Пи

Фильм попал в список «обязательно посмотреть» по прочтению многих рейтингов и списков кинокритиков. Не пожалела — впечатление яркое, но сложно сказать, что приятное… Этот фильм пронизан болью… Несколько дней из жизни талантливого математика, у которого есть свое представление об устройстве мира и системе.

Это боль героя от больного разума в сочетании с внешним давлением мира людей, где у всех свои личные желания стоят выше, чем понимание состояния человека и разумное использование его таланта. Даже его учитель далек от искренности, хотя именно их диалоги с главным героем интересно слушать и наблюдать. Героев совсем мало, но все образы очень яркие и представляют целые пласты социально-экономической системы, которой легко раздавить человека…

Музыкальное сопровождение пронзительное — кажется, что и тебе уже становится больно, мутно и хочется в какой-то момент вообще все выключить. Качество съемки на уровне. Локации очень тонко подобраны.

Фильм, однозначно, не для всех. Выбор за вами. Но если вы взялись за просмотр, то досмотрите.

7 из 10

Если в фильме законы жанра существуют ради самих себя, фильм может стать крепким образцом жанра, но шедевром на все времена вряд ли станет. Другое дело — когда законы жанра используются как средство, обыгрываются и подаются без обычных штампов. Тогда у фильма есть все шансы стать шедевром, особенно если все остальное тоже на высшем уровне. «Пи» Даррена Аронофски — прекрасное тому доказательство.

Что у нас считается атрибутами киберпанка? Подсвеченные неоном трущобы (хотя обычные современные города тоже встречаются), герои-одиночки, которые с помощью одного компьютера бросают вызов злобным корпорациям, киборги, искусственный интеллект… Но дело в том, что киборги, неон и прочее — просто декорация, элемент эстетики классического киберпанка. И без всего этого при желании можно обойтись. Декорации — не главное, главное — сюжет и атмосфера. Ну, и законы жанра, используемые сознательно, а не потому, что так «должно быть». Именно поэтому никакой борьбы за мир, никаких неоновых вывесок и киборгов мы в «Пи» не увидим. Зато увидим одинокого героя Макса с самодельным суперкомпьютером, пытающегося найти в числе «пи» универсальный код, дающий власть над курсом акций на бирже. Код где-то рядом, и на Макса практически открывается охота: его открытие нужно и аналитикам с Уолл-стрит, и еврейской секте, уверенной, что в коде скрыта тайна сотворения мира. А Макс — просто ученый, и для него главное — найти код. Спасать или захватывать мир он не собирается. Но решают уже другие люди…

И да, это киберпанк. А что, корпорация — есть (не так чтобы злая, просто целеустремленная), технология — есть (и покруче чем какой-нибудь искусственный интеллект), герой-одиночка, вынужденный бороться с системой, тоже присутствует, причем борется он не за справедливость и спасение мира от злых олигархов, а за собственную спокойную жизнь. Но потом развивается, осознает важность своего открытия, и из простого ученого превращается в пророка, готового нести миру свое слово в виде кода — или отказаться от него и забыть. Это тот случай, когда стать пророком — искушение, коварно подброшенное дьяволами-бизнесменами и религиозными фанатиками, а истинная святость — остаться собой. От компьютеров сейчас зависит все больше, так почему бы и новой религии в компьютерном мире не возникнуть? А экономика уже давно не может существовать без умного железа. Так что «Пи» — это еще и рассуждение о проблемах кибернетизированной современности: что мы можем без компьютеров? И какую власть над нами получит человек, способный контролировать любой компьютер? Как он использует эту власть? И надо ли вообще ее использовать? Киберпанк начинался именно с размышлений о будущем и о влиянии технологий на нас, и это в «Пи» тоже есть. А вечно актуальный вопрос нравственного выбора подан без морализаторства. Нет темных и светлых сторон — есть только сторона, которую ты выбрал, и все остальные. Бизнесу служить или сектантам — каждый выбирает по себе!

А еще фильм прекрасно снят. Ни одного спецэффекта в нем нет, только иногда монтаж: вокруг героя летают уравнения, в чашке кофе появляется спираль Фибоначчи… Все это нужно, чтобы заглянуть Максу в голову. Мы видим его внутренний мир. И никаких излишеств вроде взрывов и перестрелок! Они здесь просто не нужны. Фильм прекрасен и без этого: операторская работа превращает каждый кадр в шедевр, который хочется распечатать и долго разглядывать. Все на своем месте, все вписывается в композицию. И черно-белая картинка выглядит прекрасно благодаря потрясающему свету. Фильм вызывает настоящий визуальный экстаз.

Радуют и актеры. Не особо известные, но явно талантливые, способные сыграть запоминающихся и глубоких героев. Это прекрасно.

Но самое прекрасное в «Пи» — откровенно панковская атмосфера. Этот фильм — полнейший андеграунд, как по производству (снимали на коленке на несколько тысяч долларов — для девяностых это вообще не деньги), так и по содержанию: перед нами история человека, отстранившегося от системы, от общества, от всего, человека, у которого свои интересы, и ради них он готов показать средний палец даже тем, кто может возвести его на трон. Просто так, потому что они ему не нужны. Это киберпанк, в котором упор сделан именно на «панк», а «кибер» на втором месте. Содержание важнее формы, короче говоря.

«Пи» — квинтэссенция жанра. Вся его панковско-философская суть передана не в раскрученном блокбастере, а в скромном независимом фильме, снятом на копейки. У блокбастера этого никогда бы не вышло — он стал бы в лучшем случае качественной, неглупой, но гламурной попсой. Панковский дух способен передать только андеграунд — и Аронофски с этим блестяще справился.

10 из 10

В 1997 году дебютировал нью-йоркский режиссёр Даррен Аронофски. С первой попытки ему удалось заявить о себе, умудрившись снять на чёрно-белую плёнку за скромные пожертвования друзей и знакомых вполне достойную картину, отхватившую несколько наград на второстепенных кинофестивалях и во много раз окупившую свой бюджет.

Главный герой — учёный-математик Максимилиан Коэн. Он плотно сидит на таблетках, регулярно доставляющих ему неприятности в виде навязчивых галлюцинаций, и ведёт затворнический образ жизни, наплевав на любые взаимодействия с социумом — на заботу миловидной соседки, на связи с еврейской общиной, на потенциальное сотрудничество с Уолл-стрит. По мере его приближения к некому глобальному открытию он всё больше и больше сходит с ума, конфликтует с немногочисленными друзьями и теряет последние контакты с окружающим миром. Единственным другом для Коэна становится старик Сол, в прошлом переживший подобное состояние и сумевший его побороть. Он советует одержимому идеей герою отложить свои исследования и пожить наконец нормальной жизнью, но разумные советы, как обычно, никто не слушает.

Посыл автора прост — чрезмерная увлечённость ни к чему хорошему не приведёт. Число, которое Коэн всё-таки нашёл, приносит ему одни проблемы — окончательную отчуждённость от друзей и вражду с «серьёзными людьми». Сложно даже сказать, кто в финальном конфликте прав, а кто нет — кто-то в нём увидит очередную вариацию на тему «маленький человек и большие злые корпорации, желающие забрать плоды чужих трудов», а кто-то — жадного сноба, который не знает, что делать со своим открытием, но и не отдаёт его тем, кто сможет его использовать.

С технической стороны картина явно не на высоте из-за плохого качества плёнки, однако тут уже дело во вложенных финансах — на $60 000 особо не развернёшься. Но к операторской работе и монтажу вопросов нет. В своём первом полнометражном фильме Аронофски использовал несколько приёмов, характерных и для многих его дальнейших работ: обилие кадров с крупным планом, съёмка некоторых эпизодов от лица персонажа, даже сюжетная линия о постепенном наступлении сумасшествия до сих пор является одной из его излюбленных тем; а короткие повторяющиеся вставки с принятием таблеток сильно напоминают подобный приём в «Реквиеме по мечте», вышедшем через два года.

«Пи» — классический пример успешного начала карьеры. Фильм до сих пор остаётся малоизвестным, но в своё время помог начинающему режиссёру закрепиться в кинематографе и собрать деньги для следующих проектов. Он вполне смотрибельный, невзирая на качество, и достаточно интересный, хоть и кажется поначалу слишком заумным.

Макс — уникальный человек. Он способен складывать в уме трёхзначные числа, делить и умножать. Математика его всё. Он пока не знает, гений он или безумец, но его главная цель — найти тот самый универсальный код в математическом числе Пи. Существует ли наш мир по каким-то определённым системам, изменяется ли он — это те вопросы, на которые Макс и должен будет получить ответы.

Всем известно, что математика — самая точная наука в мире. Мир цифр и уравнений. Уже давненько некоторые великие мыслители предполагали, что наш мир устроен по определённой схеме, которая состоит в свою очередь из определённых закономерностей чисел. Законы природы, человеческого организма, космических тел и т. д. и т. п. И теперь представьте, всё, что существует и будет существовать есть одна определённая система, которую, если высчитать, вполне можно предугадать. Согласен, немного тяжело уловить мысль, особенно нам — гуманитариям. Технарям всё-таки будет проще. Мы и мыслим-то по-разному. Но примечательно то, что фильм будет понятен всем. Сюжет не сильно нагружает нас математикой и её составляющими, а больше сосредоточен на метаморфозе главного героя. Этот дебютный полнометражный фильм Аранофски по-настоящему удивительный. Автор развивает несколько идей, которым под финал даёт раскрыться. Сюжет с каждым разом набирает темпы и галопом несётся до самого конца. Конечно, всё это сдобрено динамичным музыкальным рядом, фирменным коротким эффектным монтажом Аранофски, операторской работой с приёмом эффекта присутствия. Роль Макса примеряет на себя актёр Шон Гуллет, показывая немного странного, но уникального человека, жизнь которого заключается в познании бытия.

Мы — люди, не раз задумываемся о чём-то небесном, непознанном. Порой мы хотим узнать ответы на многие вопросы, касающиеся не только нашей жизни, но и всего мироздания. Что будет после смерти? Есть ли Бог? Кто мы и каково наше место во вселенной? И не один философ ломал голову над этими вопросами, изобретая различные теории, но вопрос всё так же отрыт. Нет ни одного конкретного убеждения и мнения, и не будет, всё иррационально. Все люди субъективно смотрят на мир, окружающих, у каждого из нас есть определённая черта, и каждый из нас уникален. Существует ли система, сказать не могу, потому что не знаю. И, пожалуй, в этом и есть вся прелесть нашего существования. Мы не можем познать мир, мы не можем познать порой даже себя. Именно это и понял в кульминации Макс. Можно быть гением, можно быть безумцем, но какой в этом смысл? Не лучше ли просто сидеть на лавочке и смотреть как падают листья с деревьев? Надо ли приближаться к творцу, или жить в реальности занимаясь насущными потребностями? Выпасть ли из реальности, забыв про всё, погрузившись в своё сознание, ища ответ на волнующие вопросы или же просто жить, проживать свою обыденную жизнь даже не задумываясь о чём-то глобальном?

Это очень иррациональные вопросы, на которые невозможно найти одну истину. И сколько бы не существовало религий, всегда будет появляться ещё одна, которая будет проповедовать нечто совершенно другое. И стоит ли жить в этом хаосе, где нет истинных ответов на твои вопросы? Будет ли твоя голова пухнуть, рассудок туманиться, а личность превращаться в ничто? Ответы будут разными, но, пожалуй и это всё иррационально. Аранофски сумел заставить этой картиной задуматься не одного человека, может и не один день. Так что фильм стопроцентно заставляет мозг работать и производить процессы, что очень похвально. Тяжело после такого снова впасть в реальность, что значит — фильм работает. Всем бы такие дебюты в кино.