Дворец

Обаятельная халтура
Ходили на предпремьерный показ. Что имею сказать: это было лучше, чем я ожидала, но хуже, чем могло бы быть. 

Действие нового фильма Романа Полански 'Дворец' разворачивается 31 декабря 1999 года в одноименном роскошном отеле в Альпах. Публика самая разнообразная: тут вам и потомственная аристократия, и польские сантехники, и русские бандиты. Выглядит всё нарочито пластмассово и китчево, и даже голос Саши Петрова, озвучивающий Сашу Петрова, на себя не похож. 

В общем, поначалу я настраивалась на лютый треш, а потом увидела весь потенциал этой истории, и стало даже жаль, что всё так, как оно есть, после титров – закончилось, не начавшись. 

Дело в том, что я очень люблю подобный сеттинг: комедийная версия «10 негритят», где один персонаж колоритнее другого, но вынуждена признать, что здесь именно персонажи подкачали, потому что вообще не прописаны, имея при этом неплохой потенциал – в отеле «The Palace » как раз около десятка ярких постояльцев, экранное время между которыми разделено практически поровну. Но только у двух из них есть более-менее понятная и законченная история. У всех остальных – лишь завязка и пара штрихов к портрету.

Да, моментами происходящий винегрет улыбает. Но по большей части, выглядит сыро и «на отвали».

И все же я поставила этому фильму 6 баллов за талантливо созданный антураж – благодаря ему словила приступ теплой ностальгии по 1999 году, когда все мои родные живы, люди оголтело свободны, а впереди (казалось бы) – такое светлое будущее.

Праздник
Праздников в году не так уж мало, как немало их и у разных народов, но объединяющих едва ли не большую часть земного шара можно по пальцам пересчитать. Безусловно, одним из таких уникальных является Новый год – момент свершения какого-то волшебства, когда можно оставить в прошлом все старое и дурное и вступить не просто в новый год, но в новую жизнь с ее надеждами и мечтами. Роман Полански в своем новом фильме «Дворец» выбрал в качестве времени действия не только канун главного на свете праздника, но еще и необыкновенного – наступление не просто очередного года, и даже не нового века, но нового тысячелетия – особенный момент с любой точки зрения. Вероятно, такой момент был нужен режиссеру, потому что в «Дворце» всего должно быть «слишком»: дорого, богато, шикарно, безумно, необычно; ни один иной новый год такому не соответствовал бы, кроме того примечательного двухтысячного.

Если и есть что-то, чего не стоит предпринимать в отношении «Дворца», так это искать в нем хоть какую-то мало-мальски серьезно и вдумчиво сформулированную смысловую составляющую. Конечно, можно предположить, что нечто подобное в фильме могло бы быть связано с его главной необычностью, а именно с кардинальной сменой цифр на календаре, но гипотетический конец света здесь не более чем тема для непринужденной светской беседы, ну, или, максимум, не слишком убедительная конспирологическая теория, забываемая еще до момента окончания ее обсуждения. В клубке прочих сюжетных линий на более-менее достойную внимания может претендовать разве что встреча отца и его настоящего или не очень сына, но и здесь тоже - «в молоко», поскольку условные члены условной семьи пересекаются всего пару раз, и даже не успеют толком повзаимодействовать, и, следовательно, породить хотя бы какие-то мысли и соображения по поводу своей необычной ситуации.

Поскольку события, происходящие с постояльцами, не наполнены даже минимальным объемом, можно попробовать переключить внимание на обслуживающий персонал как своеобразную противоположность праздным богатеям, но и здесь особенного успеха в поисках идеи ждать не стоит: в отличие от, например, «Белого лотоса», ни один из сотрудников отеля, даже его администратор, не становится полноценным героем «Дворца», имеющим собственную историю в отрыве от исполнения служебных обязанностей, следовательно, эта сторона жизни роскошной гостиницы оказывается показанной в фильме ничуть не более детально, чем сверкающая и блестящая основная. Таким образом, вероятно, главной целью «Дворца» является всего лишь наблюдение за его гостями словно за животными в дикой природе, когда важны только их повадки и манеры, но не предположения о мотивах и следствиях их поступков, выходящих за пределы базовых инстинктов.

Учитывая жанр «Дворца», а также его многочисленных персонажей, явно вдохновленных народным творчеством, можно предположить, что режиссеру просто хотелось позубоскалить в сторону сильных мира сего. Действительно, среди колоритных постояльцев отеля кого только нет, начиная с престарелого миллиардера, женатого на молодой девушке, и заканчивая то ли «новым русским», то ли просто бандитом. Однако, несмотря на бесстыдные и лишенные всяких тормозов шутки в отношении богатых и знаменитых, «Дворец» - не особенно смешной фильм, так и не становящийся пришедшейся бы к месту ядовитой сатирой и не слишком успешный в жанре беззаботной комедии. Злую шутку с картиной играет нарочитая условность ее героев, не позволяющая зрителю начать им сопереживать или хотя бы просто интересоваться их судьбой, что является непременным условием успешности любого дальнейшего связанного с героями юмора. В связи с изложенным, сияющий «Дворец» оказывается не более чем иллюстрацией к пресловутому сборнику анекдотов, но едва ли это действительно уровень, соответствующий мастерству именитого режиссера Романа Полански и его команды.

Пожалуй, самым удачным элементом фильма становится заглавный «Дворец» (отель) во всем его роскошном великолепии. Виды, радующие глаз зрителя, и правда вдохновляют, и даже жалко, что пейзажных сцен относительно немного. Впрочем, помещения отеля вполне достойны места, где он расположен, так что создателям картины удалось сформировать ощущение абсолютного богатства, отдаленного от прочего мира на многие километры заснеженных дорог. Дворец – это воплощение всего самого необычного, невероятного – того, что можно получить за деньги. Это название объяснимо, поскольку ни одно другое слово не отражало бы в должной степени той атмосферы, которая нужна этой картине.

Достоинством «Дворца» является его легкость, незамутненность и даже простота. Кроме того, несмотря на некоторые обстоятельства, сам фильм позитивен: раз уж конец света не наступил тогда, когда все на него указывало, то как он может наступить в любое другое время? Пережили тот стык времен, переживем и иные катаклизмы. А Новый год…это время чудес, непременно, прекрасных – вот в это стоит верить.

Полный ВайЧуКей
Пан Полански объяснил сразу многим, чьи шишки в кинематографическом лесу.

Вуди Аллену — что не только в 87, но и в 90 можно выпустить такой фильм, чтобы все открыли рты. Не скривили, а открыли!

Мартину Скорсезе — что лучше всего дать звёздам сыграть пародию на самих себя, свою породу, свою страну, свой мир — наш мир. А вместо компьютерного омолаживания использовать пластическую хирургию.

Дэмьену Шазеллу — что можно показать и более чем получасовую вечеринку, полную самой невероятной дичи, не вызывающей у зрителя недоумения. Вообще. Магическим образом каждая составляющая этого бешеного винегрета окажется на своем месте.

Грете Гервиг — что не феминизмом единым можно снять Фильм Года. Фильм-событие. Точнее даже так: можно высказаться не только по вопросу пола, но и о нем тоже.

Рубену Эстлунду — что достойное высказывание на социальную тему необязательно должно быть длиннее двух часов.

Ну и Фрэнку Капре, Эльдару Рязанову и множеству снимателей множества Ёлок (включая новогодние огоньки) — что им давно уже пора подвинуться. Настало время нового лучшего новогоднего фильма. Не факт что любимого, но определенно достойного аккомпанировать встрече Нового года. С наступающим!

Не надейтесь на конец света!
Да что этот поляк себе позволяет? Мы, понимаешь ли, ждем от него еще одного «Пианиста», а он нам выдает оголтелую пошлятину. И ладно, если бы вопиющая скабрёзность «Дворца» по своему художественному наполнению хоть немного походила на «Горькую луну». Но нет же, это практически «Американский пирог», разве что про великовозрастных балбесов разной степени озабоченности. О боже, Полански, как ты мог? Вместо возвышенного осмысления длинного жизненного пути, под занавес карьеры снять кино практически про какно собачье. Позор, мэтр, позор!

Плюс-минус так будут говорить отдельные оскорбленные интеллектуалы, у которых «великий должен создавать только великое», без права опуститься до трэш-комедии, как авторского высказывания. Но на самом деле Полански никому ничего не должен, впрочем, как и зритель не обязан восхищаться каждым его фильмом. И здесь важно вспомнить, что поклонники всегда ценили сего классика именно за смелость, открыто рассуждавшего в своих картинах о Дьяволе, Холокосте, сексе, воспитании и политике. А если уж говорить о дурновкусии, то на Романа можно было бы накинуться еще в 2011-м, изливая гнев на «Резню», которая, тем не менее, получила множество престижных номинаций. Так что пусть «Дворец» реально удивляет, но не в рамках шока, а-ля «он впал в маразм!». Полански по-прежнему большой творец, а не спятивший старец, работающий на аудиторию «кино без границ».

Что же вообще происходит во «Дворце»? Да всего лишь празднование Нового Года, правда того, стрёмного двухтысячного, который некоторые ожидали, как четырех всадников Апокалипсиса. И если даже не в прямом смысле полного трындеца, то как минимум, в контексте неизбежности «проблемы 2000» - глобального компьютерного сбоя, уничтожающего мировую банковскую систему. Посему закономерно, что главные герои «Дворца» - богачи, приехавшие в роскошный альпийский отель, дабы обожраться икрой и упиться игристым. Но праздничный загул обернется для гостей искрометными злоключениями.

Обозначив внутри себя идею, как жёсткий тотальный стёб, Полански пускается во все тяжкие, даже не пытаясь казаться утонченным умником. На публику обрушивается водопад гэгов, в котором условно приличные шутки гармонично соседствуют с «туалетными». Де-факто, Роман бомбит по площадям, а-ля «тому зайдет этот прикол, а другому – вот этот». Нон-стоп-фарс стремится к абсолюту, подминая под себя драматургию и стиль. Здесь Полански намеренно небрежен, по остаточному принципу заботясь о фабуле. Вроде как и развивается несколько параллельных сюжетных линий, но их связь между собой крайне условна. Даже можно сказать, что «Дворец» — это набор разрозненных анекдотов, связанных между собой лишь единой локацией. Пусть постояльцы время от времени сталкиваются, как-то взаимодействуют, но каждый из них себе на уме. По сути, центральная фигура здесь лишь одна – управляющий отелем Хансуэли, вынужденный постоянно решать проблемы безумных клиентов.

Самое главное при созерцании «Дворца» - не искать потаенного смысла там, где его нет. Герои пьют, жрут, сношаются и сквернословят просто потому, что хотят и могут, а не ради глубокого посыла аудитории. Что же до режиссера, то надо полагать, на съемках у него был постоянно высунут язык и оттопырены средние пальцы обеих рук. «Вертел я вас всех» - говорил Полански и безудержно хохотал. А вместе с ним Микки Рурк, Фанни Ардан и Джон Клиз, потускневшие звезды, играющие, как в последний раз.

Отдельно стоит сказать о русских в кадре, самый известный из которых – Саша Петров. Обязательно найдутся те, кто будет гневно вопить – «Опять наших показали сволочными придурками!». Но на самом деле во «Дворце» почти все такие, вне зависимости от национальности и вероисповедания. У Полански человечий зоопарк, с тварями разной степени отвратности. В лучшую сторону выделяется лишь отдельная прислуга (и то это неточно) и незаконнорожденный сын героя Рурка, с женой и дочками. Ну а «плёхие рюсськие» - просто еще одни «заблудшие души», к тому же переживающие легкий шок в связи с внезапной политической встряской на родине.

Шедевр ли это? Нет. Смешная комедия? Вполне. Осуждение челночества? Да ну, бросьте. Полански любит людей, а еще собак и пингвинов, которые в свою очередь любят друг друга. А пресловутый апокалипсис был бы слишком легкой развязкой для цивилизации гомо сапиенсов. Трындец не случился в двухтысячном, не случится и сейчас. Так что живите, люди, гадьте и радуйтесь. Вот вам истинная мудрость от человека, выжившего в Краковском гетто, похоронившего зверски убитую беременную жену и обвиненного в серии изнасилований. А «Дворец» - лишь ха-ха-ха, и вовсе не про Страшный Суд… наверное.