Возвращение в Брайдсхед

Что мы представляем себе, когда слышим слово дом? Вероятно, место, где человек рождается и проводит счастливые годы детства и юности, где живут его родные люди, в конце концов место, куда хочется возвращаться, что бы забыть о всех тревогах и неудачах.

Увы, не у всех воспоминания о доме столь светлы и радостны. «Это место, где живёт моя семья» — вот что говорит о доме юноша по имени Себастьян, университетский друг главного героя Чарльза. Для него, для Чарльза Райдера, Брайдсхед — величественное место необыкновенной красоты, символ достатка и причастности к высшему классу. Он восхищается им, он наслаждается пребыванием в этом месте, дышащем элегантностью и искусством. Но что же Себастьян? С первых минут он даёт понять Чарльзу и зрителю, что Брайдсхед для него — лишь груда холодного камня, где живёт его семья и грустные воспоминания о детских годах.

Между тем, и Чарльз не испытывает рвения скорее возвращаться в родные стены, потому что дом — это в первую очередь люди, которые тебя там ждут. Не думаю, что можно назвать отца Чарльза и мать Себастьяна хорошими родителями. Но и нельзя отрицать, что они оба пытались вырастить своих детей хорошими людьми, хотя и в весьма своеобразной манере. Чарльз оказался более стойким в своих желаниях (или его отец оказался не таким уж строгим в своих), во всяком случае парень смог рано или поздно найти себя, чего нельзя сказать о детях леди Мерчмейн. Фанатизм очень редко приводит к чему-то хорошему, особенно если дело касается воспитания детей или религии. Леди Мерчмейн преуспела и в том и в другом, что в итоге не принесло её детям ни счастья ни истинной любви к Богу.

Все герои оживают перед нами, рассказывая свои несказочные истории о том, на что они готовы ради любви, ради себя, ради своих близких и о том, чего они сделать не в силах. Все актёры прекрасно показали нам своих персонажей и смогли передать ту удивительную атмосферу неприступной Англии, одновременно притягивающей своим шармом и отталкивающей своей холодностью.

В итоге получилась живая и невыносимо грустная картина о сломленных и несчастных людях. О том, насколько сильное влияние оказывают на детей убеждения их родителей. О настоящей любви и романтичной английской дружбе.

10 из 10

«I believe that everyone in his life has the moment when he is open to Divine Grace».

В мае 1945-го года, за три месяца до окончания Второй Мировой, увидел свет один из самых грандиозных литературных трудов 20-го века, составленный из причудливого переплетения философии, политики и религии. «Возвращение в Брайдсхэд» столь же противоречиво, сколь и его автор: Ивлин Во исповедовал взгляды крайне радикальные и порой невозможные для приличного общества, однако, эстетика его литературных трудов рождала и этику, поразительную в не прямолинейности сложносочиненного сюжета, скроенного писателем из нюансов подтекста и контекста.

Из всех творений креативной команды киноверсии «Возвращения в Брайдсхэд» в лице Джулиана Джэррольда, Андрю Дэвиса и Джереми Брока для ознакомления небезынтересным, с точки зрения кинематографии, просвещения и воспитания хорошего вкуса, выступает «Орел Девятого Легиона», тогда как прочие наименования (в совокупности приближающиеся числом к двумстам), ни коим образом не дают оснований надеяться на возможность грамотной адаптации романа, однако такое предположение оказалось ложным.

Английский писатель по фамилии Во создал историю юного выходца из Паддингтона, начавшего свой путь в Оксфорде и закончившего на полях сражений, находясь под гнетом неизбежности разрушения мира устоев и традиций, чести и благородства, подкошенного Первой Мировой и уничтоженного Второй. Главный герой романа по имени Чарльз Райдер это портрет Ивлина Во, составленный им самим. Друзья из высшего общества, любовь к красивым вещам и пейзажам, восхищение загородным образом жизни, любовь к мужчинам и женщинам, а также беззаветная вера как в Град Земной, так и в Град Божий — если вы знакомы с биографией автора, то вам не составит никакого труда провести параллели и убедиться в подлинности автопортрета.

В «Возвращении в Брайдсхэд» полностью отсутствует литературная композиция, предполагающая завязку, кульминацию и прочие атрибуты. Из привычных элементов присутствует только центральный персонаж, отношение к которому у автора колеблется в диапазоне от ненависти до обожания, иными словами, читателю не предоставляется готовых суждений относительно того, хорош Чарльз или же плох. Как не предоставляется и никаких других утверждений: Во дошел здесь до абсолюта не релятивизма, но критического мышления и убежденности в человеческой разумности, позволяющей сделать все необходимые выводы самостоятельно.

«Возвращение в Брайдсхэд» это множество ответов на вопрос «what for?». Соперничество в любви, протест против ортодоксальных устоев, стремление выбиться в общество и занять положение, опустошение ужасами войны и невозможность переступить через собственные принципы, когда они остаются последней преградой перед обретением буквально всего желаемого. Чарльз Райдер испытает невероятное множество чувств и разочарований, виды из окна непрестижного лондонского района он сравнит с раздольем поместья Брайдсхэд, холодность родственников с жаром страсти своего любовника Себастиана, но всю свою жизнь он терзаем, неосознаваемыми из-за декларируемого атеизма, сомнениями относительно существования сакрального, пытаясь найти его то в богатстве аристократии, то в постелях возлюбленных, не замечая, что искомая вещь-в-себе это он сам.

Эта теология через светские беседы есть невыполнимая задача для режиссера любого уровня, если говорить о переносе на киноэкран всего богатства смыслов во всем великолепии формы их исполнения. Но Джулиан Джэррольд определенно имеет свою точку зрения как на новеллу, так и, при всей неоднозначности Чарльза, питает к нему симпатию, посему фильм выстроен как череда живописных моментов отдельных глав романа. Нельзя сказать, что постановщик не трактует роман, выбирая (как это зачастую делают многие режиссеры, работающие с литературой) наиболее эффектные моменты и полностью элиминируя вселенную произведения во всех ее деталях и подробностях. Режиссер создает своеобразный набор иллюстраций к новелле, почти полтысячи страниц превращаются в два с небольшим часа этюдов, выполненных, как и первоисточник — тяжелыми мазками и холодными тонами. Ко второй половине хронометража, картина увеличивает темп, события становятся донельзя плотными, из-за чего многое из романа сводится буквально до одной фразы и взгляда, что естественным образом, предполагает предварительное ознакомление зрителя с новеллой.

Наиболее волнующим аспектом «Возвращения в Брайдсхэд» для романтичных натур и, по совместительству, демонстрацией высшего изящества писательского мастерства, является любовная линия между Чарльзом и его аристократичным другом Себастианом. Если публика, склонная к морализаторству, могла, опираясь на намеки и недомолвки в «Портрете Дориана Грея» с уверенностью говорить о нравах персонажа, то даже самый параноидальный гомофоб не сможет уличить Ивлина Во в чем-то непристойном. Прогулки по вечерам и сон в саду, бокалы с шампанским и закрытые двери комнаты в Оксфорде — Во пишет прозой, но изъясняется поэзией. И эта квинтэссенция чувственности без единого не то, что прямого, а даже косвенного упоминания, как нельзя лучше передает дух и стиль романа. Этой любовной компоненте Джулиан Джэррольд уделил самое пристальное внимание, сделав акцент именно на двух силуэтах в сумерках, что при всех возможных недостатках не только сделает фильм фаворитом в коллекции тех киноманов, что восхищаются красивыми любовными историями, но и позволит утверждать, что постановщик верно понял пусть не букву, но дух «Возвращения в Брайдсхэд».

Без актеров, соответствующих типажам, описанным Во, картина была бы провальной, даже имея гениальный сценарий. Но каст-лист «Возвращения в Брайдсхэд» поражает порой может быть и не портретным сходством, но скорее верно подобранным Мэттью Гудом/Чарльзом Райдером — по-настоящему породистым, а не глянцевым красавцем, стоящим, согласно Ивлину Во, словно последний бастион уже не по крови, но духу, между окончательным поражением элиты и торжеством рабочего класса (не социально-экономическим, конечно же, а моральным).

Одной из симфонии тем «Возвращения в Брайдсхэд» выступает довольно пессимистичный обзор грядущего, в котором ключевые роли займут личности, восполнившие недостаток голубой крови предприимчивостью и приспособлением как основными мотивами любых действий. Ивлин Во отводит под данные ремарки всего несколько страниц, а режиссер «Возвращение в Брайдсхэд» — пару емких строк из уст даже не второстепенного, а третьестепенного персонажа. Трудно судить о том, сбылось ли предсказание Во, но с уверенностью можно сказать, что пока роман о Чарльзе Райдере занимает лучшие места на полках библиофилов и расценивается литературоведами в качестве одного из наиболее значимых произведений в прозе 20-го века, кинематографисты не спешат адаптировать его для кинотеатров, где репертуар выстраивается сообразно вкусам современной «приспособившейся» публики.

Не представляется возможным описать и проанализировать новеллу и фильм, как ее визуальное дополнение, в рамках лаконичного сочинения — философские основания литературы требуют не только развернутых обсуждений, но и адекватности читателя материалу. Ивлин Во своим методом и стилем изначально предельно сокращает круг возможной аудитории, выказывая этим как презрение к «предприимчивому человеку», так и преклонение перед Чарльзом Райдером. Мир изменился и голубоглазому Чарльзу больше здесь не место. Любовь сменилась расчетом, мечты — цинизмом, а честь — корыстью. И лучшей эпитафии ушедшему, чем «Возвращение в Брайдсхэд», придумать было нельзя. Наступил 21-ый век.

Этот завораживающий фильм нужно смотреть, не включая мозг.

Во-первых — «Возвращение в Брайдсхед» нужно смотреть из-за операторской работы. Теплый свет, напоминающий о детстве, завораживающие ракурсы, многозначительная игра с фокусом (гениальный последний кадр!)… Поместье в каждый период времени отражает внутренний мир героя, будто живое.

Во-вторых — игра актеров. Каждый из них — на своем месте, каждый вжился в свой образ очень органично. Тут еще нужно добавить отличную работу костюмера, дополняющую героев.

В-третьих — характеры в фильме. Каждый персонаж отзывается в голове — я точно встречал такого человека, с таким характером. Даже мимолетные персонажи, будто крупные мазки краски на гениальном полотне художника: отец героя, его жена, усатый щеголь оксфордский приятель Себастиана, любовница лорда… не говоря уже о ключевых фигурах, которые несомненно прекрасны.

В-четвертых — само поместье. Оно само показано как действующий персонаж. Главный герой не может назвать его своим домом, но, мне кажется, самое близкое слово — РОДИНА. Родина — в том самом глубинном смысле, когда говорят «они сражались за Родину».

В остальном фильм, к сожалению, совершенно бестолковый:

Временная лента скачет, как кузнечик, потеряна логика повествования. Думаю, из-за того, что сценарист пытался объять всю книгу целиком.

Главное противостояние — ревностного католичества и эпикурейского атеизма — возникает только в диалогах с героиней Эммы Томпсон. Брат и сестра Флайты, кажется, даже более свободны от условностей, чем главный герой. И молитва вокруг смертного одра старого лорда казалась больше сеансом экзорцизма.

Может быть, главное противостояние — это черта между старой и новой Англией, которую четко прочертила война? Себастиан пытался связать эти два мира воедино, притащив Чарльза к себе в поместье, но сам оказался разодранным надвое. «Искалечен», как он написал в телеграмме.

В общем, поиски смысла, по всей видимости, нужно вести в книге. Сам фильм прекрасен и бестолков.

Однако 9 из 10

При всём моём уважении, симпатии и любви к актрисе Эмме Томпсон, фильм «Возвращение в Брайдсхед» не могу занести ей в актив. И дело даже не в том, что у неё в картине Джулиана Джаррольда не главная роль, а в том, что непозволительно актрисе такого калибра играть в откровенной шняге. Непозволительно! Не знаю мотивы поведения миссис Томпсон, не знаю что посулил и чем привлёк, как там бишь его, Джаррольд, но фильм товарищи такая мерзость, что хочется побыстрее отмыться, как духовно, так и физически.

Чувство гадливости началось с самого начала, когда молодой художник Чарльз (Мэтью Гуд) приехал в Лондон учиться. Непонятно в каком заведении, об этом нам режиссёр ничего не скажет, непонятно на кого, додумывай сам, но попал Чарльз в среду студентов отличающихся свободными нравами, мягко говоря, а по совести: гомик на гомике сидит и гомиком погоняет. Говорил ему кузен: «Чарли, дружище, будь с этим геями внимательным. Держи не только ухо востро, но и другое место». Так ведь нет, не послушал Чарли кузена и завязал знакомство с богатым мажором Себастьяном (Бен Уишоу). Забота Себастьяна — это не учёба, не работа, не благая цель. Совсем нет. Душа богатенького, как бы сейчас сказали, гламурненького чувака умещается на дне стакана и в поиске «друга». Прознав про такую тему, Чарли не долго думая решил пятую точку принести в жертву, дабы вскарабкаться в высшее английское общество и закрепиться в имении своего друга в Брайдсхеде.

Зритель не увидит постельных сцен и на том спасибо. Но поцелуйчики между мальчиками ещё более отвратны и омерзительны, чес слово. Гадство и только. Большую половину фильма герои будут пить, развлекаться, съездят в Венецию. А потом, в одну секунду Чарльз Райдер влюбится в сестру своего суженого. Снова гадство. Вот ведь нечесть. Себастьяна само собой всё это увидит, и как благородный гей, тьфу ты, обидится. Обидится настолько, что решит сбежать в Марроко, обвиняя во всех смертных грехах самое что ни на есть святое — свою мать. Вот такая закрутка. А Чарльз будет искать пути сближения с сестричкой и не найдя оных, спешно ретируется, поскольку героиня Эммы Томпсон укажет ему на дверь. Ну разве всё вышеперечисленное не отстой ? Грязное, воспалённое, больное воображение Ивлина Во, материализовалось стараниями Джулиана Джаррольда. И они хотят, чтобы мы это смотрели, сочувствовали им, переживали за героев ? А не слишком ли это ? Или многие смотревшие руководствуются принципом, что лицемерие ещё никто не отменял ? Какую бы они красивую картинку не нарисовали, учитывая окрестности Брайдсхеда, а в их историю я не поверил. Как досмотрел этот двухчасовой ужас не знаю. Зато теперь отлично знаю, что никогда не прочту ни одного романа Ивлина Во и не посмотрю фильма, с позволения сказать «режиссёра» Джаррольда. Ух, попадись они мне, дубиной их приласкал бы, ей-богу. Собаки! Всё лучшее, что есть в искусство поганят, ироды. Поймал себя на мысли, что в этом фильме нет ни одного положительного героя. Старший брат тоже какой-то с душком. Вроде и католик, женился на добропорядочной девушке, а смердит от него, право слово, равно как и Джулии, которая сама не знает чего хочет. В общем мой вердикт такой: однозначно не смотреть, а тем кто будет рекомендовать и советовать не верить. Арчибальда Кронина читайте. «Ключи от царства» чем не роман ? Хотите экранизацию ? Извольте. Есть одноимённый фильм с Грегори Пеком. А это кино в мусорный бак, в топку, в печку, куда угодно только подальше с глаз и из души вон! Думаете поставлю кол, чтобы злодеи порадовались. Нет. Даже оценивать это не собираюсь.