Кровавое лето Сэма

Спайк Ли известный провокатор и возмутитель спокойствия, не стесняющийся говорить о самых неловких общественных проблемах Штатов. Его, уже ставшие культовыми, фильмы «Делай как надо» и «Его игра» стали настоящей пощечиной всем этим западным консервативным массам. И несмотря на глубокую смысловую составляющую, Ли так же неоднократно демонстрировал талант делать действительно захватывающие сюжетом фильмы, чего стоят отличные «Чудо святой Анны» и «Не пойман — не вор». Небольшой экскурс по фильмографии одного из интереснейших киношников США проведен, теперь можно и к делу.

Жители Нью-Йорка нескоро забудут его. Лето 77-го не собиралось уходить просто так, и прежде чем уйти забрало с собой немало человеческих жизней. И события именно того времени мы и будем наблюдать. Знойное солнце мучает жителей итальянского квартала(которые, кстати, один харизматичнее другого), а кровожадный Сын Сэма добивает их. И все это под сопровождением шикарнейшего диско. Персонажи здесь говорят о Вьетнаме, Чарли Мэнсоне и Реджи Джексоне. Режиссер проделал огромную работу и благодаря музыке, одежде и большому вниманию к различным мелочам воссоздал эпоху 70-х так, как это может сделать только человек по-настоящему любящий и скучающий по тем временам.

Паника и злость проникла в людей, которые еще недавно были друзьями. Все под подозрением, никто никому не доверяет. Актеры, начиная с Джона Легуизамо и Эдриана Броуди и заканчивая Беном Газзара, постарались на славу и сумели привнести жизнь в ушедшую эпоху, создать атмосферу паранойи. Первый таки вообще сыграл, пожалуй, свою лучшую роль. Так же хотелось бы отметить банду итальянских наркоторговцев, возглавляемых персонажем Майкла Рисполи. Ребята отвечали за черный юмор, который тут на довольно высоком уровне.

Авторы фильма действительно любят Нью-Йорк и его жителей, несмотря на всю их жестокость и ничтожность, и предлагают нам потрясающее кинополотно, поднимающее некоторые социальные проблемы, актуальные, как тогда, так и сейчас, но не слишком углубляющееся в это.

Вердикт: фильм великолепен, лучшая на данный момент работа Спайка Ли.

«Даже если он убийца — до октября он нам нужен. Реджи Джексон нужен нам, если мы хотим победить мировую серию».

9 из 10

Более бездарного, безалаберного, спустя рукава сделанного фильма, чем «Кровавое лето Сэма» трудно себе представить: дряблая режиссура, множество персонажей, брошенных на произвол драматургической судьбы, непроработанных, плоских, вульгарных, сборная солянка из оборванных на пол пути повествовательных линий, все это приправлено ароматом протухшего, устаревшего триллера в духе Де Пальмы. Что может быть хуже? На фоне этого странного, примитивно сделанного кино «Чирак» выглядит почти шедевром.

«Кровавое лето Сэма» пытается снова войти в ту же воду, что и «Делай как надо», пытаясь описать межэтнический и межрасовый конфликт, но делает это, бессмысленно перегружая основную сюжетную линию массой необязательных подробностей. По сути дела, каждый персонаж здесь — эпизодический, не важный, атмосфера Америки конца 70-х в картине Спайка Ли представляет собой своего рода дурдом на колесах, где все гоняются за мимолетными наслаждениями, случайным сексом, наркотиками и панк-роком (чем-то все это напоминает «Ночи в стиле буги» Андерсона). Режиссер хотел сделать социальный срез жизни тех лет, но получилось это у него бездарно и вульгарно.

Не стоит забывать, что 70-е были расцветом социального искусства в Европе и США, можно было бы на месте Спайка Ли остановиться на судьбах художников, музыкантов и писателей тех лет, которые не просто гедонистически прожигали время, но пытались выразить себя и свое представление о мире в формально новаторских, часто социально неприемлемых, шокирующих общественное мнение произведениях (вспомним, к примеру, «Последнее танго в Париже»). Но у Спайка Ли ничего этого, к сожалению, нет, есть только гедонистический и наркотический угар 70-х, что выглядит почти в духе неоконсервативной моды таких фильмов как «Джо» Эвилдсена или «Новые центурионы» Фляйшера, ставящие под сомнение справедливость общественных потрясений конца 60-х.

Но те, кто видел другие фильмы Спайка Ли знают его далеко не как консерватора, а как обличителя социальных язв, беспощадного критики расизма и его современных проявлений, мастера режиссуры, способного умело, грамотно, лаконично, визуально и эмоционально эффектно подать социальную тему. Что же с ним случилось? Куда подевалось его мастерство, которое было очевидно для каждого зрителя таких противоречивых, но талантливых картин как «Малкольм Х», «Лихорадка джунглей», «Круклин» и таких без малого гениальных социальных фресок, как «Делай как надо» и «Блюз о лучшей жизни»?

Видимо, Спайк Ли пал жертвой своей репутации жесткого социального художника, от которого слишком много ждали, и хотя он изо всех сил пытается в «Кровавом лете Сэма» создать общественно-политическую мозаику из разношерстных, неравноценных историй, в сухом остатке у зрителя не остается ничего кроме дешевого, вульгарного эпатажа и нуля этой самой критики, потому что даже история маньяка, терроризирующего город, предстает у постановщика противоречиво, в несвойственном ему консервативном духе, в манере «Таксиста» Скорсезе, как возмездие гедонистам за грехи, к чему Спайк Ли точно не стремился, будучи леваком до мозга костей. Одним словом, смотреть эту заурядную, ниже среднего уровня, бездарно сделанную картину не стоит, лучше пересмотреть более ранние фильмы Спайка Ли, или в крайнем случае — «Чирак».

Два разных типа фильмов о серийных убийцах, два разных ключа к успеху. Либо ты рассказываешь историю самого маньяка и раскрываешь его психологию, либо развиваешь побочную художественную сюжетную линию на фоне творившихся событий. И из того, и из другого можно сделать хорошее кино, но практика показывает, что в обоих случаях это получается крайне редко. Итак, «Кровавое лето Сэма» — вариант #2.

Во-первых, Спайк Ли взял за фоновую основу историю Дэвида Берковица, который, потакая своим сексуальным комплексам, выходил на улицы и расстреливал из своего «Бульдога» 44-го калибра молоденьких девушек (парни, как правило, были исключением). Удивительно, как такой глупый и не особо заботящийся о конспирации убийца смог целый год держать Нью-Йорк в панике. Берковиц никогда не блистал ни смекалкой, ни интеллектом (за что в конечном счёте и был пойман). Пройдя армейскую подготовку, он в итоге оказался на редкость паршивым стрелком — большинство его жертв выжило после нападения. Помимо прочего, Берковиц пытался строить из себя безумца, заигрывая с полицией и, видимо, считая себя кем-то вроде английского Джека.

Суть в том, что Ли взял весьма скучную историю и весьма скучную личность, развивая при этом дурацкую версию о безумстве. Даже в качестве бэкграунда сделал он это из рук вон плохо. Но это не было бы такой большой проблемой, пропиши Спайк основную художественную ветку надлежащим образом. Однако Винни, Ричи, Диона и другие персонажи попросту не очень интересные и все линии, связанные с ними тоже. Всё выполнено в худших традициях девяностых. Да и к тому же растянуто почти на два с половиной часа. 2,5 часа!! Куда ушёл огромный (22 млн.) для такого фильма бюджет, вообще непонятно.

Ближе к концу Ли всё же возвращает картину на нужные рельсы, драматическая составляющая начинает прослеживаться намного отчётливее. Но это вряд ли способно искупить ворох предыдущих огрехов. Да и бэкграунд с Берковицем до самого конца остаётся слабым и неубедительным. Если быть честным, так он и вообще оказывается здесь лишним и служит лишь для прикрытия сторонних полумелодраматичных перипетий.

3 из 10

Летом 1977 года Нью-Йорк находился во власти двух убийц: невыносимой жары и маньяка, называющего себя Сыном Сэма. Они словно соревновались в количестве жертв, и когда вечерами стихал зной, и жители бедных кварталов спешили вдохнуть остывающий воздух грязных, пыльных улиц, на сцену выходил человек с пистолетом, возомнивший себя карающей рукой Вельзевула. Днем он бился головой о стену, умоляя замолчать древнего демона, являющегося ему в обличии соседского пса, а ночами расстреливал в упор случайных прохожих и припозднившиеся влюбленные парочки в припаркованных автомобилях. Так плавящийся от зноя город начал погружаться в пасть безумия, порожденного животным страхом смерти. А заголовки газет, возвещающие о возвращении «убийцы 44-го калибра», и кадры репортажей новостей с матерью одной из жертв, смывающей с тротуара мозги дочери, сумели нагнать ужас даже на публику городских окраин, обычно безразличную ко всему происходящему за пределами ее уютного мирка.

Однако люди, как тараканы, приспосабливаются ко всему. И жизнь в итальянской части Бронкса продолжала идти своим чередом: пока женщины работали, мужчины проводили время за праздной болтовней и уничтожением стратегических запасов пива и пиццы. Винни, душа местного общества, рыскал по кварталу в поисках орально-анальных удовольствий, которые не решался получить от своей законной жены, а его друг Ричи вернулся из Манхеттена, поразив местное население прикидом панка и британским акцентом. И, кажется, если бы не полиция, неосмотрительно попросившая местных боссов мафии о помощи и тем самым в их глазах расписавшаяся в собственном бессилии, ничего бы не смогло встревожить мерное течение жизни доморощенных охотников на ведьм. Благо что гордым потомкам сицилийских мафиози достаточно простого подозрения в виновности, чтобы закатать предполагаемого убийцу в асфальт или утопить в Гудзоне.

Впрочем, и Спайка Ли интересует отнюдь не процесс расследования. Для выросшего в соседнем Бруклине режиссера не важен ни убийца, ни те, кто на него охотятся по долгу службы. Гораздо больший интерес для него представляет жизнь традиционного общества в сферическом вакууме. То, как судорожно оно начинает цепляться за свои консервативные ценности, почуяв угрозу собственной жизни. Как видит преступника в каждом, посмевшем покуситься на неприкосновенность прежних устоев. Так же, как в Средние века сжигали ведьм во время эпидемии чумы, которую считали происками дьявола и Божьей карой за грехи человечества, поборники традиционных ценностей из Южного Бронкса в конце двадцатого века готовы принести в жертву Ричи, чья вина заключается исключительно в его инаковости. В том, что позволяет себе слушать другую музыку, носить ирокез, сниматься в порно и встречаться с девушкой, которую весь район считает вавилонской блудницей, или попросту шлюхой.

Спайк Ли предельно жесток в изображении людей и не питает иллюзий в их отношении. Население части большого города изображено им не менее дремучим, чем жители какой-нибудь глухой деревни в окрестностях Аляски. Они словно не замечают жизни, проносящейся совсем рядом в ритме громыхающих семидесятых, атмосферу которых режиссер воссоздает с искренней любовью. Да, детка! Вот ради чего на самом деле мистер Ли затеял головокружительное путешествие в стиле диско по Нью-Йорку эпохи сексуальной революции и по местам боевой славы ее верных сынов: клубу «CBJB» — мекке зарождавшегося панка, «Студии 54» — точке притяжения самых модных фриков и первому свингер-клубу «Plato`s Retreat» — месту самых разнузданных кокаиновых оргий. По тому Нью-Йорку, где творил Энди Уорхолл, где ночи всегда были в стиле буги, где девиз «секс — наркотики — рок-н-ролл» был констатацией факта, а не поводом для ностальгических вздохов вчерашних бунтарей и вчерашних певцов.

Он и в рассказчики выбрал свидетеля реальных событий — журналиста Джимми Бреслина, того самого, кому было адресовано первое послание Сына Сэма с обещанием продолжать убивать. Бреслина, который так же, как и сам Ли, любит и одновременно ненавидит Нью-Йорк и знает восемь миллионов историй о городе, где летом 1977 года прославились двое убийц: жара и маньяк Дэвид Берковиц, известный также как Сын Сэма.