Код 46

Почти полтора десятка лет назад Майкл Уинтерботтом представил «Код 46» в основную программу Венецианского фестиваля в качестве одного из претендентов на «Золотого льва». Мир еще не оправился от терактов 11 сентября и начала войны в Ираке и отчаянно нуждался в истории, взгляд которой был бы направлен в стабильное недалекое будущее. Урбанизация в этой ленте разделила человечество на условный золотой миллиард и всех остальных, вынужденных бороться за жизнь в естественных условиях. Для режиссера нет никаких сомнений, что такое будущее совсем рядом, как и нет сомнений, что утрата генетической уникальности, национальности и языка скорее необходимость, навязанная некой Системой, чем выбор добровольный человечества. Поэтому сейчас «Код 46» уже можно рассматривать через призму антиутопии и социального комментария как научно-фантастический триллер с элементами мелодрамы.

Мастерство режиссуры Уинтерботтома в этой ленте сложно оспаривать, он сознательно сгоняет аудиторию внутрь кадра, заставляя следить, подглядывать, сопереживать этой странной паре героев по сюжету «Кода 46». Сценарная история Фрэнка Коттрела Бойса («Круглосуточные тусовщики», «Добро пожаловать в Сараево»), одного из постоянных соавторов Уинтерботтома, представлена свободной от матричного влияния Вачовски. В еще одном дивном новом мире авторы фильма закладывают конфликт пропасти отчуждения между развитыми стерильными мегаполисами и всем остальным миром, где только выживание среди таких же обреченных бедолаг, которые почему-то показаны как многочисленные жители Азии и Ближнего Востока. Очевидно, что существует жесткая пропускная система Сфинкс, регламентирующая передвижения туда и обратно, за выдачей пропусков пристально следят и, само собой, если люди не могут получить пропуск, то на это есть некие особые вполне рациональные причины. Другая основа конфликта «Кода 46» — это прагматизм размножения и сексуальных контактов, которые нормируются жесткими генетическими запретами и делают совпадающих по геному от 25% преступниками.

Если рассматривать «Код 46» в контексте предыдущей ленты Уинтерботтома, почти документальной драмы «В этом мире», то это будет движением в обратную сторону. Герои «В этом мире» — афганские беженцы, которые любыми, в том числе и незаконными, путями стремятся попасть в Лондон, один из центров европейской цивилизации, герои «Кода 46», наоборот, бегут из оазисного Шанхая на Ближний Восток, тоже как преступники, для них даже неожиданные чувства стали преступлением. Причем Уинтерботтому и Бойсу удается придать ленте очевидный фрейдистский оттенок, когда клонированный герой Тима Роббинса Уильям(«Идеальный день», «Зеленый Фонарь») обнаруживает 100% совпадение генома своей новой пассии Марии (Саманта Мортон, «Фантастические твари и где они обитают», «Особое мнение») с геномом своей матери. Но люди все равно остаются людьми и не перестают любить, несмотря на всевозможные манипуляции с памятью и 100% генетические совпадения, поэтому Уильям и Мария — обреченные любовники, бегущие от общества, где любовь, теряет все человеческое и становится все больше высокотехнологичным экспериментом.

Сама история «Кода 46» и сама идея фильма не потеряли той трепетности и увлекательности, которой они обладали на момент первых показов зрителям. Уинтерботтом мудро представляет не технические новинки, способные удивить воображение, он исследует людей, их возможное поведение в новом социуме. Поиск свободы, желание быть свободным там, где человеческая жизнь стоит крайне мало и где о свободах личности говорить не принято. Дилемма выбора между тоталитаризмом, дающим все блага жизни и не видящим личности, и неким условным освобождением на гибнущих территориях подается либерально-добросовестно и очень захватывает. Можно забыть специфические особенности сюжета «Кода 46», но мир, который он показывает зрителям надолго останется в памяти.

7 из 10

Фильм о недалёком будущем, в котором крупные города находятся под строгим контролем правительства, а люди пересекают границы только с помощью специальных чипов-пропусков. Изгои, живущие за пределами городов в трущобах, стремятся попасть в «места хорошей жизни» пусть даже нелегальным способом. Главный герой Уильям Гелд прилетает в один из таких китайских мегаполисов. Он расследует дело о распространении поддельных разрешений на въезд. Здесь он знакомиться со странной девушкой Марией Гонсалес, которая попадает под подозрение в данном деле. Именно Мария ведёт повествование от первого лица в этой ленте. История любви, безграничной, сильной и всепоглощающей. Но возможно ли, нарушая Кодекс 46, быть вместе главным героям? Ведь любые попытки обойти его ведут к изгнанию из «мира сильных».

Довольно интересный сюжет и качественная постановка ставят картину Майкла Уинтерботтома в разряд оригинальных, нетипичных фантастических драм, выделяющихся на фоне голливудских стандартов. Хотя — эта тенденция практически всегда сопутствует европейскому и, в частности, английскому кинематографу. Лишь, по поводу актёрского дуэта Роббинс-Мортон, стоит согласиться с рядом мнений, что он не совсем удачный. Помимо четырех призов (три на МКФ в Ситжесе и один на фестивале в Невшателе) у фильма было ещё десять номинаций, включая номинацию за режиссёрскую работу на кинофестивале в Венеции.

8 из 10

Когда-нибудь, возможно, очень скоро, на земле наступит будущее и возникнет новый мир. Он будет все еще очень похож на наш, и поэтому вполне узнаваем. Больше того, в нем прочно застрянет многое из далекого прошлого: те вещи и отношения, которые казались нам глупыми и смешными, станут уродливыми и печальными, а необъяснимое так и останется необъяснимым.

В новом мире землю окутает бурый туман и даже рассвет будет наступать в дымке. Солнечный свет признают небезопасным. Люди станут селиться по окраинам и городам, границы которых будут закрыты. Жить в провинции станет проклятием, а цивилизация окажется доступной не для всех. Между ними проляжет пустыня.

В будущем главным документом человека, удостоверением его личности, универсальным пропуском, индульгенцией станет страховое свидетельство. Оно будет похожим на стрёмный бумажный проездной из советских восьмидесятых или дешевый билетик на пригородную электричку. Наверное, для того, чтобы его было легче подделать или вынести из казенного учреждения. А воспоминания каждого человека, похожие на коротенькие видеофайлы, мимолётные, с рябью и помехами, будут храниться в пластиковом фотоальбомчике с одной единственной толстой кнопкой для управления, как в развивающих резиновых книжках для грудничков.

В новом мире, где рожденных из пробирки будет, возможно, даже больше, чем зачатых естественным путем, люди задумаются о своей генетической чистоте и станут бдительно защищать ее. Обитатели будущего привыкнут говорить на причудливой смеси европейских, азиатских, семитских языков и наречий. Но не перестанут хитрить, обманывать, нарушать закон, мечтать. Возможно, люди начнут меняться, но никуда не денется супружеская измена, одиночество, поиск родственной души, мучительное переживание бессмысленности жизни и неукротимая жажда бунта.

Таким мир будущего показан в фильме «Код 46», вышедшем на экраны в 2004 году. Это кинопроизведение британского режиссера Майкла Уинтерботтома, известного по картинам «9 песен» и «Убийца внутри меня», снято в жанре антиутопии, философской драмы. Неспешно, атмосферно, несколько заунывно, с явным использованием инструментов авторского кинопочерка. Закадровый монолог, асинхронный действию на экране, низкая динамика сюжета, мутноватый кадр, секс без эротики, смерть без крови. Подача сюжета решается во многом за счет намеков, позволяющих зрителю достраивать закадровый смысл повествования с помощью отдельных деталей визуального ряда, символов, цитаций.

Вынесенный в название ленты «Код 46» означает высший императив грядущего мироустройства, запрещающий деторождение парам, в которых мужчина и женщина имеют хотя бы 25%-ное генетическое совпадение: в будущем победила и правит генетика. Эта наука, вероятно, стала основой глобальной идеологии постапокалиптического общества, вышедшего на сцену истории после мировой войны, техногенной или экологической катастрофы, изменивших лицо планеты и поставивших под угрозу существование популяции разумных существ. Нормы поведения и деятельности людей, вплоть до их перемещения в пространстве, стали властно задавать и контролировать транснациональные страховые компании, наподобие показанной в картине корпорации «Сфинкс». Чем пахнет этот образ — фобией инцеста или идеей очередного насильственного очищения человека? Скорее, он чреват ожиданием технофашизма, проросшего на благой почве спасения человеческого вида.

Аллюзия на ставший окончательно глобальным мир доводит до абсурда идею страхования жизни и здоровья: культивирование человеческой жизни как высшей ценности бытия приводит к утрате свободы, которая для личности — так уж она устроена! — изначально ценнее жизни, потому что только свобода есть дух, придающий жизни осмысленность. Свобода — это право распоряжаться своей жизнью, как заблагорассудиться, на свой страх и риск, даже если это против правил и здравого смысла. Человеку оно дается природой от рождения. Так может ли общество, государство, коллективный разум отнимать у человека возможность играть с судьбой, испытывая на прочность свое тело и чувства, ища смысл и доходя до тех пределов, когда он оказывается уже недостижим? Кафкианский мир анонимной бюрократии, всесильных справок и тотального пропускного режима, как он показан в фильме Уинтерботтома, на том и держится.

«Код 46» — это история двух героев и фильм двух актеров. Уильям — страховой следователь с нетрадиционными методами работы. Мария — сотрудница корпорации «Сфинкс». Он — интуит, телепат, способный вытягивать из людей любую информацию через личные данные. Она — воровка, незаконно продающая справки и страховые полисы напополам из любви к деньгам и системному протесту. Оба не первой молодости, далекие от красоты и харизматичности. Скучающие, неудовлетворенные, ждущие и жаждущие чего-то. Они встретились в Шанхае по служебным делам и их закружило в притяжении друг к другу. Это вряд ли объяснимо до конца, вряд ли объяснимо по-настоящему, вряд ли вообще хоть как-то объяснимо, ведь в глубине этого притяжения скрыто нечто, находящееся вне рамок рациональности, логики, здравого смысла и любых других способов объяснить что-либо. Просто когда такое происходит, человек способен отказаться от всего, что у него есть, чтобы продлить и сохранить это.

Тим Роббинс и Саманта Мортон, исполнители главных ролей, на экране естественны, но их игра не блещет чем-то особенным, а драматургия конфликта характеров не отличается оригинальностью, новизной или яркостью подхода. Это как раз вторично. Основная ценность фильма, на мой взгляд, не в его сюжете, актерской игре, эстетике кадра, монтаже или звуке. Даже не в философских идеях, например, развенчания прогресса, столкновения индивидуума и системы, противоречия разумного и эмоционального, и т. д., которые, безусловно, есть и вполне отчетливо прочитываются. А в том, что это кино отчетливо вскрывает некоторые важные конструкты, из которых состоит любая антиутопия. Так, в антиутопии всегда есть какая-нибудь незначительная на первый взгляд деталь, которая по мере развития сюжета раскрывает себя как тонкое место в конструкции нового мира, как часовой механизм бомбы, заложенной в его основании. Какова эта деталь здесь — решать каждому зрителю, который сможет обнаружить ахиллесову пяту «прекрасного далека».

В мире, где правит код 46, одиночки вступают в неравную схватку с глобальной диктатурой, чьи агенты заявляют: «Сфинксу виднее». Смельчаки и бунтари готовы потягаться с машиной тотальной регламентации ради осуществления своих желаний, как бы опасны они ни были. Но они обречены, потому что большинство верит: «Сфинксу» виднее.

Вероятно, в новом мире можно будет заиграться и роковым образом выпустить свою жизнь из-под контроля, да так, что останется лишь умереть. Но вместо казни там будут практиковать стирание вашей памяти: новый мир окажется гуманен. Однажды этот новый мир придет и будущее наступит. Успеем ли мы заметить это? Кто знает, быть может, это уже случилось? Только вот нужно ли нам такое будущее?

4 из 10

В картине перед нами предстает мир недалекого тоталитарно-корпоративного будущего: много дорог, смога и рекламных огней. Обладающий невероятной интуицией специалист по внутренним расследованиям Уильям Гелд прибывает в интернациональный Шанхай, чтобы выявить виновного в изготовлении фальшивых пропусков (их здесь называют страховками), необходимых для любых перемещений в этом мире. Между ним и подозреваемой Марией Гонзалес возникает привязанность.

О чем фильм, в двух словах? Фильм о запретной любви. Необычайно атмосферный и чувственный, полный печали, тревоги и безысходности. Тим Роббинс и Саманта Мортон прекрасно передают чувства героев. Да, безнадежная любовь именно такая.

Бывает, прочитаешь книгу, посмотришь фильм — и радуешься: добро победило; бывает — кипишь негодованием: «Да что же они творят?!»; а случается — просто скажешь: «Вот ведь жисть…»

И ничего тут не поделаешь.

8 из 10