Еще один год

Восхитительный фильм, просто замечательный. Больше похож на спектакль, потому как весь он состоит в основном из диалогов и великолепной актерской игры.

Том и Джерри — уже немолодая супружеская пара, Джерри — психиатр в больнице, Том — геолог. У них есть уже взрослый 30-летний сын, который все никак не найдет себе девушку.

Джерри дружит с Мэри — коллегой по работе, которая настоящая несуразная женщина-катастрофа. Она одинока, у нее нет детей, а есть воспоминания о безумной любви с женатым мужчиной, который не бросил ради Мэри семью.

Непонятно почему Мэри решила, что их с сыном Джерри и Тома объединяет нечто особенное, она постоянно с ним флиртует, и ведет себя крайне странно, когда у молодого человека все таки появляется девушка.

Но по сути она — несчастный человек. Актриса Лесли Мэнвилл просто бесподобно исполнила эту роль, от Мэри невозможно отвести глаз. Потому что каждую секунду на ее лице отражаются эмоции, которые, кажется, сыграть невозможно — только пережить.

За обедами и ужинами, за бокалами вина и вкусной едой, за бесконечными беседами, приоткрывающими характер и судьбу того или иного персонажа и проходит вся картина. Которая смотрится на одном дыхании.

Это не экшн, но, если вы любите хорошую драматургию и цените прекрасную актерскую игру — наверняка вам понравится этот фильм.

Удивительный фильм, который рождается внутри самого зрителя. Снаружи только буквы, по которым можно понять куда текут смыслы вещей и явлений. Везде полезно следить за знаками, по которым открывается замысел создателя этого шедевра. Вот, к примеру, начало: весна, но мы видим, что она пришла не во все сады. Страдающая женщина приходит ко врачу. Врач беременна, ждёт начало новой жизни, когда у пациентки всё завершается: нечего сеять, да и негде. Потрясающе выстроена заключительная сцена: гротескно проявлено как события года раскидали людей на разные полюса смыслов — кажется, что между ними пропасть, а не стол.

Дуализм в фильме прослеживается буквально во всём: хорошее намерение приводит к плохим результатам; Том и Джерри вместе, когда приятели их одиноки; семейные стереотипы Тома и его родного брата прямо противоположны друг другу; внешне хорошие подруги становятся чуть ли не врагами, когда Мери выступает против семейных ценностей Джерри и Тома.

Даже врач и психотерапевт, которые вроде призваны помочь страдающей, задают ей странные для контекста вопросы: «А кофе много пьете, чтобы не уснуть?» — спрашивает врач женщину, страдающую бессонницей. «Какой был самый счастливый день вашей жизни?» — психотерапевт (Джерри) пытает женщину, с очевидностью потерявшую самый смысл своей жизни, не то, что семейных ценностей. «Может быть рождение детей, свадьба?» — продолжает проецировать Джерри с обручальным кольцом на руке. Обе женщины видят совершенно противоположное перед собой. Человек не может понять другого, он способен лишь ценить себя и себе подобного. «Был алкоголик на приёме… я дала ему двойной виски и устроила разнос», — это вызывает улыбку Тома, хотя кажется неразумным и жестоким. Такое чувство, что эти двое забавляются между собой. И эта двойственность во всем, что они делают и говорят.

Режиссер демонстрирует пустоту и безжизненность семейных ценностей, возведенных в категорийную норму. Создается впечатление, что Том и Джерри — это норма, неоспоримая ценность, к которой все стремятся, но не все её заслуживают. Мери так и говорит подруге: «Вы с Томом это заслужили». Подразумевается, что все, у кого нет пары, такой ценностью не обладают, и потому могут представлять угрозу, как Мери, когда она отказывается принять подругу Джо — Кейт.

Добрые ли Том и Джерри? Посмотрите на результаты: в конце мы видим Кейт, которой явно стало хуже, хотя она была ближе всего к «сеющей вокруг свет и добро» парочке. Ведь если бы Том и Джерри также как себя ценили бы, к примеру, своего друга Кена, потащили бы они его на поле для игры в гольф, видя его физическое состояние, и зная, что он всю ночь пробегал в туалет? Зачем Тому призывать его в поход, понимая при этом, что Кен никогда не сможет в нём участвовать? Всё фальшиво и обманчиво, мультяшно и безжизненно.

Это не толерантность или терпимость к несчастьям других, за которые можно было бы при первом восприятии принять великодушие Тома и Джерри, это жесткий и жестокий стереотип, который убивает живое и лишает сил.

Так когда наступает старость? — Думаю, когда внешние по отношению к жизни нормы морали, обычаи и устои общества начинают тормозить процесс функционального развития личности, вмешиваются во внутренний контакт, устанавливаемый с другими людьми. Человек так и остается маленьким, незрелым, продолжая играть в кошки-мышки друг с другом, притворяясь, что эта игра и есть сама жизнь, когда на самом деле всё повторяется, двигаясь по кольцу. «Ничто не меняется», как в начале фильма говорит женщина-пациентка.

Величайший фильм, показывающий течение жизни, параллельно выдуманной.

Инженер-геолог Том и его жена, психотерапевт Джерри — немолодая супружеская пара, которая счастлива своим спокойным и предельно гармоничным существованием. Но у людей, которые их окружают, жизнь сложилась не так радужно — это овдовевший и никому не нужный брат Тома Ронни, побитый жизнью одноклассник Кен и сумасбродная секретарша Мэри, страдающая от алкоголизма и неустроенной личной жизни. Том и Джерри для них это как островок спокойствия, уюта и душевности, одному напоминающий о мгновениях юности, другому — о собственных взаимоотношениях, а для кого-то они будут примером семейного счастья, которого никогда уже не достичь.

Фильмы Майка Ли всегда были рассчитаны на очень большого любителя, отпугивая многих нарочитой «бессодержательностью», обилием лишнего текста и чрезмерной английской сдержанностью. «Еще один год» это классический образчик его творчества, но любители подобного стиля и неспешного темпоритма наверняка останутся довольны. Посмотреть данное кино — словно сходить на хороший спектакль пополам с дружескими посиделками и беседой с чутким психоаналитиком. Вся эта повседневность персонажей, умиротворяющая, лишенная лживой сентиментальности и неуловимо трогательная погружает в какую-то особо теплую и очень человечную атмосферу, и во время просмотра начинаешь чувствовать, что среди таких людей тебе словно самому хочется выговориться. Именно этим и занимаются большинство персонажей в обильных, бытовых, и, на первый взгляд, малозначительных диалогах, но именно в таких моментах Ли как раз и прокручивает удивительный трюк. Слушая всю эту болтовню про огороды, семейные дрязги, лондонские пробки и копания каналов ты внезапно понимаешь, что персонажи очень тонко и незаметно раскрываются с самых разных сторон, и каждая сцена становится маленьким кирпичиком в формировании образа.

Разумеется, представители классической британской актерской школы предсказуемо хороши, даже Имельда Стонтон в маленьком эпизоде в самом начале всего за пару минут смогла нарисовать очень глубокий и полноценный портрет человека, на склоне лет окончательно потерявшего интерес к жизни. А вот кто полностью «убил» в хорошем смысле слова, так это Лесли Мэнвилл. Мало того, что роль эксцентричной алкоголички Мэри уже была очень трудна этим опасным сочетанием комичной суетливости, беспардонности и трогательной беззащитности, когда очень важно выдержать золотую середину и не переиграть, так Мэнвилл еще и умудрилась довести свою героиню до состояния высокого трагизма. В ней словно прописан весь смысловой стержень картины — панический страх одиночества и старения, любовь к своим верным друзьям и неприкрытая зависть их счастью, обостренная чувством недостижимости похожего жизненного комфорта. Она смешна, она раздражает, ее хочется то придушить, то от всего сердца пожалеть, то просто испугаться за ее дальнейшую судьбу, что особо сильно ощутимо на финальных кадрах, чем актриса и заслужила номинацию на премию BAFTA за лучшую женскую роль второго плана (на «Оскар», к сожалению, она не попала, а вот Майку Ли свезло быть номинированным за лучший оригинальный сценарий). И, что самое интересное, во время просмотра иногда бывает трудно сформулировать мысль, о чем же именно был этот фильм — и лишь когда проходят титры, то понимаешь, что обо всем. О том, как важно прожить счастливую жизнь и состариться вдвоем. О том, как страшно терять близких и остаться одному. Как неумолимо наступает преклонный возраст, когда время уже работает не на человека, о том, что у каждого из нас все закончится по-разному, и не всегда счастливо. Оно о целой жизни, в которой безвозвратно прошел еще один год.

8 из 10

Майк Ли, заведомо нашедший конфликт в стареющем поколении, уже проживший полную жизнь самостоятельно, пытается разобраться в теме прогрессирующего одиночества и попытках найти своё упущенное. Даже несмотря на то, что «семейная сага о времени» в свой конкурсный год была номинантом ключевых премий за свой сценарий, в ней нет ни сюжетных поворотов, ни грядущих выводов. Как и большинство картин англичанина, она выход предоставляет, но этим выходом не пользуется, сожалея о прокарауленной безнадёжности.

В картине бессознательно сменяется время, от сезона к сезону, что довольно широко использовалось в кинематографе и было вновь опробовано режиссёром. Цепочка событий, перетекающих из одного года в следующий ничем не отличается от прозаической статики жизни — отношения сына, рождение ребёнка у подруги, смерть близкого человека. Они наполняют жизнь перманентной семьи, которая бессознательно радуется ей и не грезит в своём житие ничего сверх событийного, базируясь на приземистых житейских радостях. В то время, когда кто-то даже этой простой обыкновенности вынужден завидовать.

Трагедия героини Лесли Мэнвилл незамысловата и комически печальна. В свои года она вынуждена быть одинока, поскольку потратила их на яркую жизнь, отбросив своё будущее в пустом остатке. Задаваясь вопросом, что же лучше, прожить мало, но ярко, или много и спокойно, режиссёр демонстрирует ошибочность первого способа — одиночеством в старости.

Мэри здесь импульсивна и наивна. Она, всё ещё пытаясь сохранить ускользающую красоту, спешно вынуждена искать себе будущее и бросаться на каждый маломальский вариант, но отворачиваться от вариантов, идущих на неё, поскольку теперь среди них нет и не будет ни одного приемлемого. Она, кажется, использует последний свой шанс, заглядываясь на сына своих друзей, дом которых стал для неё единственным пристанищем, в котором ещё теплиться жизнь, однако впадает в отчаяние, когда понимает, что у того есть своя жизнь и своя девушка. Впадая в отчаяние, Мэри, вместе с завтрашним днём, теряет последних друзей.

Уже спустя сезон, она, вновь забредя к ним домой, находит там овдовевшего двоюродного брата Тома — Ронни, и находит свою очередную попытку, еще один шанс, но с тревогой смотрит на возможность этим шансом воспользоваться. В ней ещё теплиться то стремление, но она уже совершенно подавлена и беспробудно одинока. И именно этот конфликт Майк Ли выводит на крупный план, приземлив свою камеру напротив её потерянного выражения лица.

Благодаря своим актёрам и многолетней работе с ними, режиссёр добивается превосходного разыгранного театрального действия — действительной драмы судеб, в которой уже нет место драме случайной, непреднамеренной. Семейная пара, сын, кузен, потерянная героиня… Каждый смотрится по-своему аутентично, ярко и своеобразно. У каждого из героев есть свой характер, который либо намеревается быть совместимым с партнёром, либо старается подстроится под него. Именно это и вызывает погружение в картину — при пустых и односложных диалогах, здесь многогранны и ярки представители, их произносящие, что компенсирует ленте её жизнь и гармонию.

Изучая время, Майк Ли беспричинно следует ему, и находит, что герои следуют за временем также, как он, не пытаясь разместить себя против него или оказаться вне времени. Кто-то находит в нём свою возможность, свои чувства или своё будущее, цепляется и вновь движется по нему дальше, способный путешествовать со своим багажом. А кто-то тратит его, не замечая появления этих возможностях или преднамеренно их отвергая, и движется лишь с несколькими купюрами в кармане и без багажа, который был доставлен в кардинально иную точку прибытия. И название «Ещё один год» здесь абсолютно точное — каждое личностное путешествие продолжается.