Ровер

С огромным интересом отношусь к фильмам жанра постапокалипсис, или близким по тематике. Так что я просто не мог пропустить данный фильм. Тем более, вышел он аж в 2013 году, а я, такой огромный фанат жанра, всё ещё его не видел.

Сразу скажу, фильм мне не очень понравился. Честно, я бы его не посмотрел во второй раз, как ту же «Дорогу», которую я считаю эталонной в плане атмосферы безысходности и упадка человеческих принципов, в угоду выживанию.

Очень со многими оценками данного фильма я так же не согласен, кроме одного- фильм точно не для всех. Не в плане какого-то сложного посыла или же запутанности сюжета, способов демонстрации главной мысли или морали. Фильм сложен в первую очередь для рядового зрителя, который наткнулся на фильм совершенно случайно, или тем более, который абсолютно ничего не понимает в жанре. Сложен фильм именно в том, что он очень неспешен, нединамичен, не способен удержать у экрана.

Крайне вяло движется повествование, практически до самого конца фильм выглядит просто как набор несвязных пустых персонажей.

Кто главный герой? Почему он хочет вернуть свою машину? Кто же такой этот попутчик главного героя? Что произошло в мире, из-за чего наступил упадок? Именно отсутствие качественного раскрытия этих аспектов, на мой взгляд и портит этот фильм. Тут пытаются рассказать историю, отводя раскрытие героев, их мотивов, мира на второй план, что безусловно заставит многих людей выключить фильм после первых тридцати-сорока минут просмотра.

Миру стоит отвести отдельный пункт в рецензии. Так и не раскрыли что всё-таки произошло. Какой-то упадок? Окей. Что именно? Почему военные разъезжают повсюду и ловят людей? Что, блин, происходит? Вот такие вопросы остаются после просмотра. Ведь если остальные аспекты раскрывают ближе к финалу, это я про персонажей и их мотивы, то мир остаётся нераскрытым до конца.

Очень смеялся на моменте с женщиной-доктором и собаками. Когда женщина говорит, что люди ловят собак и едят их, вспоминаем момент в городке с карликом-продавцом, у которого псы привязаны на цепи на улице. Если собак едят на улице, то в чём проблема каким-нибудь бандитам подъехать к этим собакам, отрезать цепи и съесть их? В общем, я о том, что некоторые моменты в фильме звучат абсолютно бредово.

Момент с покупкой патронов так же выглядит немного странно. Зачем расплачиваться долларами, у меня в этот момент в голове было то же самое, что и у главного героя: «-ЭТО ЖЕ ПРОСТО БУМАЖКИ!». Поправить эту ситуацию можно было бы двумя способами. Либо доработать описание мира, что якобы, торговцы закупают на доллары товар за границей, чтобы зрителю не пришлось додумывать это самому. Либо же заменить торговлю за деньги на бартер, как это было в какой-нибудь «Книге Илая».

Некоторые моменты фильма не получится описать без спойлеров, вам нужно увидеть это самим. Я уверен, у вас возникнет так же много вопросов, как и у меня.

Безусловно, можно искать в фильме какие-то скрытые смыслы, подтексты и прочее, но даже они в данном случае выглядят неново и второсортно. В абсолютно каждом фильме про постапокалипсис, где-то побольше, где-то поменьше, но раскрывается человек, который попал в условия выживания, показывается то, на что он готов ради того чтобы выжить. Тут всё совершенно так же.

В общем, если вы фанат жанра, то можно глянуть. Ибо и так выходит очень мало фильмов в жанре постапокалипсис, так что приходится радоваться даже таким, средненьким по моему мнению картинам, который ничего особо нового не внесли. Будьте готовы к внимательному просмотру. Как я уже говорил, чтобы понять персонажей, нужно смотреть фильм до конца.

Приятного просмотра!

Хорошее кино, как известно, только по первому плану отвечает на вопрос «о чем?». И чем проще на него ответ, тем интереснее попробовать ответить на вопрос «про что?». Идеальный случай, когда не менее интересным будет наблюдение за тем «как?».

В полной мере это можно отнести ко второму полному метру австралийца Дэвида Мишо «Ровер», который у нас в момент выхода (в 2014-м) мало кто оценил. Критики и зрители, скорее всего, ждали вариаций на тему классического «Безумного Макса» (таки дождались — «Дорога ярости» вышла годом спустя), а между тем, режиссер менее всего планировал сделать зрелищный action в пыльных австралийских постапокалиптических пейзажах.

Ну да, какой-то collapse здесь был (об этом туманно сообщает стартовый титр), мир вполне себе дикий и отчасти заброшенный (а местами и вовсе напоминает вымороченные кошмары Терри Гиллиама), но все остальное — вполне провинциальная картина нравов на грани выживания, обстоятельств с которыми люди, судя по всему, давно свыклись и где вполне обжились.

Жанр фильма скорее стоит определить как неовестерн. Герой невозмутимо идет (точнее — едет) к цели (его очень выдержано и сухо играет прекрасный Гай Пирс), его внезапный спутник (Роберта Паттинсона, наоборот, ругали за пережим, на мой взгляд совершенно напрасно) — существует на полном контрасте. Выстрелы звучат часто, но не в них дело, конфликт обозначен, но с самого начала кажется каким-то второстепенным.

На самом деле в том, как режиссер раз за разом уклоняется от необходимости что-то объяснять, в немногословности героя, в гипнотическом саундтреке и однообразных пейзажах, в подчеркнутом обытовлении этого, как бы фантастического мира, наконец — во всем этом и кроется разгадка (если она действительно нужна).

Пространство, очищенное от информационного шума, картинка без пригламуренной шелухи, предельно простые мотивации и поступки, по сути — зеркало, рисующее без прикрас то место, в котором мы живем. Не забывать о тех, кого ты убил, и помнить, что «необязательно всё должно быть о чем-то».

Последняя сентенция, процитированная дословно, лучше всего характеризует и бессмысленность нашего, претенциозно «упакованного» существования, и сам фильм, оставляющий послевкусием отчетливый стиль и бьющий в самое яблочко месседж.

Неопределенное, лишенное любых прямых координат, будущее, которое запечатлевает миг тотального краха привычных систем — финансовых и социально-политических. Былого, уютного и законсервированного мира более нет. Он исчез в неструктурированном хаосе, превратив мир вокруг и некогда приветливую Австралию в полигон, где выживает сильнейший. Процесс человеческой эволюции пошел назад, к атавистическим реалиям. Деньги фактически обесценены, промышленность бездыханна, а за каплю топлива хочется перегрызть глотки, как этого сильно жаждет некто Эрик, лишившийся своей единственной ценной собственности — личного автомобиля, который был угнан бандой в далекие дали. В компании психически сломленного Рейнолдса, одного из членов группировки, Эрик путешествует по безжизненной Австралии, пытаясь во что бы то ни стало вернуть свое и не посягая ни на что чужое.

Фильм-участник внеконкурсной программы престижного Каннского кинофестиваля, «Ровер» 2014 года стал для известного австралийского режиссера и сценариста Давида Мишо, чьему литературному перу принадлежит культовый «Хэшер» 2010 года, его второй полнометражной работой в большом кино после дебютной гангстерской драмы 2009 года «Животное королевство», прогремевшей на ряде крупных фестивалей независимого кино. Если в дебюте Мишо уже полновесно ощущался весь его творческий потенциал и умение говорить о главном через размытую призму современного инди-кинематографа, в котором чрезмерная конкретика и социальная направленность едва ли приветствуется, то «Ровер» уже являет собой исключительное социально-политическое и философское высказывание, острый комментарий к современной, лишенной легкости и непринужденности, реальности, в которой человек человеку не друг и не враг, а так.

Взяв за сюжетообразующую основу ленты одноименный рассказ Джоэла Эдгертона, Давид Мишо чрезвычайно искусно его препарировал, отдалив в окончательном фильмическом воплощении «Ровер» от привычных жанровых категорий, хотя, бесспорно и безусловно, в ленте царствуют размытые фигуры постапокалипсиса с явным горьким привкусом современного мира. Кинематографические корни в ленте более чем обширны: от «Безумного Макса» до «Почтальона» и «Книги Элая» с «Дорогой», но именно с последними фильм Давида Мишо более всего похож как по аскетичному, доведенному до фетишистского минимализма, антуражу, так и по избранной режиссером интонации, представляя из себя несколько сложноватый для восприятия фильм-размышление, псевдофантастическое роуд-муви, уходящее в одном своих мотивов в моральных конфликтах к небезызвестному «человеку дождя» Левинсона(во всяком случае, аутичные и совершенно неприсобленные к реальным условиям жизни герои Хоффмана и Паттинсона равны между собой, но неравен бэкграунд и основные ситуации, разыгранные Мишо), не следующее буквально законам жанра, а перерабатывающее их исключительно по своему усмотрению.

«Ровер» — картина глубоко экзистенциального плана, играющая не на жанровом поле мейнстрима, а авторского и умозрительного кинематографа. Что есть суть такого слова, как «Ровер»? Ровер является одним из именований скитальца, бродяги, странника, того, кто ищет себя в бушующем мире, пытаясь докопаться до истинной сущности вещей и смыслу своей, да и не только своей, жизни. Это человек, ищущий свое место в жизни и находящий ее, хотя и относительно, ибо сложно найти то, чего не видно и даже не ощутимо что внутри, что уж тем более снаружи. И именно таковым персонажем является Эрик, герой Гая Пирса. Мысля широкими обобщающими философскими категориями, восходящими и к Гиллиаму, и к Ходоровскому, Давид Мишо предельно аккуратен и сдержан: все политические аллюзии к современному миру, к финансовому коллапсу восьмого года и к постепенно исчезающей гегемонии США на мировой арене, в картине более чем изящны и завуалированны за толстым слоем подтекстов, сквозь которые приходится продираться лишь самым терпеливым, ибо в первую очередь режиссер сосредотачивается на истории двух безнадежных в своем душевном сплине и одиноких мужчин, которые для друг друга становятся сперва друзьями, а потом и вовсе братьями, объединенных истовых желанием познать себя и мир вокруг, но не способных до поры до времени на бунт и свержение той системы, девальвирующей гуманные ценности и человека как такового, превращая его в постоянно уносимую ветрами песчинку, которая априори ничего не решает в своей жизни. Странник Эрик, чье имя, впрочем, носит сугубо номинальный характер и раскрывается в титрах, дабы подчеркнуть исключительную его метафорическую природу и намеренную неискаженную условность нарратива, рано или поздно станет революционером; нужен лишь порыв, стремление, но для этого надо ему обрести свое Я, отринув все материальное, что держит его за ниточки. К финалу фильма угадываются уже прямые предпосылки к бунту, но перед этим надо пройти всю экзистенциальную дорогу, которой нет.

Утратив то единственное, что было для него действительно дорого в этой жизни, волей случая или даже рока отринув связь с вещами, Эрик бросается в омут поисков не столько драгоценного имущества, сколь самое себя в мире, в котором индивидуальность оказалась стерта до основания, до белой бесстыжей кости. Находясь в пограничном психическом состоянии, видя вокруг лишь кризис морали и отсутствие ценностей, Эрик и его собрат по несчастью Рейнолдс бредут по бесконечной и бесплодной пустыне, которая становится символом для всего человечества. Потому и финал этих бесплодных поисков лишен конкретики, лишен флера безаппеляционности окончательных выводов, предлагая и героям, и зрителям вместо садистского самобичевания и обличения нравов по-христиански смириться, приложиться щекой к сакральным образам, обнаруженным среди песков, и понять, что ускользающий от всех сомневающихся смысл бытия находится рядом, он витает повсюду, он — Бог, в которого надо заново начать верить, когда вокруг не осталось ничего, чтобы напоминало о том, что Он все еще есть, он все еще здесь и не покинул пределы земного пространства и блудных детей своих, которые в погоне за мертвыми вещами продолжают, и продолжают, и продолжают грешить.

Неопределенное, лишенное любых прямых координат, будущее, которое запечатлевает миг тотального краха привычных систем — финансовых и социально-политических. Былого, уютного и законсервированного мира более нет. Он исчез в неструктурированном хаосе, превратив мир вокруг и некогда приветливую Австралию в полигон, где выживает сильнейший. Процесс человеческой эволюции пошел назад, к атавистическим реалиям. Деньги фактически обесценены, промышленность бездыханна, а за каплю топлива хочется перегрызть глотки, как этого сильно жаждет некто Эрик, лишившийся своей единственной ценной собственности — личного автомобиля, который был угнан бандой в далекие дали. В компании психически сломленного Рейнолдса, одного из членов группировки, Эрик путешествует по безжизненной Австралии, пытаясь во что бы то ни стало вернуть свое и не посягая ни на что чужое.

Фильм-участник внеконкурсной программы престижного Каннского кинофестиваля, «Ровер» 2014 года стал для известного австралийского режиссера и сценариста Давида Мишо, чьему литературному перу принадлежит культовый «Хэшер» 2010 года, его второй полнометражной работой в большом кино после дебютной гангстерской драмы 2009 года «Животное королевство», прогремевшей на ряде крупных фестивалей независимого кино. Если в дебюте Мишо уже полновесно ощущался весь его творческий потенциал и умение говорить о главном через размытую призму современного инди-кинематографа, в котором чрезмерная конкретика и социальная направленность едва ли приветствуется, то «Ровер» уже являет собой исключительное социально-политическое и философское высказывание, острый комментарий к современной, лишенной легкости и непринужденности, реальности, в которой человек человеку не друг и не враг, а так.

Взяв за сюжетообразующую основу ленты одноименный рассказ Джоэла Эдгертона, Давид Мишо чрезвычайно искусно его препарировал, отдалив в окончательном фильмическом воплощении «Ровер» от привычных жанровых категорий, хотя, бесспорно и безусловно, в ленте царствуют размытые фигуры постапокалипсиса с явным горьким привкусом современного мира. Кинематографические корни в ленте более чем обширны: от «Безумного Макса» до «Почтальона» и «Книги Элая» с «Дорогой», но именно с последними фильм Давида Мишо более всего похож как по аскетичному, доведенному до фетишистского минимализма, антуражу, так и по избранной режиссером интонации, представляя из себя несколько сложноватый для восприятия фильм-размышление, псевдофантастическое роуд-муви, уходящее в одном своих мотивов в моральных конфликтах к небезызвестному «человеку дождя» Левинсона(во всяком случае, аутичные и совершенно неприсобленные к реальным условиям жизни герои Хоффмана и Паттинсона равны между собой, но неравен бэкграунд и основные ситуации, разыгранные Мишо), не следующее буквально законам жанра, а перерабатывающее их исключительно по своему усмотрению.

«Ровер» — картина глубоко экзистенциального плана, играющая не на жанровом поле мейнстрима, а авторского и умозрительного кинематографа. Что есть суть такого слова, как «Ровер»? Ровер является одним из именований скитальца, бродяги, странника, того, кто ищет себя в бушующем мире, пытаясь докопаться до истинной сущности вещей и смыслу своей, да и не только своей, жизни. Это человек, ищущий свое место в жизни и находящий ее, хотя и относительно, ибо сложно найти то, чего не видно и даже не ощутимо что внутри, что уж тем более снаружи. И именно таковым персонажем является Эрик, герой Гая Пирса. Мысля широкими обобщающими философскими категориями, восходящими и к Гиллиаму, и к Ходоровскому, Давид Мишо предельно аккуратен и сдержан: все политические аллюзии к современному миру, к финансовому коллапсу восьмого года и к постепенно исчезающей гегемонии США на мировой арене, в картине более чем изящны и завуалированны за толстым слоем подтекстов, сквозь которые приходится продираться лишь самым терпеливым, ибо в первую очередь режиссер сосредотачивается на истории двух безнадежных в своем душевном сплине и одиноких мужчин, которые для друг друга становятся сперва друзьями, а потом и вовсе братьями, объединенных истовых желанием познать себя и мир вокруг, но не способных до поры до времени на бунт и свержение той системы, девальвирующей гуманные ценности и человека как такового, превращая его в постоянно уносимую ветрами песчинку, которая априори ничего не решает в своей жизни. Странник Эрик, чье имя, впрочем, носит сугубо номинальный характер и раскрывается в титрах, дабы подчеркнуть исключительную его метафорическую природу и намеренную неискаженную условность нарратива, рано или поздно станет революционером; нужен лишь порыв, стремление, но для этого надо ему обрести свое Я, отринув все материальное, что держит его за ниточки. К финалу фильма угадываются уже прямые предпосылки к бунту, но перед этим надо пройти всю экзистенциальную дорогу, которой нет.

Утратив то единственное, что было для него действительно дорого в этой жизни, волей случая или даже рока отринув связь с вещами, Эрик бросается в омут поисков не столько драгоценного имущества, сколь самое себя в мире, в котором индивидуальность оказалась стерта до основания, до белой бесстыжей кости. Находясь в пограничном психическом состоянии, видя вокруг лишь кризис морали и отсутствие ценностей, Эрик и его собрат по несчастью Рейнолдс бредут по бесконечной и бесплодной пустыне, которая становится символом для всего человечества. Потому и финал этих бесплодных поисков лишен конкретики, лишен флера безаппеляционности окончательных выводов, предлагая и героям, и зрителям вместо садистского самобичевания и обличения нравов по-христиански смириться, приложиться щекой к сакральным образам, обнаруженным среди песков, и понять, что ускользающий от всех сомневающихся смысл бытия находится рядом, он витает повсюду, он — Бог, в которого надо заново начать верить, когда вокруг не осталось ничего, чтобы напоминало о том, что Он все еще есть, он все еще здесь и не покинул пределы земного пространства и блудных детей своих, которые в погоне за мертвыми вещами продолжают, и продолжают, и продолжают грешить.