Ася

Тургеневской дикарке Асе было 17, когда ею завладела первая любовь. Героиню дебютного фильма Рути Прибар тоже зовут Ася, и в ней тоже рано пробудились чувства. Теперь ей 35, и у нее растет 17-летняя дочь Вика. Но страшный диагноз обрекает все планы на жизнь — на смерть.

Фильм о матери неизлечимо больной девушки мог бы стать рядовым и спекулятивно-сентиментальным. Вместо этого он стал выдающимся и завоевал 9 статуэток израильского «Оскара» — премии «Офир» и россыпь других наград, включая премию Норы Эфрон на фестивале Tribeca. В чем секрет этой внешне простой, с прохладцей, истории — у каждого зрителя найдется свой ответ.

Для одних «Ася» — история об обретении материнства и преодолении извечных конфликтов матери и дочери. Для других — трагедия о матери, обреченной пережить собственное дитя. Для третьих — социальная драма о тяжелой участи русской репатриантки в Израиле. Для иных — гимн женщине, обретающей силу в своем бессилии. Творческой команде фильма, состоящей в основном из женщин, удалось снять не женскую — без клише и слезовыжималки — мощную динамичную драму, наносящую зрителю эмоциональный удар прямо в сердце.

Для режиссера Рути Прибар «Ася» — очень личная история, сублимирующая болезнь сестры и подвиг ее матери, посвятившей себя больной дочери. Во время работы над фильмом Рути и сама стала матерью, и ее размышления об осознании материнства, о превращении женщины в мать, нашли чувственное отражение на экране.

Ася (Алена Ив) и Вика (Шира Хаас) в первой половине фильма держат непримиримую дистанцию. Они едва находят общий язык, изредка видят друг друга по утрам и поздними вечерами. Язык разделяет их и буквально: Ася говорит по-русски, Вика — на иврите. Ночные смены, отчаянные подработки, скомканные ласки женатого коллеги на сидении авто, припаркованном на задворках, вылазки в бар с целью устроить личную жизнь — таковы будни и праздники матери. Дурная компания скейтбордистов, алкоголь и легкие наркотики, угловатое бунтарство и неудачные попытки распрощаться с детством — удел Вики.

Вновь их сплотит страшная болезнь Вики, ведущая обратный отсчет ее дней. Вика теряет моторику, испытывает проблемы с дыханием, дряхлеет на глазах своей состарившейся от горя матери, вместе с дочерью задыхающейся от ужаса и беспрестанной муки. Вика смиряется со своей участью, облекая обиду на жизнь в угрюмый юмор висельника, а Ася старается дать ей то, что недодала за все эти годы, и изо всех сил старается не сойти с ума, не утонуть в омуте горя.

В монтажном крещендо фильма эмоции обретают накопительный эффект, чтобы выплеснуться в финале. Это один из самых тяжелых — причем без манипулирования и надрыва — кинофиналов последних лет: колыбельная медведицы из мультика «Умка» переходит в заупокойную песнь. «Ложкой снег мешая», — Ася размешивает в бутылке исцеление для своей дочери… «Ночь идет большая». Вечная ночь…

«Кинорепортер»

Если вы с интересом следите за успехами израильского кинематографа — причин посмотреть этот фильм у вас будет сразу 9. Именно столько наград «Офир» (включая награду за лучший фильм года) получила от израильских киноакадемиков драма режиссера-дебютантки Рути Прибар. Неплохой дебют, согласитесь. Если вам нравится радоваться успехам израильского кино на международной арене — добавьте еще 3 причины посмотреть фильм — это 3 награды на вполне уважаемом в кинематографическом сообществе Tribeca Film Festival. Весьма примечательно, что два года подряд общественное внимание привлекают фильмы о «русских» (они могли быть из любой страны бывшего Союза) репатриантах. В прошлом году не прошла незамеченной картина Евгения Румана «Голоса за кадром». Рецензию на него я публиковал не так давно. Но давайте вернемся к «Асе».

Ася — миловидная женщина «немного за 30», мать-одиночка довольно свободных взглядов. Она одна растит дочь Вику, стараясь дать ей всё необходимое. Для этого приходится много работать. Вика — типичный подросток из неполной семьи, кучу времени предоставленный себе и своим подростковым проблемам. К этим проблемам вскоре добавляется еще одна — Вика заболевает. Болезнь в фильме не называют, но по всем симптомам это похоже на боковой амиотрофический склероз. Болезнь быстро прогрессирует и Асе придется переосмыслить и себя, и ценность времени с дочерью, и несовместимость диагноза дочери с её типичными подростковыми желаниями. Ведь её дочь — это единственное воплощение Любви в её жизни.

Вдобавок ко всем премиям, отличной причиной смотреть фильм я бы назвал Ширу Хаас. Её вы помните по главно роли в мини сериале от Netflix «Неортодоксальная». При всем уважении к исполнительнице главной роли Алёне Ив, чья работа тоже была отмечена премией — от Ширы невозможно оторвать глаз. Нескладная, угловатая, опровергающая все общепринятые стандарты красоты, но настолько выразительная и живая актриса — я очень впечатлен!

Фильм неторопливо разворачивается и сперва меня это насторожило, ведь хронометраж более, чем короткий — 85 минут. Но потом я понял, что автор хочет, чтобы я проникся персонажами, иначе мощная концовка была бы не такой мощной. Но спойлерить не буду.

В чем-то фильм для меня говорил на том же языке, что и «Нелюбовь» Звягинцева. Но если обьясню почему — снова будут спойлеры. Так что сперва посмотрите, а потом давайте обсудим.

Я могу однозначно похвалить фильм еще за две вещи: во-первых, он не ставит себе слишком высоких целей, поэтому отлично справляется с поставленными; ну а во-вторых, он затрагивает проблему тех потребностей людей с ограниченными способностями, о которых говорят очень мало и редко.

Все это, плюс тот факт, что этот фильм почти целиком «женский» (режиссер и обе главные роли — женщины), помогло фильму не только «попасть» в зрителя, но и получить премию Норы Эфрон — это премия, которая вручается женщине-писателю или режиссеру, которая воплощает дух и стремления этой покойной американской писательницы, сценариста, журналиста и феминистки.