Номер десять

Зачем Алёшка сбрил усы?
Некогда культовый голландский режиссер Алекс ван Вармердам снял в преддверии своего семидесятилетия кино, которому так и не смог придумать название, пронумеровав его в итоге, как «Номер 10». Фильм, проигнорированный всеми фестивалями, за исключением разве что «Тёмных ночей» в Таллине, уже не чаяли дождаться когда-либо даже его самые преданные поклонники. Но он, мягко выражаясь, обескуражил.

Утратив с некоторых пор все авторские «примочки», как то – абсурд, провокативность, эксцентричность и обязательное наличие себя в главной роли, Вармердам вместе с этим подрастерял и своих фанатов, так как в последних его работах ничего характерного для его индивидуального стиля просто не осталось. Хотя часть поклонников, по инерции, ещё продолжала взирать в новом веке на его заметно потускневшие творения, которые он без особого постоянства, всё-таки выдавал публике с периодичностью раз в 3-4 года.

Ох, уж эти старички, достигшие возраста 69 лет... Для некоторых из них две асимметричные цифры, расположенные валетом, означают не апофеоз сексуальности, а скорее вымученную сублимацию нереализованных мечт. Когда уже вряд ли мироточит нефритовый стержень, а стремление оставить о себе хоть какой-то след, в отличие от либидо, ещё окончательно себя не изжило. И один в таком случае начинает захватническую войну, а другой снимает кино, которое наверно лучше бы и не появлялось, так как нисколько не украшает фильмографию создателя.

Интрига в «Номер 10» ни шатко, ни валко строится вокруг репетиций заштатного театрика, за кулисами которого актёр Гюнтер, заводит интрижку с Изабель — фавориткой режиссёра. Тот, в свою очередь, не может мириться с таким унижением и начинает интриговать против соперника, переназначив его прямо по ходу репетиций на роль слуги с двумя репликами. Скучноватые перипетии, уже изрядно утомляющие к исходу первого получаса, на особенно взбадривает даже случившийся на премьере эксцесс...

Но события всё-таки ухитряются сдвинуться с места в тот момент, когда некий импозантный незнакомец прошепчет Гюнтеру слово на непонятном языке. И дальше, как пел Высоцкий: «Тут вообще началось, не опишешь в словах». Здесь вяловатая любовная драма в артистической среде меняет декорации и принимается дрейфовать туда, где Макар телят не пас...

По всей видимости, мы имеем тут дело с самым последним фильмом Вармердама, который в середине 1980-х начал свой путь в кино с истории про 30-летнего агорафоба Абеля, категорически не желавшего выходить из дома, а закончил персонажем, отравленным в далёкий космос. Согласитесь, ведь это же чисто концептуальное завершение карьеры. Однако этот, десятый по счёту, фильм не будет для голландца тем же, чем стал для Феллини его восьмой с половиной – шедевром и творческим взлётом.

В данном случае безымянное и просто пронумерованное творение обернулось почти что полным провалом. Не покидает ощущение, что Вармердам решил воплотить напоследок свои нереализованные ранее идеи, ну, как минимум, две из них. Но их соединение оказалось где-то даже противоестественным. Это как если бы некий кинолог-экспериментатор вдруг попытался повязать алабая с чихуахуа. Страшно представить, что бы из этого получилось...