Тереза Ракен

«Добрых пятнадцать лет она лгала, подавляя все свои порывы, напрягая волю лишь для того, чтобы казаться унылой и сонной. Ей нетрудно было облечь и свое тело тем леденящим равнодушием, которое она как маску привыкла носить на лице» (Э. Золя).

Период новой волны пестрит множеством вольных экранизаций, когда важнее не характеры или сюжет оригинальной книги, а видение режиссера. Порой, пройдя сквозь призму его сознания, первоисточник менялся до неузнаваемости, хотя в большинстве случаев все-таки можно угадать, на чьи плечи опирался очередной мэтр кинематографа. В случае картины Карне название облегчает задачу, да и сюжет в общих чертах параллелен «Терезе» Золя. И всё же фильм едва ли стоит называть экранизацией – скорее уж вариацией на тему.

Безусловно, пессимистичным романам французского писателя очень идет монохром, но сила его прозы – в сочных описаниях, когда буквально несколько ярких эпитетов словно погружают в описываемый им мир, и когда с последней страницей ты возвращаешься в своё пространство и время, даже воздух кажется свежее и вкуснее. Но лента Карне, невзирая на огромную изобразительную силу кинематографа, резво бежит по событиям, перекроенным и перешитым в соответствии с канонами гиперреализма, не давая возможности зацепиться взглядом за какую-нибудь важную деталь окружающего героев мира. Именно эта стремительность, а вовсе не искаженный сюжет, больше всего раздражает тех, кто ожидал увидеть ожившие страницы романа Золя, а получил набор весьма вольных иллюстраций.

К мелочам вроде «не той» профессии Лорана или странной игры в лошадок вместо домино цепляться нет смысла – всё это меркнет на фоне более серьезных отступлений от оригинала, как то: Камилль не должен был вообще догадываться о романе своей жены и лучшего друга, Терезе (по книге приковавшей к себе Лорана необузданной страстью) следовало быть более раскованной в постели… а уж линию бедной старушки Ракен и вовсе обкорнали донельзя – за неё-то и обидно более всего.

Если считать всё вышеперечисленное недочетами, то они отчасти искупаются неплохим актерским составом. Раф Валлоне и Жак Дуби составляют отличный контраст – сразу ясно, чем восхищается Тереза в Лоране и что презирает в Камилле. Сама Симона Синьоре нет слов как хороша, но в роль Терезы вжилась наполовину – холодность и равнодушие сыграла на пять с плюсом, а вот страсть в отношениях с любовником ей изобразить не удалось. Понравилась мадам Сильви, которая всегда органична в экранизациях классики, будь то Золя, Достоевский или Бальзак.

Ярых фанатов книги фильм, прямо скажем, не обрадует, а вот ценителям старого, стильного авторского кино вполне может прийтись по вкусу. Пусть благоговейным отношением к классике «Тереза» похвастаться не может, но экспериментаторский дух ей не чужд.

Therese Raquin
Когда героиня Симоны Синьоре пряча глаза кормит свою тетушку едой, а та своими выпученными глазами просто провоцирует рассказать правду, я понял, что именно в этой ленте Марсель Карне в первый раз решил изменить своему излюбленному 'поэтическому реализму'. Конечно же в его постановке осталась былая возвышенность, только картина стала смотреться тяжелее.

Возможно все дело в том, что годом ранее, в 'Жюльетте', поэзии усиленной сюрреализмом было слишком много, но экранизация 'Терезы Ракен' получилась весьма мрачной. Во внешности молодой Симоны Синьоре была какая-то неуловимая виктимность и смирение, что вкупе с ее возвышенным обликом делало ее лучшей кандидатурой на роль. Сложно сказать, чья тут заслуга - режиссера, сценариста или самой Синьоре, но знак тождественности вполне логичен: Симона=Тереза.

Известный сюжет Золя был несколько переделан, и в итоговой версии вполне соответствует дважды звонящему почтальону и 'Одержимости' Висконти.

Неожиданно появившаяся тема шантажа смотрится весьма надуманно. Ролан Лезафр очаровательно трогателен и даже бокс знает, как сказал его герой (а знал ли тогда Лезафр, что ему предстоит 'Воздух Парижа' с Габеном). Впрочем, интересен ли тут сюжет?

Это одна из лучших ролей Симоны Синьоре, актрисы, которая достаточно недолгое время была настолько очаровательна, что Роми и Катрин могли только завидовать.

7 из 10

После книги Золя
Конечно, когда речь идет о фильме снятом 'по мотивам' нельзя буквально сравнивать его с книгой. Поэтому стараюсь оценить саму версию экранизации.

Нельзя сказать, что экранизация совсем уж самостоятельное произведение. Героев зовут так же. ситуация в которой они оказываются тоже соответствует замыслу Золя. Но меняется отношение. Тереза, жизнь которой была связана с семейством Ракен явно оказывается в роли жертвы. Если у Золя Камилль был недалекий, добродушный, немного ограниченный, но все же добрый человек, у Карне он превращается в своенравного домашнего тирана, желающего контролировать свою жену. Лоран, который в романе был эгоистичным, злобным животным, которое думает только о том, что этот адюльтер приносит ему сытые обеды и удовлетворение физических потребностей, в фильме превращается в смелого, мужественного, честного человека, который хочет увезти Терезу, хочет быть с любимой без всяких оговорок. Казалось бы сюжет один. Но сняли все так, что замысел писателя перевернулся. может быть это и не плохо... В данном случае и поступок Лорана и Терезы, и их любовь видятся совсем по-другому. Главным героям сочувствуешь, за их будущее переживаешь. Раф Валлоне просто испепеляет своим жгучим взглядом. Он не просто смотрит, он будто околдовывает. Симона Синьоре играет безупречно. Ее образ вышел цельным, многогранным. Роль жертвы вышла у нее идеально.

Надо заметить, что роман Золя написан как своего рода антология чувства вины. Подробно и обстоятельно, как будто биолог описывает развитие какого-то вида, писатель рассказывает нам, что происходит с согрешившим человеком. В фильме Марселя Карне чувство вины отходит на второй план. Тот момент, когда главных героев должно было раздирать чувство вины, Карне вводит нового героя. И вот перед нами новый злодей.

Да, фильм снятый по мотивам, не может повторять книгу. Но может дополнить ее, посмотреть на события новым взглядом. Смог ли это сделать фильм? По своему смог.

7 из 10