Склонность

Концлагерь. Два человека переносят камни из одной кучи в другую в течении года. Они сходят с ума. Надеятся. Любят друг друга. Но ничего не будет. До самой смерти они не смогут даже прикоснутся. Все, что у них есть это слова, которые они могут говорить друг другу, когда никто не видит.

В этом фильме много сложных тем. Нормальность гомосексуализма, издевательства нацистов в концлагерях, страх и попытки выжить, преодоление безумия. Но я не хочу об этом говорить. Потому что все герои должны умереть. Каждый персонаж фильм обречен.

Жизнь, которую они вели чудовищна. Я не знаю, смогла бы я там выжить, не сойти с ума и не покончить с собой. Может это слишком цинично, но я не могу не спросить: и это то, что вы называете любовью? Их всего двое. Они каждый день вместе. Разумеется, они привязались друг к другу. Учитывая их ориентацию, они просто не могли не «влюбиться». Это свойство человеческой натуры. Искать партнера в любой ситуации. Проявление социального животного. Это помогало им выжить. Оставаться индивидуальностью. Приспособление, а не любовь. Хотя, какая разница. Разве это важно?

7 из 10

Абсолютно не понравился.

Сценарий и сюжет какие-то навороченные, в духе «Сатирикона», но там такая буффонада оправдана первоисточником, а здесь…

Актеры старательно изображают «порочность» и «нездоровое влечение», причем если Николай Костер-Вальдау раскрепощен, потому что в Скандинавии проще относятся к наготе и полу, то Клайв Оуэн старательно наигрывает какие-то чувства.

Конечно, есть некое предвзятое мнение о «вечеринках» СД со скакаием по скамейкам, стуча кружками и проч. «мифы».

Гомосексуализм, конечно, имел место в Германии, но сомневаюсь, что прямо все так и было, «радужно». Посмотреть специализированные фильмы, то Берлин либо весь состоял из «свингеров» и евреев-портных, либо из голубых и лесбиянок. С конспирацией и тайными явками было бы интереснее.

Фильм смотрела исключительно из-за Пола Беттани, актеру очень идет нацистская форма и имидж подтянутого офицера.

Порадовал Костер-Вальдау,

Из «концентрационной» тематики рекомендовала бы прочесть «Ночь. Рассвет. День» Эли Визеля и кажется, книгу собирались экранизировать.

Мне всегда были интересны фильмы на нацистскую тематику, хотелось как можно больше узнать об этом периоде времени. Однако этот фильм заслуживает внимания вне зависимости, интересна вам эта тематика или нет.

Если честно, это пожалуй первый фильм о гомосексуальных отношениях между мужчинами, который я посмотрела. И если раньше у меня было скорее брезгливое отношение к подобного рода отношениям (не скрою), то именно этот фильм заставил меня это отношение пересмотреть.

Фильм, безусловно тяжелый, пронизан болью, страданием. Это не удивительно, учитывая тематику, но стоит отметить, что режиссеру действительно хорошо удалось передать атмосферу этих времен и настроение, которым должен проникнуться зрителю.

Касательно актерского состава:

Клайв Оуэн настолько худой в этом фильме, что я едва его узнала. Он великолепно смотрится в главной роли. Специальный «бонус» фильма — это Мик Джаггер в роли Греты. Бесподобно! Также приятно было видеть в этом фильме Иэна МакКеллена, Джуда Лоу, Рейчел Вайс и Пола Беттани.

Любовь героев трогательна, безысходна и чиста. Фильм настолько заставляет сопереживать им, что понимаешь, любовь между двумя мужчинами имеет место быть, и она может быть возвышенной и чистой в противовес пошлости и грязи. И сами геи могут оказаться мужественнее и благороднее тех, кто бравирует своей маскулинностью. В целом это факт, своего рода аксиома, нет ничего в этом удивительного. Но спасибо режиссеру, что открыл на это глаза, заставил задуматься. И спасибо за трогательную и правдивую историю любви.

P.S. Любопытно, что слово «bent» можно перевести как «согнутый», «наклоненный», «бесчестный», «сексуально извращенный», «склонность» либо «влечение».

9 из 10

«Склонность» Шона Матиаса является экранизацией пьесы Мартина Шермана, написанной в 70-х и с успехом шедшей на театральных площадках сначала Нью-Йорка, а потом и Лондона. Первые 15 минут ленты можно расценивать как полноценный реверанс в сторону бродвейского первоисточника: театрализованное действо практически лишено статичных фигур, декорации перенасыщены элементами сценографического эстетства, костюмы подчеркнуто вызывающи, а взгляд то и дело цепляется за необычный реквизит. Бесконечная трансгендерная вакханалия на содомитском балу расцветает пестрыми кляксами промискуитета. На фоне индустриальных конструкций, винтажной мебели и аскетизма кирпичных стен, в антураже, более соответствующем современным арт-студиям, нежели подпольным гей-клубам Третьего Рейха, в алкогольно-кокаиновой дымке сочно чавкают свободолюбивыми фаллосами меж разгоряченных ягодиц своих собратьев аполлоноподобные изгои чистокровной арийской расы. Андерграундная ЛГБТ-богиня Грета в шикарном черно-красном платье выплывает откуда-то сверху сквозь софитный луч, свесив ножки из блестящего обруча, и голосом Мика Джаггера проникновенно поет грустную пророческую песню о покинутых берлинских улицах. А потом — бац! — штурмовики: кого-то забавы ради зарежут, как молочного поросенка, кто-то успеет убежать, кто-то найдет способ договориться, а кто-то будет этапирован до Дахау с розовой нашивкой на груди вместе с остальными унтерменшами. И не будет больше ни театральности, ни сексуальных утех, ни ярких красок.

Гомосексуализм сам по себе — опасный враг для любого тоталитарного строя. И дело не в том, что кто-то слишком много грезит о чужих членах или любит включать задний привод. Мужеложство в яростных и зорких глазах идеологического контроля — это в первую очередь распущенность, вольнодумие и выраженный протест. И никакие евгенические теории, в общем-то, не отменяют очевидного факта, что серой массой гораздо проще управлять. Макс и Хорст, жаждущие найти друг в друге последнюю опору и поддержку, ломают систему на уровне собственного мироощущения. Не имея возможности бороться с убийственной лагерной реальностью, они придумывают свою собственную. Ту, в которой есть место дружбе, преданности, ласковым прикосновениям, человеческому теплу и искренней любви. По сути, физического гомосексуализма после начальных сцен зритель больше не наблюдает. Зато мы видим гомосексуализм вербальный, который оказывается на удивление чувственным и проникновенным, не опошленным нетрадиционным коитуальным визуалом. Иными словами, все художественные средства призваны убедить гомофобствующую публику: чтобы между двумя мужчинами возникли подлинные чувства, им для этого не обязательно долбиться в газопровод. Настоящая любовь — чистая, преданная, жертвенная — существует вне полов, возрастов и сексуальных ориентаций. Это не просто кино про педиков и ужасы концлагерей. «Склонность» — это история мученичества двух человеческих душ, родившихся не в то время не в той стране. Это символ общецивилизационной трагедии глобального общества, в котором до сих пор процветает неравенство и дискриминация всех сортов и расцветок. А вот чтобы не расползлось по рецензии гипножабовое пятно толерастии, стоит учесть, что в фильме акценты расставлены чутко и без перегибов: геи как социальная группа нарисованы не пушистыми одуванчиками, а вполне реалистичными, умеренно мерзкими развратниками с особой культурой поведения и общения. Во главу угла ставится вопрос о несоизмеримости издевательств, которые выпали на долю граждан, не соответствующих эталону полноправного здорового арийца. Апогеем тому — запредельная жестокость, а главное, абсолютная бессмысленность каторжного труда, которым обременены влюбленные узники. День за днем, камень за камнем, туда-обратно, без надежды на будущее. От хриплого шепота Клайва Оуэна, от стекающих по землистому лицу Лотера Блюто слез, от их дрожащих губ, произносящих слова взаимной любви, не может не сжиматься сердце (да, именно оно, а не то, о чем вы могли подумать). Стараниями Филипа Гласса продолжительные мучения и секундные радости героев эхом отзываются в проникновенной музыке с плачущими струнными партиями.

Примечательно, что порой всматриваться в лица людей на экране и улавливать в них до боли знакомые черты — задачка, по сложности сравнимая с народной забавой «найди кота на фото». «Гендальф» Йен МакКеллен — на момент съемок еще не серый и не белый, но уже вполне себе голубой — тактично появляется на пару минут, чтобы разбавить молодежный разврат образом солидного интеллигентного гея. Под маской эпизодического штурмовика скрывается юный и неузнаваемый Джуд Лоу, а не имеющий ни одного крупного плана гестаповец Пол Беттани как бы случайно остается безымянным капитаном, несмотря на ключевую значимость своей фигуры в развязке фильма — дескать, вот она, персонификация мерзкого и вопиюще жестокого нацистского режима, не имеющего человеческого лица.

NC-17 на обложке «Склонности» выглядит какой-то недоброй насмешкой. В остатке: вместо прогнозируемых порно-откровений эпатажной гей-драмы — честный, эмоциональный и трогательный фильм о любви, из которого по максимуму вымарана грязь и пошлость, где извращений на порядок меньше, чем во многих «гетеросексуальных» мелодрамах с более щадящими возрастными ограничениями. Уважаемая MPAA, ваш консерватизм огорчает педерастов.