Люси

Данная картина поднимает один из самых животрепещущих вопросов человечества: «Насколько мы используем возможности своего мозга?» Безусловно, «теория 10 %' имеет как много сторонников, так и немалое количество противников, аргументы которых конструктивны и объективны. В любом случае в настоящее время нам не суждено точно подсчитать этот мифический процент. Да и нужно ли человеку это?

Вот и Люк Бессон не стал искать в этом истины и воспользовался данной теорией исключительно ради завязки для блестящего сюжета своей картины. Героиня ленты «случайным образом» употребляет гигантскую дозу новоиспеченного наркотического средства, что вместо её закономерной смерти приводит к увеличению использования возможностей мозга. По мере развития сюжета фильма фантазийный процент незамедлительно приближается к 100, что позволяет героине становится сверхчеловеком, потенциал которого безграничен как сама вселенная.

В одном из ключевых моментов фильма затрагивается проблема истиной меры человеческой жизни. Безусловно, именно данное нам Время служит единственным источником измерения нашего физического пути в этом мире. Человек должен изучать этот аспект нашего существования, ведь именно его ограниченность и конечность приводит нас к поиску остальных истин, столь желаемых для познания.

Используйте свое время для обогащения разума и очищения сердца, чтобы потомки смогли стать лучше и мудрее нас!

Стереотипная блондинка Люси использует свое тело, опровергающее все мыслимые и немыслимые сексуальные законы земного притяжения, как по своему прямому назначению, соблазняя им всех и вся словно ядерная бомба в яростном порыве уничтожения, так и в качестве контейнера для чрезвычайно опасных наркотических веществ. Но однажды капсула со вкусными галлюцинногенами внутри нутра Люси лопнет, и ей, типичной до блондинистого мозга костей сексуальной штучке на службе у мафии, откроется дивный новый мир, который она начнет перекраивать по своему образу и подобию, попутно изничтожая далеко не самыми тривиальными способами ненавистный ей маргинальный криминалитет.

Взяв за основу глубоко сомнительную, ибо уже давно громогласно опровергнутую многочисленными достопочтенными учеными мужами, теорию о том, что человек разумный использует всего лишь 10% собственного серого вещества, а остальные 90 попросту применяет вхолостую, по сути являясь и не таким уж разумным млекопитающим существом по сравнению с некоторыми тварями бессловесными и пушистыми, и вооружившись проверенными концептами классической «Никиты» и опальной «Трансцендентности», Люк Бессон в 2014 году представил на суд публики свой новый, крайне амбициозный фильм — «Люси». Учитывая, что ожидать от масье Бессона на нынешнем этапе его творческой эволюции чего-то действительно свежего и оригинального, едва ли стоит, то «Люси», на фоне откровенно беспомощной «Малавиты», пронизанной ощущением перезревшего пастиша, протокольной «Леди» и унылых в своей беспросветности «Необычайных приключений Адель», воспринимается в карьере Бессона как попытка сыграть в самого себя олдскульного периода, когда Бессон был более чем знаковым именем во всем европейском мейнстримовом кино, кропая один за другим или шедевры, или просто добротные жанровые фильмы, тогда как в нулевых годах завязнув в болоте постоянных франшиз, эксплуатирующих по сути одно и то же, только в анфас и профиль Нисона со Стэтхемом.

Попытка, между тем, в «Люси» является более чем удачной и не настолько избыточной, как может показаться изначально. «Люси» с одной своей стороны является более чем типическим постмодернистским мультижанровым ребусом, к разгадке которого без логарифмической синематической линейки никак не подберешься, ибо Бессон кажется стремился создать свой за очень продолжительное время opus magmum, соединив во вполне усвоямое блюдо и сугубо научно-фантастический элемент, и философский, и развлекательный, мешая боевик с триллером, а криминальную драму — почти что с черной комедией, киберпанк с биопанком, и далее чуть ли не до гегелевских высот. Но opus magmum как такового все-таки не вышло, ибо вторичность на уровне развития сюжета проскальзывает чаще чем следовало бы, философия толком не разжевывается, и экшен остается просто экшеном, эффектом ради эффекта, но без желательного зрительского аффекта, делая фильм небезынтересным, но одноразовым опусом. Сжав хронометраж фильма до спартанской девяностоминутки и насытив сюжет «Люси» как резвым красочным экшеном, заставляющим вспомнить, что Бессон еще вполне торт, а не уцененное диетическое пирожное, так и впаянными достаточно эффектно философическими размышлениями о пути человеческого развития, Бессон на свой манер, по-французски очень изящно провел интерпретацию привычного архетипа супергероини, переместив его с почвы сугубо американской на на не менее фертильную европейскую, предложив зрителям историю Суперженщины в духе Марвел, украшенную попеременно то экзистенциализмом, а то и вовсе карикатурным абсурдом. Абсурдом того красочного мирка, в который Бессон поместил свою светловолосую героиню — мирка, сошедшего с комиксовой реальности и требующего такого же к себе отношения со стороны протагонистичной соблазнительной героини — в прямом смысле роковой женщины, бабы не с яйцами, но с мозгами, которая использует свою силу во благо рода людского, на краткий, но яркий миг становясь даже в этом контроверсионном микромирке, не претендующем на зеркальность прозаического бытия по ту сторону экрана, демиургом, не подобием Бога, а самим Богом.

Собственно, нечто подобное, только упакованное в еще более фетишистскую аудиовизуальную обложку, зрители могли наблюдать и в недавней глейзеровской «Побудь в моей шкуре», в которой Скарлетт Йоханнссон, центральная протагонистка «Люси», блеснула в роли инопланетной уничтожительницы, познавшей на вкус на только человечину как плоть, но и все человеческое как дух. Люси же представляет из себя на выходе полисемантическое скрещение кровожадности Иссерли, сексуальности марвелловской Черной Вдовы и куотермассовости Уилла Кастера, тогда как вся мораль фильма легко укладывается в три меметичные фразы: «Женщин обижать не рекомендуется», «Красота спасет мир» и «Не все блондинки — дуры».

Стереотипная блондинка Люси использует свое тело, опровергающее все мыслимые и немыслимые сексуальные законы земного притяжения, как по своему прямому назначению, соблазняя им всех и вся словно ядерная бомба в яростном порыве уничтожения, так и в качестве контейнера для чрезвычайно опасных наркотических веществ. Но однажды капсула со вкусными галлюцинногенами внутри нутра Люси лопнет, и ей, типичной до блондинистого мозга костей сексуальной штучке на службе у мафии, откроется дивный новый мир, который она начнет перекраивать по своему образу и подобию, попутно изничтожая далеко не самыми тривиальными способами ненавистный ей маргинальный криминалитет.

Взяв за основу глубоко сомнительную, ибо уже давно громогласно опровергнутую многочисленными достопочтенными учеными мужами, теорию о том, что человек разумный использует всего лишь 10% собственного серого вещества, а остальные 90 попросту применяет вхолостую, по сути являясь и не таким уж разумным млекопитающим существом по сравнению с некоторыми тварями бессловесными и пушистыми, и вооружившись проверенными концептами классической «Никиты» и опальной «Трансцендентности», Люк Бессон в 2014 году представил на суд публики свой новый, крайне амбициозный фильм — «Люси». Учитывая, что ожидать от масье Бессона на нынешнем этапе его творческой эволюции чего-то действительно свежего и оригинального, едва ли стоит, то «Люси», на фоне откровенно беспомощной «Малавиты», пронизанной ощущением перезревшего пастиша, протокольной «Леди» и унылых в своей беспросветности «Необычайных приключений Адель», воспринимается в карьере Бессона как попытка сыграть в самого себя олдскульного периода, когда Бессон был более чем знаковым именем во всем европейском мейнстримовом кино, кропая один за другим или шедевры, или просто добротные жанровые фильмы, тогда как в нулевых годах завязнув в болоте постоянных франшиз, эксплуатирующих по сути одно и то же, только в анфас и профиль Нисона со Стэтхемом.

Попытка, между тем, в «Люси» является более чем удачной и не настолько избыточной, как может показаться изначально. «Люси» с одной своей стороны является более чем типическим постмодернистским мультижанровым ребусом, к разгадке которого без логарифмической синематической линейки никак не подберешься, ибо Бессон кажется стремился создать свой за очень продолжительное время opus magmum, соединив во вполне усвоямое блюдо и сугубо научно-фантастический элемент, и философский, и развлекательный, мешая боевик с триллером, а криминальную драму — почти что с черной комедией, киберпанк с биопанком, и далее чуть ли не до гегелевских высот. Но opus magmum как такового все-таки не вышло, ибо вторичность на уровне развития сюжета проскальзывает чаще чем следовало бы, философия толком не разжевывается, и экшен остается просто экшеном, эффектом ради эффекта, но без желательного зрительского аффекта, делая фильм небезынтересным, но одноразовым опусом. Сжав хронометраж фильма до спартанской девяностоминутки и насытив сюжет «Люси» как резвым красочным экшеном, заставляющим вспомнить, что Бессон еще вполне торт, а не уцененное диетическое пирожное, так и впаянными достаточно эффектно философическими размышлениями о пути человеческого развития, Бессон на свой манер, по-французски очень изящно провел интерпретацию привычного архетипа супергероини, переместив его с почвы сугубо американской на на не менее фертильную европейскую, предложив зрителям историю Суперженщины в духе Марвел, украшенную попеременно то экзистенциализмом, а то и вовсе карикатурным абсурдом. Абсурдом того красочного мирка, в который Бессон поместил свою светловолосую героиню — мирка, сошедшего с комиксовой реальности и требующего такого же к себе отношения со стороны протагонистичной соблазнительной героини — в прямом смысле роковой женщины, бабы не с яйцами, но с мозгами, которая использует свою силу во благо рода людского, на краткий, но яркий миг становясь даже в этом контроверсионном микромирке, не претендующем на зеркальность прозаического бытия по ту сторону экрана, демиургом, не подобием Бога, а самим Богом.

Собственно, нечто подобное, только упакованное в еще более фетишистскую аудиовизуальную обложку, зрители могли наблюдать и в недавней глейзеровской «Побудь в моей шкуре», в которой Скарлетт Йоханнссон, центральная протагонистка «Люси», блеснула в роли инопланетной уничтожительницы, познавшей на вкус на только человечину как плоть, но и все человеческое как дух. Люси же представляет из себя на выходе полисемантическое скрещение кровожадности Иссерли, сексуальности марвелловской Черной Вдовы и куотермассовости Уилла Кастера, тогда как вся мораль фильма легко укладывается в три меметичные фразы: «Женщин обижать не рекомендуется», «Красота спасет мир» и «Не все блондинки — дуры».

Стереотипная блондинка Люси использует свое тело, опровергающее все мыслимые и немыслимые сексуальные законы земного притяжения, как по своему прямому назначению, соблазняя им всех и вся словно ядерная бомба в яростном порыве уничтожения, так и в качестве контейнера для чрезвычайно опасных наркотических веществ. Но однажды капсула со вкусными галлюцинногенами внутри нутра Люси лопнет, и ей, типичной до блондинистого мозга костей сексуальной штучке на службе у мафии, откроется дивный новый мир, который она начнет перекраивать по своему образу и подобию, попутно изничтожая далеко не самыми тривиальными способами ненавистный ей маргинальный криминалитет.

Взяв за основу глубоко сомнительную, ибо уже давно громогласно опровергнутую многочисленными достопочтенными учеными мужами, теорию о том, что человек разумный использует всего лишь 10% собственного серого вещества, а остальные 90 попросту применяет вхолостую, по сути являясь и не таким уж разумным млекопитающим существом по сравнению с некоторыми тварями бессловесными и пушистыми, и вооружившись проверенными концептами классической «Никиты» и опальной «Трансцендентности», Люк Бессон в 2014 году представил на суд публики свой новый, крайне амбициозный фильм — «Люси». Учитывая, что ожидать от масье Бессона на нынешнем этапе его творческой эволюции чего-то действительно свежего и оригинального, едва ли стоит, то «Люси», на фоне откровенно беспомощной «Малавиты», пронизанной ощущением перезревшего пастиша, протокольной «Леди» и унылых в своей беспросветности «Необычайных приключений Адель», воспринимается в карьере Бессона как попытка сыграть в самого себя олдскульного периода, когда Бессон был более чем знаковым именем во всем европейском мейнстримовом кино, кропая один за другим или шедевры, или просто добротные жанровые фильмы, тогда как в нулевых годах завязнув в болоте постоянных франшиз, эксплуатирующих по сути одно и то же, только в анфас и профиль Нисона со Стэтхемом.

Попытка, между тем, в «Люси» является более чем удачной и не настолько избыточной, как может показаться изначально. «Люси» с одной своей стороны является более чем типическим постмодернистским мультижанровым ребусом, к разгадке которого без логарифмической синематической линейки никак не подберешься, ибо Бессон кажется стремился создать свой за очень продолжительное время opus magmum, соединив во вполне усвоямое блюдо и сугубо научно-фантастический элемент, и философский, и развлекательный, мешая боевик с триллером, а криминальную драму — почти что с черной комедией, киберпанк с биопанком, и далее чуть ли не до гегелевских высот. Но opus magmum как такового все-таки не вышло, ибо вторичность на уровне развития сюжета проскальзывает чаще чем следовало бы, философия толком не разжевывается, и экшен остается просто экшеном, эффектом ради эффекта, но без желательного зрительского аффекта, делая фильм небезынтересным, но одноразовым опусом. Сжав хронометраж фильма до спартанской девяностоминутки и насытив сюжет «Люси» как резвым красочным экшеном, заставляющим вспомнить, что Бессон еще вполне торт, а не уцененное диетическое пирожное, так и впаянными достаточно эффектно философическими размышлениями о пути человеческого развития, Бессон на свой манер, по-французски очень изящно провел интерпретацию привычного архетипа супергероини, переместив его с почвы сугубо американской на на не менее фертильную европейскую, предложив зрителям историю Суперженщины в духе Марвел, украшенную попеременно то экзистенциализмом, а то и вовсе карикатурным абсурдом. Абсурдом того красочного мирка, в который Бессон поместил свою светловолосую героиню — мирка, сошедшего с комиксовой реальности и требующего такого же к себе отношения со стороны протагонистичной соблазнительной героини — в прямом смысле роковой женщины, бабы не с яйцами, но с мозгами, которая использует свою силу во благо рода людского, на краткий, но яркий миг становясь даже в этом контроверсионном микромирке, не претендующем на зеркальность прозаического бытия по ту сторону экрана, демиургом, не подобием Бога, а самим Богом.

Собственно, нечто подобное, только упакованное в еще более фетишистскую аудиовизуальную обложку, зрители могли наблюдать и в недавней глейзеровской «Побудь в моей шкуре», в которой Скарлетт Йоханнссон, центральная протагонистка «Люси», блеснула в роли инопланетной уничтожительницы, познавшей на вкус на только человечину как плоть, но и все человеческое как дух. Люси же представляет из себя на выходе полисемантическое скрещение кровожадности Иссерли, сексуальности марвелловской Черной Вдовы и куотермассовости Уилла Кастера, тогда как вся мораль фильма легко укладывается в три меметичные фразы: «Женщин обижать не рекомендуется», «Красота спасет мир» и «Не все блондинки — дуры».