Белоснежка

Одна из самых реалистичных, на мой взгляд, интерпретаций классической «Белоснежки», снятая в стилистике пусть и не совсем соответствующей немому кино в той форме, в которой его принято понимать, но приблизительно соответствующей; эдакая попытка в полной мере оценить — а что было бы, если бы вся эта история не оказалась хоть и основанной на реальных исторических событиях, но всё вымышленной, а действительно происходившей прям в полной мере в обычной жизни.

И никто никого особенно не щадит — мачеха, нечаянно появившаяся в жизни престарелого матадора, отошедшего от дел, действительно скидывает его с лестницы вместе с инвалидным креслом, маленькую Белоснежку действительно душат, травят и всячески над ней измываются, да так, что ей ничего и не остаётся, кроме как бежать со всех ног, и даже тот факт, что гномы-циркачи пытаются ей якобы помочь, не слишком-то помогает; в конечном итоге Белоснежка действительно умирает, и никакой принц её не целует, потому как в реальности, к сожалению, от поцелуев мёртвые не пробуждаются.

Но на том ловко решают построить вполне успешный и прибыльный бизнес: Белоснежка кладут в удобный и комфортный вполне гробик с монограммой BN (в испанской версии это — действительно верная монограмма её имени), выкатывают на сцену и позволяют дядечкам всех сортов радостно её целовать, а подъёмный механизм делает всё остальное — она приподнимается, глаза открываются, и вот он — дичайший вау-эффект.

Но вот в чём грусть-то: по задумке самого автора всё немного сложнее; Белоснежка не мертва, а действительно забылась, видимо, летаргическим сном или чем-то подобным, вроде комы, потому и очнуться не может, и умереть, в общем-то, тоже. И по всей его логике должно быть трактовать работу как банальную отсылку к тому, что, дескать, дети должны платить за грехи отцов, а если детей и нет, а грехи остались, то душа упокоиться не может, и всё вот это вот в духе пустопорожнего псевдорелигиозного бреда, но вот в чём нестыковка — грехов-то у неё нет, ни своих, ни чужих, потому как даже в ходе дуэлей с быками она лично никого не убивала. И получается так, что, скорее всего, яд, которым её отравили, изначально и был медленно действующим парализатором, сильным, но не смертельным, и, при наличии, к слову, врачей, всё вообще выглядит ровно так, как и есть: да, это действительно была проверка, но не самой Белоснежки, она вообще тут ни в чём не виновата, а её окружения: что именно они будут делать, получив в распоряжение практически мёртвое тело, обладающее, к тому же, такой историей жизненной, за которую люди готовы платить. Ну, право же, кому не хочется хоть на пару минут себя принцем почувствовать.

Однако же, абсолютная отрешённость и спокойное, трезвомыслящее признание самим Берхером того факта, что да, с максимальной долей вероятности, никто бы и не погнушался на таком наживаться, даже не задумываясь о каких-то там нормах морали, не может не заслуживает отдельного уважения, потому как для кинематографиста, не являющегося документалистом, столь ярко выраженный логический и сдержанный подход к повествование вообще не характерен.

0. Ещё не осела пыль падающей Вавилонской башни, как люди стали сбиваться в стаи по языковому признаку и прочерчивать сегрегационные границы. На заре своего существования безмолвный кинематограф обязан был перекинуть мостик между людьми разных национальностей, обратиться к тому визуалу, что является общим для всех. Немая и чёрно-белая «Белоснежка» в испанском антураже, где гномы — это карлики-тореро, должна была вызвать чувство соприкосновения со старой сказкой, которая ме

1.няла историю испанского немого кинематографа, до того не способную похвастаться насыщенными страницами. Аграрная Испания в начале двадцатого века тяжело ворочалась в дрёме крестьянской сиесты, охватившей её искусство. Зато с Францией не было таможенных препон и «бунтующая» молодёжь, лишь махнув на прощание, устремлялась на Монмартр, где кровью и биением творческого сердца заведовал такой именитый испанец, как Пикассо. Именно в Париже начинал свою карьеру режиссёр Сегундо де Шомон; французское имя Флориан Рей принял урождённый дель Кастильо. Да и такой общепризнанный мэтр, как Луис Бунюэль, задумав снять свой первый фильм, сразу купил билет до Парижа, захватив с собой из личных вещей только Сальвадора Дали. О национальном испанском кино можно стало говорить только, когда оно и само обрело голос.

Потому бессмысленно искать в ленте Берхера отсылки к маститым испанским режиссёрам, даже если это даёт возможность блеснуть таким богатым словом, как «оммаж». При могучем желании можно найти в ленте немножко бунюэлевского домашнего насилия или сравнить эстетскую стилистику белоснежниковской ярмарки с Браунинговскими «Уродцами», но всё это будет не менее натянуто, чем параллели между «Белоснежкой» и Альмодоваром, которые проводят те критики, что из всего испанского кинематографа знакомы исключительно с эскападами старикашки Педро.

Камера в «Белоснежке» несётся на приделанных колёсиках, заостряя внимание то на глазах персонажей, то на гротескности человеческих фигур, когда их снимают сверху вниз, что переносит нас из заданных сюжетом двадцатых годов в Севилье в операторские изыски пятидесятых.

Но в фильме явственно не только несоответствие времени. Французский период испанского кино почему-то и спустя почти век не дал создать национальный немой кинематограф: в «Белоснежке», где так много корриды и фламенко, практически нет настоящей Испании. Это всего лишь та Испания, что раскинулась ворохом дешёвых поделок на сувенирном прилавке: шапки, шали, граммофоны. В ней нет атмосферы: в старом доме отца Белоснежки не показаны интерьеры, а новенький фургончик с карликами появился только для съёмок и уедет в никуда. Да, есть детали, есть лица зрителей на корриде, но когда режиссёры немого кино экономили плёнку и создавали из каждого эпизодического персонажа яркую, характерную для этого времени и места личность, Берхеровские статисты сливаются в один серый фон.

2.тила создать нечто новое на старом материале. Однако, говяжий бифштекс, сервированный на новой тарелке, всё равно остаётся тем же бифштексом. Старая сказка в новом антураже не становится новой. Берхеровская «Белоснежка» скучна и вторична, как уже один раз переваренный ланч.

Почти все особенности сюжета, не исключая и карликов-тореадоров, взяты из фотосета известного испанского фотографа Эухенио Рекуэнко: заимствован даже портрет тореро на стене. И когда задаёшься вопросом, что у Берхера своего, то оказываешься у пропасти, глядя в пустоту.

«Артист» был плохим, сентиментальным фильмом, но он эксплуатировал сложившиеся голливудские паттерны. «Белоснежка» удушающе сентиментальна, порой принося логику повествования возможности выдавить ещё одну слезинку у зрительного зала. Мама у Белоснежки умерла, бабушка умерла, аквариумная рыбка умер… пардон, любимый петушок был злостно зарезан для рагу, инвалид-отец страдает от плохого обращения. То есть богатый и влиятельный отец, у которого много друзей, страдает от плохого обращения с ним новой жены. Завистливый карлик одновременно и губит, и спасает Белоснежку. Этот калейдоскоп не придаёт глубины характерам, но лишь показывает беспомощность в создании мотивов.

Только концовка, где принца заменяет карлик, блещет какой-то новизной. Лежащая в хрустальном гробу на потеху некрофильской публике Белоснежка — это могло бы стать удивительно красивой завязкой для другого фильма, включающего флешбеки с корридой и приключения с попытками её расколдовать. Но это было бы слишком ново, по-настоящему оригинально и красиво, чего не стоит ждать от фильма, где финальная точка проставлена где-то в середине предложения.

3.жду делом должна создать изящную головоломку для зрителя. Ведь чёрно-белое кино обладает громадной вариативностью воздействия игры двух контрастных цветов. Но именно отсутствие этой игры — самая тяжёлая проблема «Белоснежки». Сиротка Белоснежка приезжает в дом отца, где правит злая мачеха. Оператор по сложившейся трогательной традиции ведёт съемку с крыши здания. И вот тут и становится понятно, чего же не хватает — не хватает тени дома, которая закроет Белоснежку символом её изменившейся к худшему жизни. И глаз мечется, ищет тени, которые поведут со зрителем свою безмолвную беседу, ставя клеймо на злодеях и прячась от внутреннего света добрых персонажей. Но тени безжизненно замерли точно на своих места, даже и не помышляя создавать дополнительное пространство повествования. И невольно задаёшься вопросом: зачем было создавать чёрно-белый фильм, если в нём нет ни одного приёма, который оправдал бы его бесцветность?

Сухая земля Испании, на которой солнце выжигает тёмные силуэты от низких строений, давно привлекала живописцев, которые передавали это резкое сочетание чёрного и белого, чтобы создавать таинственное очарование страны мавров, магов и христианских фанатиков. Но репродукции картин де Кирико не продаются в сувенирных лавках, они — не туристическая Испания, потому известной испанской игре света и тени не место в «Белоснежке», в ней есть пространство только для чёрных вееров с дешёвыми белыми стразами.

4.дленно подбирается к самому главному национальному символу. Коррида — одно из самых несправедливых искусств. Бык, убивший тореро, не получает право на жизнь. Людей завораживает исключительно красота танца человека со смертью, происходящая на их глазах, потому так редко спасение, дарованное быку. Коррида — это Испания: добрая и кровожадная, жестокая и внезапно милосердная. Коррида эстетизировалась в большинстве произведений испанского искусства и кровавые лепестки роз, которые кидает на тело легендарного Манолете в одноимённом фильме дева в чёрном — это сама суть Испании, чествующей павшего кумира. Смерть тореро, поднятого на рога быком, сопровождается полётом белоснежных голубей, знаменующих выход из мира реального в мир национальных героев и мифов.

И этого эстетства нет в «Белоснежке». Быки нападают, льётся кровь, чёрное отравленное яблоко — это разнородное мельтешение вопит о том, что мир мифов так и не распахнул двери, оставив людей с невыразительной старой сказкой, которую пробубнили на новый лад. Невозможно создать эстетскую картинку только зачернобелив её, что подтвердит вам любой профессиональный фотограф. Невозможно браться за воссоздание Испании, не прочувствовав её дух, оставив от страны в кадре только гребни, веера, шапки…

Кинематограф — это такой вид искусства, в котором человек может делать, что угодно, и просто чудить, как угодно. Для создания будущей киноленты можно придумать или взять за основу сюжета любую историю и разыграть ее так, как только это возможно. Здесь остается главным сохранение основного смысла. Именно так и проявил себя испанский кинематограф, недавно выдвинувший на мировую арену славы свою одну из ярчайших кинолент «Белоснежка».

Синопсис Действие фильма разворачивается в Севилье в 1920-е гг. Знаменитый тореадор Антонио Вилалта во время своего захватывающего выступления чуть не погибает, но в результате тяжелой травмы, нанесенной разъяренным быком, остается на всю жизнь обездвиженным калекой и отныне вынужден жить под тяглом власти своей новой деспотичной супруги Энкарны. От любимой, но почившей от горя бывшей жены у Антонио осталась дочь Карменсита, которую люто ненавидит Энкарна. Не желая делиться наследством с Кармен, злая мачеха решает убить падчерицу. Едва выжив, Карменсита оказывается в группе циркачей-лиллипутов.

Игра актеров Конечно, я никогда не был архифанатом испанского кинематографа, поэтому довольно сложно строго судить об игре актеров, которых ты видишь буквально в первый раз. Но, тем не менее, тем не менее. Я пристально наблюдал за игрой Марибель Верду, получившей приз за лучшую женскую роль на испанском Оскаре — Гойе и, уверяю вас, был приятно поражен тем, с каким мастерством она сумела сыграть настоящего злодея, причем злодея не детской сказки, а злодея в настоящей жизни. Конечно, мне симпатизировала роль Макарены Гарсии, сыгравшей Карменситу, т. е. Белоснежку, с ее нежными, добрыми и отчасти наивными чертами характера. Наконец, посчитаю грехом неупоминание роли Серджо Дорадо, сыгравшего одного из лилипутов, а заодно и принца Белоснежки.

Режиссура Режиссер Пабло Берхер снял очень необычное кино. Конечно, дело не в том, что «Белоснежка» — черно-белая и немая лента, поскольку можно вообще предположить, что это своеобразный ответ на французско-бельгийского «Артиста». Просто если вспомнить «Артиста», то эта кинолента отличалась позитивной атмосферой и бьющей ключом энергией. «Белоснежка» — тоже яркое кино, но видимо по причине, что за основу сюжета взята мрачная сказка, то и кино получилось весьма мрачным и, не побоюсь сказать, жестоким. Однако мне все же понравилось то, что Пабло Берхер не снял именно сказку: все действие происходит в реальной жизни, но сама история разыграна таким образом, что ощущается определенная сказочность.

Сценарий Как уже было сказано ранее, сюжет из известной сказки братьев Гримм взят лишь за основу сюжета самого фильма. Основное действие разворачивается в Испании в 1920-гг. Вместо короля — прославленный богатый тореадор, вместо злой ведьмы-мачехи — коварная и алчная медсестра, ставшая женой тореадора, вместо гномов — цирк лилипутов, а вместо храброго рыцаря — храбрый лилипут. Единственный, кто сохранил естественные черты от своего персонажа — это Карменсита в роли Белоснежки. Все вообще смотрится как английский детектив, только с двусмысленным, но все-таки реальным (лишенным волшебства) концом.

Итог Несомненно, «Белоснежка» — это новшество в кинематографе не только на испанском, но также на мировом уровне. Фильм держит вас в напряжении до самого конца, и вас теребит вопрос, постигнет ли воздаяние злодея и обретет ли счастье героиня. Так или иначе, всем рекомендую фильм к просмотру.

10 из 10

Переделками старых сказок нынче никого не удивишь. Одни более удачны, другие менее. Конкретно эта лента привлекла намеком на новую «страну приливов» среди Испанского колорита. На деле же оказалось, что это старая добрая Белоснежка, перенесенная на новую почву и обогащенная местной мифологией. Если получившееся и вызывает в памяти, какие то ассоциации, то это скорее Юнг с его архетипами, а также те живописные полотна, на которых библейские персонажи щеголяют ренессансными кудрями. Но меня такое несоответствие ожидаемого и действительного, ничуть не огорчило. Настолько не огорчило, что я всю первую половину фильма ерзала на стуле разрываясь между зрительским долгом и желанием прямо сейчас и немедленно отправиться с разведывательной экспедицией в интернет -магазин. Конечно сюжет не блистал оригинальностью или глубокомысленностью, но я люблю Испанию (именно вот такую вот сувенирно-утрированную — где коррида под ритмы фламенко; где кровь и песок.) люблю сказки и черно белые фотографии. Плюс актеры были так хорошо подобраны, что казалось, будто и нет никаких актеров, а есть чудная девочка Карменсита, её бабушка, её папа отважный тореро, и его импозантная жена. И уже предвкушался мною, ещё пока неведомый но, несомненно, существующий где- то за линией горизонта юный адонис в усиках..

Но тут режиссер словно опомнился и воскликнув «Елки! Мы же фестивальное кино снимаем!» испортил мне всю малину.

Первая половина фильма была несмотря на все нововведения, очень традиционной, очень ясной и и в хорошем смысле простой. За исключением пары сцен с мачехой, в ней не было ничего специфически взрослого. Во второй, режиссер,- то ли боясь обвинений в ретроградстве, то ли ещё по какой неведомой причине, -повернул сюжет так, что происходящее стало дурную кое -как слепленную артхаусную пародию на Шрека. И ведь нет там и в помине попрания основ, и малы режиссерские правки, но претенциозны донельзя, в том то и беда. Сразу бросается в глаза и затянутость сцен с « гномами» и то, что актрису, игравшую повзрослевшую Кармен кажется буквально взяли — за красивые глаза, потому что кроме этого, в ней нет ничего.

В общем, все как всегда: поиски Нового Слова, убили хорошую историю. Жаль, очень жаль.

7 из 10