Меланхолия

Отличное кино

Депрессивные расстройства — очевидный факт человеческого опыта. Современные психиатрические исследования показали, что примерно каждый десятый человек во всем мире в какой-то момент своей жизни страдает серьезным депрессивным эпизодом, причем показатели среди женщин почти вдвое больше, чем среди мужчин. Несмотря на распространенность этого недуга и его ужасное центральное место в жизни страдающих, многие произведения кино рассматривают депрессию как дешевый сюжетный прием или одноразовый атрибут персонажа. Иначе обстоит дело с «Меланхолией», потрясающим новым фильмом от вызывающего разногласия датского режиссера Ларса фон Триера (который, как сообщается, сам страдает депрессией). С глубоким, но сдержанным сочувствием и отчетливо скандинавской холодностью фильм погружает нас в сознание депрессивной женщины в два показательных момента: сначала во время ее фиаско с брачной ночью, а затем на грани буквального конца света. Это визуально восхитительная и глубоко захватывающая работа, в которой всепроникающий мрак — это не просто настроение, а пульсирующая черная желчь, дающая фильму жизнь.

«Меланхолия» открывается потрясающей серией замедленных изображений, действие которых происходит в прелюдии к опере Рихарда Вагнера «Тристан и Изольда». Эти графические кадры загадочны и тревожны: мертвые птицы падают на землю, как листья; электрические дуги, уходящие в небо от электрических столбов; Кирстен Данст плывет лицом вверх в реке в свадебном платье, напоминая знаменитую картину Офелии Джона Уильяма Уотерхауса. Этот эпизод завершается великолепным, но пугающим зрелищем: столкновение Земли с гораздо более массивной голубой планетой, катаклизм, который уничтожает меньшую сферу во вспышке пыли и света.

Далее фильм делится на две главы. Первый происходит в первую брачную ночь Жюстин (Данст) и Майкла (Александр Скарсгард), которые на несколько часов опаздывают на свой роскошный прием в похожем на замок поместье сестры Жюстин Клэр (Генсбур) и ее мужа Джона (Кифер Сазерленд). Несмотря на все усилия Клэр, чтобы удержать все вместе, ночь превращается в неприятную неразбериху. Отчасти это связано с горькой позой их матери (Шарлотта Рэмплинг), но в конечном итоге это можно отнести к неустойчивому поведению самой Жюстин, которая на долгое время исчезает, чтобы размышлять, купаться и даже спать. Брак, как и следовало ожидать, длится не ночь.

Действие второй части фильма происходит через несколько недель или месяцев, когда Клэр изо всех сил пытается ухаживать за Жюстин, которая сейчас настолько погрязла в депрессии, что едва может функционировать. Между тем, недавно обнаруженная планета Меланхолия, которую Жюстин по незнанию увидела в свою злополучную брачную ночь, должна пройти недалеко от Земли, и к этому событию самодовольный, мыслящий наукой Джон и маленький сын Лео (Кэмерон Сперр) относятся с восторгом.. Клэр, однако, преследует мучительная тревога по поводу подхода Меланхолии, страх, который вселяет в нее истерическое убеждение, что две планеты обречены на столкновение. Напротив, Жюстин медленно выходит из своей дремлющей оболочки, когда Меланхолия приближается. Она начинает излучать чувство сверхъестественного, прозаичного спокойствия и ускользает, чтобы погреться, как загорающая, в ночном голубом сиянии гигантской планеты.

«Меланхолия» имеет некоторое сходство с предыдущим фильмом фон Триера «Антихрист», представлявшим собой ужасную провокационную работу в жанре арт-хоррор, которая, как и следовало ожидать, вызвала споры у зрителей и критиков. Новый фильм сценариста-режиссера имитирует незабываемый облик Антихриста, сочетая преимущественно свободный, ручной стиль с избранными кадрами, которые выглядят так красиво и суетливо скомпонованы, что кажутся взятыми из глянцевого журнала мод. Оба фильма также слишком самодовольны своим центральным поворотом: Антихрист превращает ученого-феминистку в ненавидящую себя демоницу, Меланхолия бросает депрессивную в сценарий, где она — самый уравновешенный человек в комнате. Меланхолия разделяет со своим предшественником отстраненное и утилитарное отношение к своим персонажам, рассматривая их в первую очередь как объекты, которые позволяют фильму продолжить свои психологические и философские исследования.

Однако, возможно, из-за этой сдержанности, фильм способен изобразить болезнь Жюстин с поразительной ясностью и пониманием, никогда не изображая ее как борющегося героя или жалкую жертву. Подобно актуальному литературному роману Джонатана Францена «Свобода», «Меланхолия» представляет депрессию как действенное средство справиться с разочарованиями и отчаянием в жизни, не отказываясь от ее разочаровывающе непредсказуемых и разрушительных качеств. В конечном итоге именно эта неожиданная и новая смесь чувствительности и откровенности делает фильм таким замечательным. Выдающаяся игра Данста и его тонкая работа, а также сценарий Фон Триера точно передают каждую деталь депрессивной личности (и различные реакции на нее). В фильме, завершающемся аннигиляцией Земли, удивительно, насколько сильны эти маленькие штрихи, вплоть до надоедливого, бессмысленного повторения самого ненавистного вопроса депрессивного: «Ты в порядке?» Меланхолия в некотором смысле является темным подарком персонажу Жюстин, предлагая ей шанс наконец-то и совершенно честно ответить: «Я в порядке». Если бы только психическое здоровье было так легко без Армагеддона.

Фильм как всякий текст («текст») можно оценивать в связи с другими текстами (фильмами) автора, т. е. Ларса фон Триера: где и что повторяет, как развивается или не развивается, на чём, как и прежде, настаивает или не настаивает и т. д. Мне лично это менее интересно, потому что в целом творчество Триера оценивать не могу, не знаю всех его фильмов, хотя то, что смотрела (и «Меланхолия») точно для меня фильмы одного человека — Ларса фон Триера. В «Меланхолии» я его узнаю!

К фильму могло бы быть посвящение типа «Памяти Андрея Тарковского» или «Посвящается Андрею Тарковскому», потому что для меня абсолютна здесь перекличка или диалог с «Зеркалом» и «Жертвоприношением»: цитаты, сходство культурологического контекста и его визуализация в живописных знаковых образах, сюжетная перекличка и т. д.

Это кино. Киноискусство. Когда сюжет и все его уровни, пласты, подтексты и смыслы, из него извлекаемые, развиваются, разрешаются по возможности визуально, кинематографически, т. е. когда в кадр вглядываешься, боясь что-то пропустить, потому что так хорош, а он в свою очередь тебя втягивает, вбирает, завораживает и держит.

Сюжет — конец света. Планета Меланхолия, которая либо пролетит, либо столкнётся вот-вот с Землей. И Джастина физически эту вдруг прибавившуюся силу тяготения ощущает как вязкость, как что-то давящее чрезмерно, душевно и физически как наваливающаяся дрёма, забытье, сон, в который вот-вот и провалится героиня. Сильно передано. Героиня Кирстен Данст это показывает так, что я буквально физически почти раздавлена, уподоблена состоянию героини.

Вот только что двое были счастливее всех, а через секунду может всё поменяться. Обрушиться на Землю как Меланхолия. В каждом мгновении возможность абсурда или космически холодной и страшной логичности конца.

А еще этот взгляд на небо — «звёздное небо над нами…» Невзначай. Привычно. Вдруг заметить, что что-то не так. Катастрофа. А еще — как можно в безумие впасть от ожидания катастрофы. Нарастающее безумие как вирус.

Мне вспомнился Сигизмунд Кржижановский, его рассказ «Бог умер».

Конечно же, всё это есть грандиознейшая метафора. Но надо держаться друг друга. И буквально — за руки. Не отпускать руки.

К Земле приближается другая гигантская планета — Меланхолия. Учёные разделились во мнениях, пройдёт ли она мимо или вблизи Земли. Во втором случае это грозило бы чудовищными последствиями, ибо даже пролетая неподалёку, гравитация планеты может серьёзно повлиять на орбиту Земли. Однако, девушка Джастин (Кирстен Данст) представляет худшее. У неё развивается почти животный страх скорой гибели, девушка впадает в депрессию, чем повергает в шок своих родных пришедших на её свадьбу с богатым женихом. Кроме Джастин никто не воспринимает опасность всерьёз, все думают о своих насущных делах, о работе, строят планы на будущее. Когда у человека голова забита бытовыми мелкими проблемами, он не видит дальше своего носа, и уж тем более не способен к чувственному сенсетивному восприятию окружающего мира. Сестра Джастин — Клэр (Шарлотта Генсбур, знакомая нам по фильмам «Антихрист» и «Нимфоманка») то и дело смотрит на небо, пытаясь разглядеть Меланхолию на небосводе. Одним пасмурным утром она с ужасом понимает, что планета приближается.

«Меланхолия» — это фильм шедевр. На мой взгляд, это лучший фильм про Конец Света (на втором месте — «Последние Часы»). Актрисы мастерски передали чувство безысходности и отчаяния. В этом им помогала гнетущая завораживающая музыка, исполненная City of Prague Philharmonic Orchestra, а также лирические отступления, например в замедленной съёмке показан конь, копыта которого вязнут в трясине, аллегорически передавая внутреннее состояние Жюстины, а затем и Клэр. Фильм напоминает: что бы вы ни делали, куда бы ни бежали — от смерти не убежишь, не скроешься и не спасёшься. Злой рок настигнет всех и, как та гигантская планета, совершит предначертанное.

Момент приближения планеты и то, что стало происходить далее — это просто произведение искусства, настолько проникаешься происходящим на экране.

10 из 10