Клетка для кроликов

Австралия, 1931 год. Нам показывают трёх девочек, аборигенок, которых определяют в специальную школу, «великодушно» построенную белыми переселенцами. Девочкам там не нравится и они решают вернуться домой. Но как это сделать?! И сколько времени это займёт? У них есть только один проводник, Забор протяженностью 1833 км-барьер для защиты от кроликов.

Просвещенная Англия, новый свет. Сами себе придумали прозвище, сами себя «просвещают». Сами себе, внутри себя, разрешили вершить судьбы других.

Никогда не понимала почему восхищаются Европой. Они много веков вторгались в новые земли, устанавливали там свои законы, проливали невинную кровь. С добродушными лицами, белые люди называли это помощью. Говорили, что не могут бросить аборигенов в том состоянии, в котором они находятся. И, чёрт побери, некоторые искренне в это верили. А вас кто-то просил?! Вас кто-то звал сюда?! «В чужой монастырь со своим уставом не лезут».

Ужасная, жестокая, история аборигенов, основанная на реальных событиях, тронет Ваши души до слёз. «Мы называем их украденным поколением»

10 из 10

Эта драма поставлена на основе книги Дорис Пилкингтон «Follow the Rabbit-Proof Fence», что можно перевести как «Следуя вдоль забора от кроликов». Это не метафорическое название, это действительно существующее сооружение, построенное в Австралии в начале XX века. Тогда завезённые на материк пушистые животные расплодились в неисчислимом количестве и пожирали урожаи и без того скудную австралийскую растительность. Но для четырнадцатилетней Молли, её родной сестры Дэйзи и двоюродной Грэйси забор стал путеводной звездой в 1931-ом году, когда они сбежали из лагеря для так называемых «полукровок» — детей белых людей и австралийских аборигенок — ведущая девочек к своим матерям. Этот долгий, изнурительный путь, полный лишений и страха и показан в фильме «Клетка для кроликов» режиссёра Филлипа Нойса.

Надо сказать, что сам Нойс является австралийцем, так что неудивительно, что постановщик взялся снять драму о событиях, произошедших в его стране, которые у многих сейчас вызывают праведное негодование. Исторический факт, что белые переселенцы в Австралии, считая себя цивилизованными, создавали лагеря для таких вот детей, отнимая их у родителей. Это была так называемая политика ассимиляции, когда коренные аборигены должны были принимать европейские ценности белых людей, но самих аборигенов никто не спросил хотят ли они этого. Таким образом уничтожались традиции и менталитет настоящих австралийцев. Интересно, чтобы сейчас сказали чиновники, поддерживающие вопиющую политику ювенальной юстиции? И по какому праву переселенцы отнимали детей? Австралийское правительство не так давно принесло официальные извинения «украденному поколению», но им от этого разве легче?

Филлип Нойс концентрирует внимание на трёх девочках, но мы понимаем, что на их фоне рассказывается беда, случившаяся со многими детьми, забранными насильственным путём для благородного воспитания. Уже только этот факт вызывает сочувствие по отношению к детям и гнев по отношению к тем, кто вёл политику ассимиляции. Пока смотришь «Клетку для кроликов» у тебя сердце сжимается: невинные голодные дети шагают под палящим австралийским солнцем по пути к матерям. Благо, что была хоть какая-то отрада — не все белые переселенцы относились к девочкам как к каким-то отсталым, были те, кто протягивал руку помощи. Но зло и в персональном виде существует в фильме: вряд ли кто-то из зрителей равнодушно отнесётся к действиям А. О. Невилле (шеф-протектор в Западной Австралии) и констеблю Риггсу, который выискивает вместе со следопытом Муду беглянок. Нет повода, чтобы оправдать их, этих цивилизованных.

Кастинг на главные роли проводился среди девочек, сохранивших черты коренного австралийского населения. Роль Молли досталась Эверлин Сампи, Дэйзи — Тианне Сансбэри, а Грэйси — Лауре Монахэн. Это не те дети, которые участвуют в школьных постановках, это настоящие дети, тщательно подобранные, которые позволяют говорить о глубоком реализме происходящего в «Клетке для кроликов», потому что невозможно в них найти хоть малейшие нотки фальши. В отношении девочек нельзя даже сказать, что они «играют», скорее они «проживают» свои персонажи. Видимо и на них легло трагической печатью следствие антигуманной политики переселенцев. Среди же знакомых лиц отметим, что роли А. О. Невилла и констебля Риггса сыграли Кеннет Брана и Джэйсон Кларк соответственно. И нельзя говорить о том, что они плохо сделали свою работу, ведь они всё же антагонисты в фильме, скорее так: актёры — молодцами, а вот их персонажи вызывают неподдельное чувство гнева.

Филлип Нойс — это тот режиссёр, который снял «Слепую ярость», «Щепку» и «Власть страха», то есть эксплуатационное кино, получившее широкую известность. Но есть в биографии Нойса непризнанный шедевр — «Тихий американец», и есть очень серьёзный и самый драматический в карьере фильм — и это «Клетка для кроликов». Стоит увидеть эту трагедию, чтобы понять каким образом уничтожались целые цивилизации и какую ответственность за это несут те, кто себя гордо зовёт цивилизованными людьми. Вряд ли индейцы и австралийские аборигены вне себя от счастья. Кстати, отдельно отмечу, что саундтрек написан Питером Габриелом.

8 из 10

Западная Австралия, 1931-й год. Три девочки-полукровки из племени аборигенов — Молли, Дейзи и Грейс — становятся жертвами нового бесчеловечного закона по фильтрации детей со смешанной кровью, рожденных от брака белых людей и коренных жителей. Закон предписывает изолировать таких детей в специальных лагерях, где из них должны сделать покорных слуг для расы белых господ. Не желая подчиняться новым правилам, юные и не по годам отважные пленницы совершают дерзкий побег.

Противостоя опытным следопытам, неотступно преследующим беглянок, они отчаянно борются за выживание на бескрайних и выжженных солнцем равнинах, намереваясь, во что бы то ни стало, добраться до родных краёв. Их единственная надежда — найти бесконечную кроличью изгородь, которая подобно великой китайской стене протянулась на много километров, разъединив страну на две половины, и теперь является для беглянок главным ориентиром, который должен помочь вернуться домой…

С австралийцем Филлипом Нойсом происходит любопытная метаморфоза. Уже, казалось бы, завоевав Голливуд и став одним из ведущих хитмейкеров на Фабрике Грёз, он неожиданно обратился к серьёзному социальному кино, сняв в течение 2002-го года сразу два сердитых фильма: в США антиамериканского «Тихого американца», а у себя на родине — отповедь позорной политике «расовой чистоты» — «Клетку для кроликов».

Этот «средневековый» закон просуществовал 4 десятка лет и был отменен в Австралии только в 1970-м году. Взяв за основу роман дочери одной из трёх героинь, Нойс обратил историю в форму своеобразного роуд-муви, где сквозь метафору бегства из «кроличьей клетки» (сиречь «кукушкиного гнезда») просвечивает социальная критика государства, которое насильственным путём в специальных инкубаторах-колониях пыталось вывести законопослушных граждан из тех, что были рождены свободными.

Лишения юных созданий были не напрасны: несмотря на последующие неоднократные репрессивные меры, они всё же остались жить в родных местах, где здравствовали вплоть до момента съёмок картины, о чём свидетельствует документальная видео-вставка в финале.

Когда речь заходит об истории России, рано или поздно запускается рефрен необычности пути становления государства великого. Всё самое-самое. Цари один грозней другого, войны жесточайшие да кровопролитные, народ обездоленней не найти по всему свету. Не то, что в землях заморских, цивилизованных.

Вот и фильмы вроде «Клетки для кроликов» становятся откровениями для отечественных киноманов. В далёкой, но вполне приличной Австралии, где вековой турнир Большого шлема и Костя Цзю, оказывается процветало элементарное угнетение аборигенов. Вроде и Гитлер в стране кенгуру не проживал, а деление на людей с разным цветом кожи на государственном уровне докатилось до семидесятых годов двадцатого века.

Отсюда и достаточно уважительное отношение наших киноманов к фильму как произведению искусства. Ценится многое. Начиная от беззащитных детских фигурок на фоне бескрайней пустоши, заканчивая символом ограничения свободы — сеткой-рябицей, которой якобы кролики отделялись от фермеров.

А вот в странах «первого мира» восторгов от картины сильно не высказывали. Номинировали было на «Золотой глобус» за саундтрек. Да решили, что «Фрида» посильнее будет. И всё, страница перевернута.

Попробуем порассуждать. Тема фильма мне достаточна близка, так как моя мать всю жизнь проработала воспитателем в интернате. Бывало, бегали оттуда трудновоспитуемые, и ездила она за ними по всей Беларуси. Кстати, в отличие от доблестных австралийских работников, в одиночку привозила беглецов обратно. Так вот, с точки зрения правдивости, повесть Дорис Пилкингтон слабовата. Либо детей не искали, либо местность была не такая безлюдная. А, скорее всего, 3000 км по пересеченной местности вдоль плетеного забора — это преувеличение.

Режиссер Филип Нойс — мастер среднего кино. «Щепка», «Слепая ярость», «Мёртвый омут» — то, что видел у него ранее, особого трепета не вызывало. Приём использования неактёров — обычное дело. Да, дети послушно выполняли команды. Стоит высоко оценить труд людей, работающих с непрофессиональными артистами. Их персонажи получились естественны. Правда, эмоциональные сцены были неказисты. Какого-нибудь Сергея Безрукова или Брэда Питта за такое уже бы закидал томатами. Здесь же, повторюсь, себя австралийцы сыграли нормально.

Когда-то журнал Total Film в своих рецензиях печатал кривую интереса к фильму в различные моменты. Мне кажется, что здесь она изредка приподнимается над серединой, но тут же возвращается на исходное место. Возможно, создатели отказались от экшн-сцен в пользу лиричного изображения. А, может, банально, бюджет не позволял развернуться.

Главный месседж картины вышел ознакомительным. Вроде «а у аборигенов в двадцатом веке трудности были вот такие». Хотя попытка была более глобальной. Но воссоздать ассоциативную цепочку: дети бегут домой — резервации разделены стеной от цивилизации — мир без угнетаемых не получилось.

А вот живопись и звук в картине хороши. Колоритные коренные жители, мелодичная природа придают картине экзотичный шарм. У Нойса этот фильм выделяется.