Дом, который построил Джек

Заголовок моей рецензии комично характеризует то, что действительно происходит с творчеством фон Триера и конкретно в данном фильме. Я бы сказал, что этот фильм больше показывает его как художника и мыслителя и только после — режиссера. И написал он безумие и человеческую жестокость, наряду с маниакальными повадкам главного героя, его непринужденное выражение лица, когда он совершает очередной акт своей кровавой исповеди перед дьяволом.

К слову, Вам хочется закрыть глаза от вопиющих сцен насилия, и в то же время, вы будете наслаждаться картинкой, т. к её композиция, цветовая палитра — прекрасно отстроены, всё естественно и натурально, смерть показана со всей непосредственностью и обыденностью, без примеси голливудского лоска или излишнего ужаса (привет все боевикам и фильмам ужасов).

Вам омерзителен главный герой, Вам хочется скорейшего его разоблачения, поимки, смерти, но Вы сочувствуете ему, хотите простить, ведь отчасти это не его вина, что он психически болен.

Жертвы, Вам жалко их, а потом в голове проносится мысль «Неужели они такие глупые, что не могу уличить главного героя в грязных и ужасающих помыслах?». Что даже подчеркнуто Глупышкой — именем одной из героинь.

Вы испытываете противоречие на протяжении всего фильма. И никак не понять, нравится ли Вам этот фильм или нет, потому что убедительная игра Мэтта Диллона, воплощение тихого маньяка, и отменные визуальные прелести множится на сюжетные дыры и некоторую недосказанность, как будто Триеру нужно было поскорее заканчивать съемки, оставив нам сильную визуальную составляющую, кромешный ужас посреди обычной жизни.

Но это тот фильм, которым нужно проникнуться, уловить ужас предстоящего, почувствовать себе жертвой Джека. Или самим Джеком. Кому что ближе.

7 из 10

Психологический триллер, который рассказывает историю неудавшегося архитектора и по совместительству маньяка Джека.

На протяжении всего фильм сопровождается закадровым диалогом серийного убийцы и некоего Верджа (Вергилием) (размышления на извечные темы), что дает философскую окраску всему фильму.

В фильме представлены 5 инцидентов, каждый из которых повествует об особо жестоких убийствах, произошедших в разное время и при разных обстоятельствах. Все пять incidents сопровождаются комментариями Джека и Верджа.

В 1 части фильма мы наблюдаем как Джек окончательно превращается из невротика в антихриста, который с каждым убийством все более радикализирует свою антихристианскую позицию, истолковывая все, что не скажет ему Вергилий, исключительно в нигилистских красках. Тут замыкаются основная и три дополнительные сюжетные линии.

Во 2 части фильма, которая отличается от первой абсолютно всем Джек спускается с Вергилием в Ад и узнает, что все, что он вынес из первой части, возможно, было ложью и у него есть надежда спастись. Но затем выясняется, что надежда была ложной.

Ключевые эпизоды:

1. Сцена — метафора с двумя фонарными столбами и доброй и злой тенями. Зло тянется за спиной, добро — появляется перед лицом как свет надежды. В конце концов зло неизбежно настигает и побеждает добро. (Зло неизбежно победит добро)

«Представь себе человека, идущего по улице под фонарями. Когда он проходит ровно под фонарём, его тень гуще всего, но и меньше всего. Потом, когда он идёт дальше, тень растёт впереди него. Она становится все длиннее и длиннее, при этом становясь более блёклой, а сзади человека появляется другая тень, от следующего фонаря. Она становится всё короче и короче, пока не достигает наибольшей густоты, когда человек оказывается ровно под фонарём. Предположим, что человек под первым фонарём — это я сразу после убийства. Я чувствую себя сильным и уверенным. Я иду вперёд, тень передо мной растёт, как моё удовольствие, но в то же время появляется и боль — это тень за мной от следующего фонаря. В середине между двумя фонарями боль становится такой сильной, что она перевешивает моё удовольствие. С каждым шагом оно уходит, а боль усиливается. Наконец, боль становится настолько невыносимой, что я должен что-то сделать. Когда я окажусь под следующим фонарём, я снова совершу убийство»

2. Детство Джека. Маленький Джек сидит у пруда, за его спиной крестьяне косят траву, заняты настоящим делом, трудом, их дыхание, запах скошенной травы, ясный день — все это чудесно, все это — добрая сторона главного детского воспоминания Джека. Злая сторона того же воспоминания в том, что Джек остается сидеть спиной к Добру и выбирает Зло, к которому сидит лицом — отрезает лапку утенку = психологическое объяснение основной сюжетной линии — Джека в детстве никто не наказал за проступок, он остался безнаказанным, поэтому, когда он убил первую жертву и остался (как в детстве) безнаказанным, в нем повторно случился поворот к злу — и отсюда лихорадочное желание убивать.

3. Сцена из второй части фильма, когда Джек видит кусочек потерянного рая, фрагмента из Доброй части главного детского воспоминания, снова широкий луг, деревья крестьяне косят траву, их дыхание, чистоту и простоту мира. То есть Джек осознает, что он потерял, от чего он отвернулся, когда выбрал зло, и как он обманывал себя всю жизнь.

Теперь о тенях фонарных столбов.

Первая — злая тень это отрезанная лапка утенка, когда Джек выбрал зло, а не добро, и это зло потянулось за ним, пока перед ним вдруг не выросла новая тень — тень добра, исходившая от следующего фонаря. Эта вторая, добрая тень — это образ потерянного рая с крестьянами, к которому Джек шел весь фильм, но который так и остался образом, а не реальностью, поскольку злая тень прошлого снова настигла Джека и поглотила добрую тень.

Также поражает невозмутимость убийцы и глупость жертв, которые буквально сами лезут в руки маньяку.

Интересно название. Всю свою жизнь Джек мечтал построить дом.

Архитектуру он считал своим призванием, но родители настояли на том, чтобы он стал инженером. «Чем отличается инженер от архитектор?» — именно такой вопрос задает Джек одной из своих жертв. Ответ дается в конце. Разница, как выясняется, велика.

Фильм изобилует отсылками на различные произведения искусства и исторические события. Так, концовка является отсылкой к «Божественной комедии» Данте.

Как итог, фильм одного героя с его переживаниями, мыслями, ничтожеством и трагизмом.

Маркетинговый бренд «Ларс фон Триер» успешно справился со своей кинопрокатной задачей, делая акцент на скандальной персоне режиссера и «шокирующем» — провокационном содержании фильма. Триер снял уникальное кино. Ужасающий, кошмарный, и беспредельно безжалостный шедевр Ларса фон Триера.

«Без любви нет искусства»

8 из 10

Мастодонтом и глыбой восхищаются, обожают и ценят, как значимый символ современного кинематографа. На нем же оттачивают злословие, забрасывают шапками, демонстративно уходят с сеансов. В будь то положительных или отрицательных выхолащиваниях и потугах зрителей четыре из пяти окажутся вовсе не о фильме, а о Его Величестве Лансе фон Триере. И это непростительная ошибка. Об авторе скажу и я, но коротко и только для затравки. Да, стиль творца обмазан во всех местах; он по-прежнему самобытен, интересен и отличим. Но неважно насколько незауряден автор, важно насколько нетипичен фильм.

А фильм, каким его воспринимают многие: мрачный, многозначительный, элитарный, совсем не вышел таковым. Мнение о том, что кинцо «не для всех» и о том, что «поймут только те, кто поймут» вызывает негодование граничащее со смехом.

Пища для размышления тут, конечно, имеется. Классные, несвежие, но при этом сочные образы поразили меня и отпечатались в моей памяти надолго. А показ расчлененки, грязи и похоти человеческого бытия и смерти, в частности, стоит охарактеризовать словом «креативно», что весьма похвально для десятилетия кинематографа вторичных идей.

Так вот, о негодовании, граничащем со смехом… Именно со смехом я и предлагаю смотреть эту ленту. Если взглянуть на нее именно через эту призму, то всё быстро и довольно четко встаёт на свои места. Поведение психопата воспринимается не как дикая и опасная для общества болезнь, а как причудливость главного героя; все его невменяемые убийства превратятся в похождения; а дикости на экране в попкорн и сюжетные твисты. Верные поклонники уже начинают нервно трясти головами, но я уверяю, это классная комедия, каких поискать.

Комедия нешаблонная? Быть может, ведь по стандарту она непременно закончилась бы логической точкой; положительной или отрицательной, это неважно. Но в концовке «Дом, который построил Джек» существует восклицательный водораздел. Момент, когда символизм вещей, описанных в картине, начинает превалировать, над содержанием двухчасового вступления. Как по мне, немного затянутое и вычурное, но лишь для того, чтобы намеренно отделить его от инородной и другой части произведения. И если вы с удовольствием посмотрели семьдесят пять процентов лены, но запнулись о последнюю его четверть, что же, хорошо, — ведь это был крутой и зрелищный фильмец, не так ли? А если уткнулись в его концовку словно в транс, нарратив которого, ударив по носу, эхом и осознанием раскатился внутри и засел где-то глубоко, значит, скорее всего, вы уже пополнили личную армию почитателей Его Величества.

9 из 10

Я долгое время избегал этого фильма, так как не являюсь фанатом творчество фон Триера и крайне остро реагирую на излишний уровень насилия, тем более изощрённого и натуралистичного.

Однако таки сложились обстоятельства, при которых я таки посмотрел этот фильм, и теперь у меня вызывает некоторое недоумение уровень ненависти и отвращения по отношению к нему со стороны некоторых рецензентов и зрителей.

Фильм сумел меня впечатлить. Он предпринимает любопытную попытку, заглянуть в голову к серийному убийце, исследовать её и разложить по полочкам.

Из раздражённого и замкнутого водителя, которого категорически достала хамоватая и наглая попутчица, Джек постепенно превращается в неуверенного в себе психопата, получающего удовольствие от убийств, а затем и вовсе в философствующего и занимающегося извращённой рефлексией экспериментатора.

В фильме отнюдь не так много шокирующего, как это многие пытаются представить.

Меня шокировала сцена с утёнком (настолько натуральная, что я в ужасе полез гуглить, не пострадал ли утёнок на самом деле) и сцена, где герой калечит свою девушку, от которой у меня всё сжалось внутри.

Но я не сказал бы, что уровень натурализма здесь превышает привычные уже нормы из, например, серии фильмов Пила или каких-нибудь слэшеров.

Очень поверхностно — воспринимать фильм буквально, когда Джек начинает называть своё ужасное увлечение искусством.

Полагаю, что закадровые реплики Верджа (несомненно являющегося Вергилием) выражают вполне себе мнение автора фильма касательно всех зверств, которые творит самоуверенный главный герой.

Более того, в итоге Джек получает по заслугам самым недвусмысленным образом — оказываясь в самых непроглядных пучинах ада, на самом его дне.

Иронично, что к такому исходу его приводят даже не прижизненные действия, а свойства его характера, выраженные в нарциссизме и чрезмерной самоуверенности.