно, прежде и нарушился привычный распорядок в идиллии троих?

Контраст, не доведённый до заключения.

Но, ко всему прочему, содержательность кадров, удачно выдержанная атмосфера наводят на мысль, что компенсация недочётов, заключённых в отсутствующей морали состоит именно в картине. Сменяющие друг друга моменты можно без зазрения совести запечатлять и оставлять на память как заметку о ни с чем больше не сравнимой кинематографической умеренности, присущей теме 40-х годов в обстоятельстве усердно заглушаемого страха перед временем тогдашней войны.

Хочется верить, основное — в чуткости к пейзажам, приуроченных к кинокартине по негласному принципу Романтизма, что оказалось бы вполне уместным. В них — эмоция, мысль.

Кино достаточно многослойно, чтобы о нём судили однозначно, и оттого ли, что почва его зыбка и субъективна. А с рекомендацией двойственно. Если услада, приходящая с наблюдением приятно переданного тона способна удовлетворить, не считая оставленного на сей случай умственного напряжения, то — смело.

Неоспоримый предмет дерзновения для эстета и сомнительный эмоциональный сумбур для любителей интеллектуальных кинолент.

Достаточно проникнуться.

8 из 10

Так как обожаю Киллиана Мёрфи, то решилась посмотреть этот фильм, хотя для меня Кира Найтли не самая приятная актриса, даже на скриншотах они выглядели слишком дисгармоничной парой.

Итак, что мы видим: пьяница-поэт (в жизни, возможно, не настолько отрицательный человек), распутница-жена поэта, Вера (персонаж Киры Найтли), которая так и норовит быть вместе с поэтом, и, разумеется, муж Веры.

Жизнь поэта, его супруги и любовницы шведской семьёй, когда Уильям на войне, растрата его жалованья и накоплений Веры налево и направо для праздной жизни, в то время, как супруг проливает свою кровь, постоянные попытки сведения всего в постель — такое себе. Как там в баре один из неглавных персонажей сказал? Что-то вроде «сочувствую её мужу, в то время, как он воюет за страну, она тратит его деньги» — дословно цитату не помню, а пересматривать во второй раз фильм не хочется.

Единственный, кто более-менее не запятнанный в данном «произведении искусства» — это тот самый Уильям, которого сыграл Киллиан Мёрфи (лучше бы не ввязывался в подобное «кино»), остальные же персонажи показались грязными, распутными, а поэт, к тому же, бездарностью.

Что больше всего в фильме удручает — попытки снабдить кадры стихами, цитатами. Это не такое кино, которое требует подобных приёмов, тут, скорее, лучше вставить звуки природы, даже смысл будет обретён.

Как бы то ни было, мой вердикт: за Киллиана Мёрфи (его внешность, игру) 10, за остальных главных героев по -2 балла, итого:

4 из 10

Не стоит потраченного времени.

Это завораживает. С самого начала, неестественный блеск «городской музы», утопившей в своём голосе тревогу сотен сердец; визуальная составляющая этой картины, общий фон создают самое нежное и самое сильное впечатление, эта сепия в сигаретном дыму, пастельный тон, придающий даже действительности военного времени особый лоск, «богемный толк», не противоречащий сменяющему его уюту и теплу.

Атмосфера настоящая; а вот герои фальшивы сами себе / перед собой. Не все, конечно. Неумение понять собственные желания, отчаяние, военное время, в конце концов, — время одиночества с самим собой, — все эти факторы способны сломать личность метущуюся, склонную к спонтанным «поступкам»; к откровенному непониманию близких, издёвкам, насмешке всем своим поведением над чужими чувствами. Но таковы, как я уже заметила, не все.

Это сонм противоположностей, среди как главных, так и второстепенных героев. Уклонист и боевой офицер; развязная весёлая хохотушка Кэт и застенчивая, острая на язык Вера. И между ними, несмотря на «связность войной и прошлым», всегда есть элемент, лишнесть которого, как печальная регалия, переходит от одного к другому, с течением времени по очереди награждая собой каждого.

В целом, это по-настоящему драматично; актёры подобраны с особым «чувством и вкусом» к роли каждого, и это ощущается (кроме, может быть, Мэттью Риза, в чьего поэтического и разнузданного гения я поверила не до конца). Боль принятых решений и ожиданий переносится и за пределы экрана; и баррикады тылового бытия, мира вне личной драмы на четверых, довольно гнусного в его зашоренных взглядах на войну, не менее не преодолимы, нежели барьеры отчуждённости между главными героями.

А вообще, веет ремарковским «Возвращением». Такая же безысходность по итогам. Только здесь немного скрашенная. Реальность неизбежно склеивает разрушенное войной и необдуманностью.

8 из 10