Мертвец

Очень жаль, что мне не удалось посмотреть этот фильм на широком экране. Уверен, впечатления были бы полнее и богаче. Однако, совсем не просто комментировать произведение, сюжет которого обращен к вещам наиболее общим, архетипным. Легче всего, провести какую-то громкую и пафосную аналогию, дескать, — «своей киноповестью, автор вписал ряд персонажей, наиболее типичных для американской мифологии, в открытую книгу Данте Алигьери, поместив одних в чистилище, сделав иных привратниками и провожатыми, — тем самым, округляя метафору своего высказывания до общеевропейского и мирового значения», — но в том и беда пафосных аналогий, что за громким обобщением, уплывает всякая содержательность, оставляя лишь громкий, но пустой звук.

Человек, который громко говорит, не говоря ничего, — так индейцы, со свойственной им чертой, давать развернутые иногда остроумные прозвища, «окрестили» одного из главных действующих лиц, персонажа по имени Никто или — Nobody, в английском эквиваленте.

Индейский полукровка, родившийся от отца и матери принадлежащих к разным племенам, он был мальчиком пленен бледнолицыми и пропутешествовал в клетке по Америке, в качестве циркового экспоната. Затем пересек океан и, попав в Англию, так же волей случая, был определен в английскую школу, где познакомился с континентальной культурой Старого Света и вынес оттуда привязанность к поэзии в лице её английского представителя Уильяма Блейка. Отсюда он и получил своё прозвище, как любитель сложных метафор, которые ничего не говорят по существу. Попросту: краснобай и резонер, который на прямой вопрос: «что делать» — ответит, что-нибудь, вроде: «орел потеряет время, спрашивая совета у ворона об охоте» — благодаря чему мы понимаем, что своё прозвище он заслужил неспроста.

В контексте же фильма, этот Nobody, является отражением типичного образа индейца для американской фильмографии, то есть, показывает предельную нераскрытость коренного этноса в кинематографической субкультуре.

Тоже с другими действующими лицами: герой антагонист — «парень в черной шляпе» — непременная единица вестерна, собравшая в себе все грехи человечества: он и родителей живьем съел и родную мать изнасиловал, и даже отца — перед смертью; он ничего кроме денег не ценит на свете и не стоит к нему поворачиваться спиной, хотя бы вы и путешествовали объединенными одной целью. Это не у Джима Джармуша, режиссера «Мертвеца», «персонажи нераскрытые» — как замечают некоторые критики, — а это Джим Джармуш, намеренно выстраивает образы своих героев по самым заезженным лекалам, чтобы показать их смысловую ничтожность.

Что касается главного героя, — который получил имя Уильяма Блейка, по формальному совпадению одинаковое с английским поэтом, о котором слышал даже индеец по имени Nobody, но ничего не знает сам Ульям Блейк, бухгалтер из Кливленда, путешествующий на Дикий Запад — боюсь предположить, но не является ли он типичным представителем не героя, а зрителя? Среднестатистическим американцем (и не только), который, попадая в мир вестерна, сам-то не умеет ни стрелять, ни убегать от погони, но пассивно созерцая происходящее, как будто приобретает эти навыки в воображении, так и не набравшись действительного опыта и знаний. И в этом смысле, кто он, если не мертвец, бродящий по просторам киновселенной, так мало общего имеющей с действительностью? Тогда отпадает вопрос, который ставится зрителями «Мертвеца» к Ульяму Блейку, персонажу, которого сыграл молодой Джонни Депп: «когда же он умер: в самом начале, в поезде, или во время одной из перестрелок, или в самом конце, отправляясь на лодке по Тихому океану в страну духов?» — он всегда мертв, еще до начала просмотра фильма и остается мертвецом после.

Подводя некий итог, соглашусь с теми, кто говорит о деконструкции Джармушем жанра роуд-муви, спроецированного в прошлое, в мифологию вестерна. Но это, так сказать, двойная проекция, палка о двух концах, мостик, который перекидывает Джармуш от жанровой несостоятельности к современному зрителю и перейдя по этому мостику с палкой в руках, Джармуш, другим её концом, больно лупит зрителя по макушке.

Я не затронул еще несколько интересных персон и объектов. Например, миссионера, отличающегося крайней нетерпимостью; странную тройку охотников-гомосексуалистов, напоминающих обкуренных хиппи, несущих несусветный бред; двух, обязательно лысых, помощников шерифа; пророческую фигуру кочегара; бывшую проститутку, которая закономерно вступает с героем в связь, не сулящую ничего хорошего и которая, оставив ремесло ночной труженицы, посвятила себя изготовлению бумажных цветов, находя в этом занятии нечто архиважное, ради чего стоило менять шило на мыло, она надеется скопить денег, чтобы когда-нибудь… изготавливать те же цветы, но из материи, добавляя туда капельку духов, — уж тогда-то её узнают, о ней заговорят; главу промышленного предприятия по имени Диккенс — олицетворение алчного монополиста, творящего суд и закон в антиутопичном городе Машин; наконец, сам город Машин — апофеоз греха и разврата, соседствующий с бедностью и крайней невежественностью его жителей, при отсутствии реальных прав и возможностей самореализации. Надеюсь, каждый вынесет что-то своё из этого ряда.

В США после премьерного показа этого фильма Джармуша в зале была гробовая тишина и только кто-то крикнул: «Это дерьмо, Джим!»

Потому что это правда о вас, американцы, правда о ваших корнях, а она не приятная, поэтому вы о ней стараетесь не вспоминать. Вестерны, где под веселенькую музычку ковбои скачут на лошадях, водевильный дикий Запад — вот что вы знаете о вашем прошлом. А миллионы убитых индейцев, у которых вы украли землю? Американская нация выросла из сброда, авантюристов, тех кто ехал за большой удачей и готов был за эту удачу убивать. И убивали, и спали с пистолетом под подушкой, и привыкли при встрече улыбаться до ушей — быть «friendly», чтобы никто, не дай бог, не заподозрил вас в дурных намерениях и не пристрелил. Ведь до сих пор так — если ты не улыбаешься показушно, то ты «не дружелюбный» и для них, и твой собеседник автоматически напрягается — будь то официант в ресторане или клерк в отеле, как будто у тебя нож за спиной.

Когда общество состоит из одиночек, инидвидуалистов, у которых основная ценность — урвать себе побольше, когда каждый тянет одеяло не себя, такое общество превращается в ад. Это и есть последняя станция маршрута поезда, о которой предупрeждал кочегар Уильяма Блейка.

Традиционное общество в Cтаром Mире выросло из общин, так же как и традиционное (индейское) общество в Америке. Община — это когда все вместе, всем миром, общество взаимопомощи и поэтому любви. Ведь любовь — это и есть бескорыстная взаимопомощь или отдача. А когда из этого общества выделяются отщепенцы, изгои, которые не хотят жить по его правилам, съезжаются в одну точку, искореняют исконное население, то и получается страна — США. Она как раковая опухоль разрастается и вовлекает в свою орбиту все вокруг, пусть сначала через свои индивидуалистические ценности — эгоизм, обогащение.

Все белые, которых встречает Блейк на своем пути — отъявленные подонки, а настоящие люди — индейцы. И насколько разительно отличается картина города белых — города Машин от города индейцев. У белых — грязь, страх, злоба написана на лицах, тогда как у индейцев — ухоженные люди в ухоженном городке и добрые участливые лица.

Конечно, Джармуш нарисовал свой фильм только черной краской, ведь есть в США и хорошие люди, переезжали туда и целыми деревнями-общинами из Старого Света, сохраняя веками человеческие традиции и уклад, не оскотиниваясь и не обесчеловечиваясь. Но в чем он прав — все-таки, это скорее не типично, а в чистом остатке — беспощадная свобода. Свобода жить в джунглях, свобода сожрать своего ближнего и быть сожраным другими, как это ни страшно звучит.

Это мало кто понимает, не пожив в Америке. Там — когда у тебя есть работа, образование — ты на коне, но не дай бог ее потерять… Я вспоминаю полчища бездомных на улицах Сан Франциско, это страшная картина, апокалиптическая. И увидев ее испытываешь похожие чувства, как от просмотра этого фильма.

Порцию отрезвляющей критики от Джима Джармуша Америка получает в фильме «Мертвец». Как и положено подобным картинам, «Мертвец» не окупился и американским зрителем принят не был.

Да, 90-ые годы в американском кино — не время для экспериментов (разве что со спецэффектами). Доставалось в те годы всем — от коммерческих провалов «Шоугёлз», «Звёздного десанта» Верховена и «Бойцовского клуба» Финчера до «Прирожденных убийц» Стоуна.

Вот и Джим Джармуш с «Мертвецом» — из той же когорты рефлексирующих художников, совершенно не вовремя призывает к самоанализу на фоне победоносных (во всех смыслах) для Америки 90-ых.

Дикий, дикий Вест — название не только одноименной картины, но и творческого пространства, в рамках которого Джармуш рассказывает нам Историю о неуместно хорошем человеке — Уильяме Блейке (актер — Джонни Депп).

Уильям Блейк потерял родителей, невесту и получил образование. Вполне очевидно, что внутри у Блейка — пустота, а попытка устроиться на работу — как судорога молодого человека, который пытается разобраться в окружающем хаосе.

Мир Города Машин, куда попадает Блэйк, является гиперболой Джармуша, своеобразным Метрополисом — механизмом с тремя элементами — спросом, предложением и распущенным эго. Не успел Уильям Блэйк приехать, как его место немедленно было занято другим.

Внешняя пассивность Блэйка на фоне музыки Нила Янга — прозаичной, лишенной романтизма и тягучей — лучшая сценарная заготовка Джармуша. Депп в этом фильме играет мимикой, иногда вступая в диалоги, хотя каждый диалог здесь — как отдельный афоризм. Будь среди собеседников циничный клерк в исполнении Джона Хёрта или Гари Фармер в роли Никто.

Джармуш использует шаблонность при построении антагонистов, дополняя их образы циничностью и одномерностью. Режиссер сделал свой фильм черно-белым не зря — мир Города очень прямолинеен, поступки героев — предсказуемы. И хорошо, что Блэйк не смог устроиться на работу — ему совсем нечего противопоставить местным ценностям.

Образованный Уильям выходит в мир реализовать свой потенциал и бросить вызов личным трагедиям, но у Джармуша другие планы на своего героя. Джим использует персонажа Деппа как способ возмездия своему неприятелю — Городу Машин. Рефлексирующий интеллигент Уильям и индеец Никто, оба они — представители вымирающих видов в мире дикого Веста.

Первая неловкость в обращении с револьвером постепенно сменяется полной отстраненностью у Блэйка по отношению к своим жертвам. Уильям становится табуированной персоной для Города Машин. А, в общем, он таким был с самого начала приезда в Город, только теперь использует методы своих врагов.

Вокруг «Мертвеца» сложилось мнение о жанровой многослойности этой картины и её философских подтекстах: фильм-притча, роуд-муви, метафизический вестерн. Однако сценарная посылка «Мертвеца» предельно понятна и вписывается в общее настроение американского авторского кино 90-ых гг.

Скептичное отношение к идее «конца истории» после разрушения СССР выражался у американских авторов в неприятии в качестве идеала общества потребления. У Стоуна — критика СМИ, у Финчера — американского образа жизни, у Верховена — милитаризма и индустрии.

Джармуш предлагает нам посмотреть на дикий Вест в исторической ретроспективе — в декорациях XIX в. и с героями той эпохи. Между тем, в «Мертвеце» поднимаются аналогичные проблемы — эмоциональная отстранённость протагониста от собственной культуры, поверхностность антагонистов и механизация общества. Всё это характерно и для вышеупомянутых коллег Джармуша.

Различие в том, что Джармуш предлагает нам свою позицию не в научно-фантастических декорациях («Звёздный десант») и не в виде криминальной драмы («Прирожденные убийцы»), а в виде аналогии между прошлым американского капитализма и его настоящим.

9 из 10

День вчера был какой-то длинный-длинный… Столько всего в него влезло… Ночью, когда ложилась спать, было даже ощущение, что с утра прошел целый месяц.

Утро вроде бы было банальным и совершенно обычным… Сделала все накопившиеся дела, потом посмотрели фильм «Мертвец» с Джони Деппом… И после него-то день начал тянуться как резина…

Фильм отрезвляет, меняет твой взгляд на многие вещи, переключает тебя на процесс осмысления своей жизни, своего самоопределения, самоосознания… Очень глубокий эзотерический и потусторонний фильм…

Весь день думала над тем, на что я трачу свою жизнь и для чего… что мною движет…и кто я есть на самом деле… В фильме очень тонко и красиво доносится до сознания зрителя идея, что этот мир со всеми его несовершенствами, страданиями и муками лишь одна из остановок, встречающихся тебе на пути… Что пытаться здесь укрепиться и обосноваться бессмысленно и тщетно… ты здесь не навсегда… А навсегда ты будешь дома… когда наконец-то достигнешь этого дома… И эта твоя остановка не первая… будут еще… важно не терять время на перроне…

Важно не циклиться на тех вещах, которые тебя не приведут Домой… Важно искать… искать все время… Важно принимать все, что тебе дает твой путь и быть не страдальцем, а сторонним наблюдателем… Важно понимать — мы здесь НИКТО! Важно не обращать внимание на суету и мелочи… Важно найти поводыря и верить ему беспрекословно!